Межсоборное присутствие разработало и опубликовало ряд проектов документов, в числе которых — «О подготовке ко Святому Причащению». Подобные документы претендуют на то, что отражают соборное мнение Церкви по важным вопросам её жизни. Сейчас есть возможность обсудить представленные проекты и побудить членов соответствующих комиссий внести в них изменения. Предлагаем вашему вниманию отзыв на проект документа «О подготовке ко Святому Причащению» протоиерея Федора Бородина , настоятеля храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке в Москве.
Протоиерей Феодор Бородин
Документ хороший, нужный. Слава Богу, что Межсоборное присутствие стало обсуждать животрепещущие вопросы церковной практики, жизни христианина. Много вопросов накопилось еще со времен Синодального периода, когда не работал механизм соборного обсуждения. А уж в советское время и подавно все эти вопросы были законсервированы, и не могли никак решаться.
Сам этот документ обозначает очень большую разницу между существующей традицией и практикой — тем, с какими вопросами и вызовами пришлось встретиться Церкви.
Теперь о важном. Меня очень порадовало, что в проекте документа несколько раз упоминается о том, что к каждому человеку должен быть индивидуальный подход. Именно священник, духовник, знающий конкретного человека, вместе с ним может решить и понять, что для этого человека важно. Потому что бывает так, что для человека важен уже не пост как воздержание от пищи, а, допустим, какой-то благотворительный труд. Или важно еще более усердно читать Священное Писание.
Бывает, что человек 15 лет подряд читал три канона, и они просто уже отскакивают от его мозгов, совершенно не цепляя внутреннюю жизнь его души. Иногда нужно поменять это правило, ему нужно почитать Псалтырь или просто сказать: «Сколько читаешь? Полтора часа? Давай ты почитаешь Иисусову молитву все это время». (Есть такая практика, она закреплена в канонниках старого издания, что вместо всех богослужений в части приготовления ко Святому Причащению можно читать Иисусову молитву).
Прекрасно, что этот документ предусматривает такую, достаточно широкую свободу в этом вопросе.
Немного смущают два момента. В документе упоминается о практике семидневного поста в связи с редким Причастием. Но надо сказать и о сложившейся практике для тех, кто причащается часто. Сейчас нередко бывает, что христиане, в течение многих десятилетий живущие напряженной духовной жизнью, опытными духовниками, не сговаривающимися друг с другом, освобождаются и от одного дня поста перед Причастием. То есть достаточно большое число пожилых опытных священников — по 20, 30, 40 лет окормляющих много людей — приходят к выводу, что достаточно человеку поститься по уставу (многодневные посты, соблюдать среды, пятницы).
Человек, привыкший к такой напряженной жизни и живущий радостью во Христе, может не поститься, допустим, в субботу перед воскресным Причастием. Некоторые благословляют воздерживаться от мяса вечером или просто поменьше есть.
Эта практика, строго связанная с благословением духовника (чтобы сам человек не брал непосильного), должна быть закреплена как возможная, как цель евхаристической жизни, к которой надо идти.
Про исповедь
В документе не отражена и возможность причащаться без . Она сведена только как исключение ко времени Страстной и Светлой Седмиц. А мне кажется, что также должно быть отражено следующее: человек, живущий давно напряженной и радостной духовной жизнью, соблюдающий все посты, регулярно причащающийся, может исповедоваться тогда, когда ему необходимо по его христианской совести, но, допустим, не реже, чем раз в месяц. И причащаться тогда, когда он сочтет нужным. Но только по совместному решению с духовником.
Мы подходим к тому времени, когда все больше и больше людей дорастают до возможности понести такую благодатную евхаристическую жизнь. Мне кажется, что это должно быть отражено в вопросе поста и в вопросе исповеди перед причастием.
В документе констатируется, что исповедь дает возможность священнику свидетельствовать «об отсутствии канонических препятствий к участию в Евхаристии». Эта последняя функция исповеди за последнее время многократно подвергалась жесткой критике: фейс-контроль, властолюбие священников, церберство у Чаши и так далее. Да, бывает, что священники ведут себя неверно, не видят свое место, встают на пути человека к Богу.
Но, во-первых, посмотрите, каноны, прочитайте эту потрясающую книгу, и вы увидите, сколько раз там сказано о церковном наказании и причастившегося недостойно, и причастившего.
По мнению составителей канонов, мы, иереи, несем ответственность за преподание Святых Даров тем, кто их сейчас не должен принимать.
Вот стоит парень на исповедь, он мне незнаком, скорее всего, он не знает, что сожительство с женщиной — это грех. Он живет как все, и возможно, он действительно, очень хороший парень. Вот стоит женщина. Она, возможно, не думает, что сделанные ею когда-то пять абортов — кошмар, который, дай Бог, преодолеть за десятилетия. Хорошо еще, если люди сами говорят: «Я не изменяю своей жене Великим Постом, потому что я пощусь» или: «Я грешна, изменила своему бой-френду». Так что порой приходится, хотя очень не хочется, задавать наводящие вопросы незнакомым людям.
И вот теперь во-вторых. Если бы не было этой практики обязательной исповеди перед причастием, как бы можно было помочь воцерковлению огромной массы людей, пришедших в Церковь за последние двадцать лет? Меня один автор обвинил в поминовении Святого Духа всуе. Но я повторюсь: это Он руководит Церковью и это Он Своим промыслом подал нам современную практику исповеди. Или вы думаете, что Господь, сказавший «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20), оставил эту важнейшую часть церковной жизни без попечения и руководства? Я не верю в это.
Если бы у нас двадцать лет назад было бы, как сейчас в Греции, то есть исповедь — по желанию, а Причастие — когда хочешь, это было бы ужасно. Да, каждый священник провел тысячи часов в исповедях-беседах, но так было нужно. Это была милость Божья о нашей Церкви, единственная возможность приблизить к церковному пониманию души тысяч и тысяч людей.
Сейчас уже можно медленно, обдуманно менять эту практику для тех, кто живет в мире с Богом, о ком духовник знает, что «он не имеет канонических препятствий к участию в Евхаристии». Кстати, такие люди обычно очень смиренны, потому что именно смирение является результатом правильной и долгой церковной жизни. И они не требуют себе права причащаться без исповеди. Приходится их уговаривать.
А для тех, кто только на пути к этой мере (таких людей пока больше), исповедь, хотя бы краткая, перед Причастием все же необходима.
Покаянное чувство и исповедь
Еще мне кажется, что надо более широко обозначить вопросы детской подготовки к Причастию. Во-первых, в ребенке, конечно, должно родиться покаянное чувство.
Как-то я шел поздно вечером мимо комнаты одного из моих сыновей и услышал сдержанные рыдания. Захожу — он плачет. Обнимаю его, целую, говорю: «Сыночек, что такое?» Он говорит: «Я такой грешник! Как же меня Господь простит?» То есть у него родилось покаянное чувство. И никакие регламенты здесь не нужны. Мы стремимся, чтобы оно родилось в детях.
Нельзя просто сказать семилетнему ребенку: «Ты обязательно должен исповедоваться и обязательно перед каждой Литургией». Это может быть просто губительно для него, он должен постепенно войти в культуру и практику исповеди.
У себя на приходе мы пришли к следующему выводу: в семь лет мы просим, чтобы ребенок первый раз подошел на исповедь, а затем — чтобы он подходил иногда раз в месяц, раз в два месяца. Чтобы родители его готовили, объясняли ему, разговаривали с ним, обсуждали, какие ошибки им были совершены.
Рассказывали случай, когда в одном монастыре отказались причащать ребенка, потому что ему в этот день исполнилось семь лет, а к исповеди его по привычке не подвели. Бедная мама только потом говорила: «Как же я не сообразила сказать, что ему вечером исполняется семь лет. Тогда бы допустили…» Это просто ужасно.
О русском языке и другом документе
И еще раз скажу: документ прекрасен тем, что наконец-то дает существенную степень свободы духовнику и прихожанину, предлагает дифференцированный подход к прихожанам.
Давайте этот же подход применим и к другим областям церковной жизни. Например, к вопросу богослужебного языка. Мне кажется, острота вопроса не в том, чтобы переводить или не переводить, а в том, при каких обстоятельствах применять русифицированный текст.
У меня был такой случай: 20 лет назад чуть ли не в первый раз я пришел соборовать в одну московскую больницу тяжко болеющего человека. Там лежало шестеро больных в небольшой палате. Я начал совершать . Сидели какие-то родственники, ухаживающие. Попросили соседи больного, два или три человека, тоже пособоровать. В палате не было ни одного даже чуть воцерковленного человека.
Я читал первое время все по требнику и осознавал, что люди ждут со смирением, пока это закончится, но ничего не понимают. Я начал переводить самостоятельно хотя бы Апостол и Евангелие. И увидел, как у людей просто засветились глаза. Люди умом стали входить в Таинство, оно действительно коснулось их душ через осознание, понимание.
Или другой случай. Я выхожу из алтаря на отпевание умершего, много народу. Во время каждения понимаю: почти все собравшиеся — абсолютно нецерковные люди (они не знают традиции кланяться кадящему). Может быть, они вообще больше никогда не придут в храм. Я чувствую, что нужно достучаться до них, просто нельзя терять эту возможность. Медленно, громко я начинаю переводить пронзительные стихиры Иоанна Дамаскина. И это звучит как откровение практически для всех стоящих: головы поднимаются, люди начинают думать, это видно по их глазам. Многие потом подходят после отпевания.
Ну так дайте мне хороший перевод всего чина, выпустите в Издательском отделе и позвольте использовать на мое усмотрение. Поверьте, я не буду злоупотреблять, я люблю церковнославянский намного больше русского, но иногда мне необходима эта возможность.
Еще один пример: недавно я разговаривал с одним человеком, который периодически живет в Ирландии. Там есть приход Русской Православной Церкви. В этом приходе русских очень мало, но там латыши, эстонцы, поляки, украинцы, белорусы, кавказцы — и все постепенно начинают говорить на русском. Для них это общий язык формирующейся общины. Он пока очень тяжел, церковнославянский же вообще непосилен. Они даже при желании еще очень долго не освоят его.
В таких ситуациях очень нужны тексты чинов Соборования и Отпевания, других чинов, может быть, даже вечерни и утрени, тактично, бережно русифицированных и предложенных как возможные для совершения в определенных обстоятельствах. И в зависимости от обстоятельств прихода, от того, кто молится за спиной, священник мог бы принимать решение о том, какой текст ему сейчас использовать.
По материалам ежедневного интернет-СМИ "Православие и мир"
Молитва из сухого сердца Богу еще дороже
Протоиерей Федор Бородин, Оксана Головко
Разговор об исповеди, на которой постоянно, от воскресенья к воскресенью, из года в год, человек называет одни и те же грехи, продолжает протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Косьмы и Дамиана на Маросейке (Москва).
Всегда будет в чем каяться
Когда человек давно ходит в храм и действительно обнаруживает, что от одной исповеди к другой в течение долгого времени говорит одно и то же, это его обескураживает, расстраивает, огорчает. Есть люди, которые впадают от этого в уныние.
Мне кажется, что, в целом, в ситуации нет ничего страшного. Что такое христианская жизнь? Это «отложить прежний образ ветхого человека (…) и облечься в нового человека» (Еф. 4:22,24)
Но за этими простыми словами – колоссальная работа человека над собой, Бога над человеком в течение всей его жизни. То есть грехи, которые в нас живут, страсти, неправильные навыки выкорчевываются в течение всей жизни. И большинство людей так и не смогут до конца из себя их исторгнуть. Поэтому не надо от этого расстраиваться.
Вот мы каемся в грехе гнева. Но сегодня человек упрекает себя в том, что он кричит, бьет посуду, колотит ребенка в ярости. А через 25 лет напряженной церковной жизни он кается в том же гневе с большим сокрушением и болью, но теперь его ранит даже легкое движение раздраженья, которое он допустил.
Христос в Нагорной проповеди нам сказал о том, что даже мысленное движение греха есть уже грех. Поэтому, сколько бы мы над собой ни работали, каяться всегда будет в чем. И это нормально.
Необходимая помощь
Помимо этого надо понимать, что исповедь – это всегда встреча, это всегда действие двух: покаянное действие человека и, разумеется, Бога, именно Его действие.
Как таинство венчания не есть только «небесная регистрация», а Божий дар помощи в строительстве семьи, так и исповедь – дар помощи человеку в преодолении грехов.
Поэтому всё равно надо приходить и всё равно надо каяться, и ждать, когда милосердие Божие исцелит тебя от твоих грехов, приносить покаяние и смиряться с тем, что ты, может быть много лет, даже десятилетия, будешь ходить и каяться.
"Все как обычно”
Если человек живет напряженной покаянной церковной жизнью, то обычно он внимательно следит за собой, никаких тяжелых грехов не допускает, поэтому исповедь его довольно краткая. Человек видит, что у него болит, что он грешен, допустим, раздражением, обидой, завистью, осуждением. Он это и называет. А иногда просто скажет: «Всё как обычно». А священник уже знает, о чем он говорит.
Притом, с годами церковной жизни прихожанина, которые умножаются, умножаются и годы духовной жизни священника. Священник точно такой же немощный и грешный человек, который точно так же ездит к своему духовнику и точно так же сердце у него болит за то, что он не может справиться со своими грехами. И точно так же, из года в год он постепенно смиряется со своей немощью. И поэтому, может быть, 20 лет назад молодой священник и горел какими-то иллюзиями о том, что сейчас он тут всех быстренько исправит, начиная с самого себя, а потом уже обычно такого нет.
Господь знает о всех наших грехах значительно больше, чем мы сами можем не то что духовнику открыть, а даже просто самим себе сформулировать. Терпит и любит нас. Исповедь – это прежде всего и покаяние, и смирение: стыдно же в 200-й раз подходить к одному и тому же батюшке, которого ты знаешь, который тебя любит, который тебе дорог и ты ему тоже, и говорить всё то же самое.
Про охлаждение
У многих Святых Отцов есть удивительная мысль, что молитва, которую человек приносит Богу из сухого сердца, когда ничего не отзывается, Богу значительно дороже и в очах Его ценнее, чем молитва, творимая человеком, когда у него всё горит, всё спорится в духовной жизни. Плюс она свидетельствует о том, что даже в этом испытании, в этой сухости, в этой, может быть, оставленности, человек всё равно верен Богу. Мне кажется, этот принцип можно перенести на исповедь тоже.
Да, вот сейчас охлаждение, мы не можем заставить благодать Божью действовать в нас тогда, когда мы хотим. Для этого надо в ней жить постоянно, а это признак святости. В нас этого нет. Но мы можем свидетельствовать Богу: «Господи, я сейчас грешен настолько, что охладела душа моя, ничего у меня не получается, выдавить из себя ничего не могу, Ты лучше меня это знаешь, но вот моя верность Тебе и желание это преодолеть – в том, что я всё равно исповедуюсь, всё равно причащаюсь».
Когда у человека такое охлаждение, надо читать жития святых. Охлаждение бывает еще от того, что человек как-то успокоился и перестал бороться со своими грехами. И вроде ничего страшного не происходит, ну чуть-чуть раздражался, ну чуть-чуть, мысли допускал какие-то, ну ладно, ну ничего страшного, чего каяться. А ты сравни себя со святыми людьми и поймешь, что в тебе, как в каждом человеке, бездна падения. Это ведь тоже от того, что в нас притупляется острота видения – вот, что я погибаю, что мне необходим Христос.
Духовное охлаждение – это, с одной стороны, испытание: Господь оставляет человека одного, чтобы он смирился. А с другой стороны – это всё-таки следствие того, что человек не радеет в молитве, не радеет в покаянии. Потому что если бы мы видели по-настоящему свои грехи, никакого бы охлаждения на исповеди не было. Мы бы падали на колени каждый день и молились, и кричали бы просто от этой боли: «Господи, освободи меня от этого».
Помню, как отцу Кириллу (Павлову) на встрече со студентами в Московской семинарии, давно уже, очень, очень много лет назад семинарист задавал такой вопрос о том, что делать, когда внутренне всё охладело. Батюшка ему говорит: «А ты молись побольше». «Молюсь, ничего не помогает, – отвечает семинарист на это и еще на многие советы отца Кирилла. – Ничего не помогает». И отец Кирилл, который обычно сдержан, и грозно никогда никого не обличал, говорит: «Э, брат, в этом кроме тебя никто не виноват. Сам ты виноват, что дошел до такого охлаждения». Потому что у семинариста было такое состояние, что он всех обвинял в своем унынии. Поэтому в охлаждении надо и свою часть вины искать. И в этом тоже.
В Царство Божие войдет только смиренный
Господь борется с нашим охлаждением. У Него есть свои педагогические задачи по отношению к каждому из нас всё время нашего пребывания в Церкви, от вхождения в нее и до отпевания Господь ведет и воспитывает нас. В ответ на какие-то наши, может быть, ошибки, вопросы или какие-то неправильности, или, наоборот, успехи, Он подает нам то, что может нам подать. И целью воспитания человека у Господа является сделать его таким, каким он может войти в Царствие Божие. Несмиренный человек войти в Царствие Божье не может. Поэтому цель у Великого Педагога – привести человека ко смирению.
Как привести человека ко смирению, если он сам не хочет этого? Отступить и попустить, оставить его одного, наедине со своими силами и теми искушениями, которые вокруг. И человек падает. Ему горько, тяжело, страшно, больно. Но и следа от гордыни не осталось.
Например, идет Великий Пост. Человек выдержал всё: постился очень строго, ел очень мало, соблюдал устав, ходил на все службы. Приближается время Страстной седмицы, он с упоением ждет этого замечательного времени. Он внутри успокоен, всё хорошо. Вот Господь отступает от него и попускает ему в чем-то сильно нарушить пост, например, впасть в какую-то немыслимую ярость, накричать на кого-то. И человек смиряется. Он считает, что пост прошел впустую.
А на самом деле он подходит к Страстной седмице с самым главным результатом, с полученным опытом смирения и упования только на Бога. На милость Божью. С пониманием, что Господь тебе даст радость Страстной и Светлой седмиц не в ответ на то, что ты что-то сделал и потрудился, а просто потому, что Он благ и любит тебя. И действительно, такой человек будет слушать слова Иоанна Златоуста: "Войдите в радость Господа, постившиеся и не постившиеся”, и будет постигать эту радость, себя относя к последним.
Поэтому мне кажется, что если человек искренне трудится и хочет действительно стать хорошим христианином, Господь всё устроит. Так что тем или иным образом человеку откроется какой-то новый опыт, новая глубина. Надо только не ослабевать в стараниях, не опускать руки.
Протоиерей Федор Бородин уже 12 лет является настоятелем московского храма святых бессребреников Косьмы и Дамиана на Маросейке. В семье отца Федора восемь детей. Младшей нет и двух месяцев. А матушка Людмила тяжело больна . Ей нужно заняться здоровьем, но кто в это время займется детьми? Срочно нужна няня на длительный период, нужна наша помощь. Необходимо собрать 312 тысяч рублей. Помочь можно .
Мне повезло с крестной
- Как получилось, что Вы, человек, росший в советское время, пришли к вере?
Я вырос в далекой от Церкви семье. Мой отец принял святое крещение, когда я уже служил в армии, мама была крещена в детстве, но, до времени никак не соприкасалась с духовной жизнью. Мне повезло с крестной. На сайте «Православие и мир» была статья . Героиня этой статьи, Вера Горбачева - моя крестная.
Мой отец был мастером спорта по самбо, он очень любил физический труд и изнывал на своей чиновничьей работе в Метрострое. Отец всегда был готов помочь кому-то при переезде. Делал он это безвозмездно и с огромной радостью, чтобы после посидеть и душевно поговорить. И вот однажды он помогал какой-то очередной интеллигентной семье, которая переезжала на второй этаж нашего дома, мы жили в Большом Гнездниковском переулке. Отец увидел, что в семье есть иконы, и попросил Веру Алексеевну стать крестной своих детей. Мне было 9 лет, сестре - 10.
Вера Алексеевна оказалась въедливой и упрямой крестной. Она принесла нам молитвослов (где только его достала в то время!) и показала молитвы, которые нужно читать утром и вечером. Пришла через месяц: «Федя, читаешь?» я сказал: «Да». Она посмотрела на книгу взглядом учительницы и сказала: «Врешь! Странички-то как новенькие, не загнутые». Пришлось читать.
Она водила нас в храм, к своему духовнику, известному московскому священнику о. Геннадию Нефедову. Два раза в год мы причащались. Это была совсем другая жизнь, никак не связанная с будничной. Очень долго две эти жизни шли параллельно, никак не пересекаясь. Я вступал в пионеры, был комсомольцем. Мы не относились к этому как к чему-то серьезному, для нас это была формальность. Поскольку я не был воспитан в вере с детства, противоречие, существующее и понятное для меня сейчас, тогда противоречием не выглядело. Мне казалось естественным прятать веру внутри себя, как крестик под рубашкой. Крестик я стал носить лет с двенадцати.
Но надо сказать, что сама обстановка в моей семье располагала к обретению веры, отец и мать - люди глубоко культурные, начитанные. В детстве нам много читали, приучили к чтению. Чтобы ребенок полюбил книги нужно, чтобы родители читали ему вслух. Я помню, как мать нам, совсем маленьким, читала «Детские годы Багрова-внука», «Одиссею» в переводе Гнедича, это было прекрасно. В детстве очень любил , Толстого. Читал жизнеописания художников Возрождения, какие мог достать. Любил альбомы по искусству, книги о Древней Греции и Египте.
Я помню, что отец читал Библию, просто как литературное произведение. Он прекрасно знал русскую литературу, писал стихи, пьесы, одну из них даже поставили в театре на Таганке. Дома у нас часто, почти ежедневно бывали художники, музыканты, поэты. Помню, к нам приходила Жанна Бичевская, скульптор Пологов, художник Кочейшвили со своей женой Лией Ахеджаковой некоторое время у нас жил молодой Лимонов, который тогда только что приехал из Харькова.
Для советского времени многодетные были редкостью, как вы ощущали себя тогда и как оцениваете свое детство сейчас?
Я благодарен родителям за то, что нас было трое. Став взрослым, я узнал, что маме пришлось выдержать яростную атаку не только всех родственников, но и врачей, чтобы родить меня. Мы с сестрой - погодки, брат младше меня на девять лет, чтобы отстоять его рождение маме пришлось пережить настоящую войну. Тогда даже семья с двумя детьми была редкостью, что уж говорить о троих. Жили мы, мягко говоря, небогато, но мое детство было счастливым.
Родители нами занимались. Отпуска и каникулы родители проводили с нами. Отец ходил с нами в походы. Помню, как он катал нас на санках по Тверскому бульвару. А еще он рассказывал нам сказки, сам он называл их небылицами, многосерийные, многоходовые и если кто-нибудь проходил мимо, то обязательно останавливался послушать. Для своего времени наша семья была очень нестандартной. Отец умер в 1990 году, мне его очень не хватает. К сожалению, когда мне было 12 лет, родители расстались и это для меня - рана, которая болит до сих пор. И каждый раз, когда разводится кто-то из моих знакомых, я смотрю на эту беду глазами ребенка и мне снова больно.
Непростая школа
Со школой мне повезло. Я учился в 31-й спецшколе, сейчас это гимназия № 1520. В классе учились дети и внуки высокопоставленных людей страны, членов политбюро. Я в эту школу попал просто по месту жительства, повезло. А еще мне повезло с учителем истории. К сожалению, он преподавал у нас только один год, но у многих моих одноклассников успел пробудить вкус к интеллектуальному труду. Недавно я был в гостях у друга своего детства, с которым учился в параллельных классах, вашего постоянного автора . И он признался, что в его увлечение античностью началось со школы, именно с этого учителя истории.
Важную роль в моей жизни сыграла и учительница литературы Елена Константиновна Иванова. Это очень дорогой для меня человек, слава Богу, она жива-здорова и иногда приходит к нам в храм. Она умела свой предмет превратить в окошко из советского прямолинейного мира в совершенно другие проблемы и другую глубину.
От иконы - к вере
Мои родители любили искусство и хорошо в нем разбирались. С их помощью я открыл для себя русскую икону. И во многом осознание себя как человека верующего, переход в эту часть жизни у меня произошел именно через познание красоты и величия иконы.
Я учился в художественной школе, хотел быть художником. Но когда я понял, насколько совершенно искусство русской иконы, мне захотелось узнать побольше о вере, которая это искусство рождает. Из своего опыта утверждаю - воспитание в ребенке художественного вкуса приближает его к вере.
После школы я поступал в художественное училище, потом в институт, но не поступил, и работал художником в метродепо, рисовал плакаты, стенгазеты, цифры. Все эти надписи в метро «Остановка восьмого вагона» знакомы мне до боли. А потом пошел в армию. Отец считал, что обязательно надо служить. Я говорил ему тогда: «Пап, а если в Афганистан?» «Грибоедов там служил, и тебе не зазорно» - был его ответ.
В Афган я не попал чудом. До армии я проходил парашютную подготовку в ДОСААФе. Вся наша группа призывалась одновременно. Приехали на место сбора. Сели в автобус. Подошел офицер, посчитал. Нас - 36, а нужно - 35. «Бородин - выходи». Моя фамилия была в списке первой, на «а» никого не было. Потом по переписке я узнал, что все попали в учебку в Фергане, а потом - в Афганистан. Меня Господь сберег. Ведь даже если бы даже вернулся, но кого-то убил, не смог бы священником стать по канонам.
Товарищ капитан, верните Евангелие!
- Что дала вам служба в армии? Нужна ли армейская служба сейчас, полезна ли она?
Я считаю, что надо служить, если ребенок здоров. В армии происходит резкое взросление. Юноше приходится учиться брать на себя ответственность, принимать решения. Самим же родителям с таким сыном будет спокойнее и надежнее входить в старость. Если что-то не так со здоровьем, то только тогда надо спасать от армии. Дедовщина? Когда я служил, дедовщина была - жуткая. Конечно, отдавать ребенка в армию страшно и тогда, и теперь. Молиться надо. Мой старший сейчас служит. Молимся всей семьей.
И в армии, и в последних классах школы мне, как верующему человеку, приходилось держать глухую оборону. В 9–10 классе я уже четко понимал, что я - другой и живу по другим законам, есть вещи, которых я делать не буду. Служил в ВДВ, сержант. Я был единственным верующим в роте, мне приходилось обороняться. «Вычислили» меня в столовой, поняли, что я постом не ем масла, отдаю его кому-то.
Потом у меня нашли Евангелие. Был 1987 год. Тогда моя мама работала в крестильне Елоховского собора, и священники, которым самим было нельзя, просили ее проводить хотя бы краткую катехизацию, хоть 40 минут поговорить о вере. Но что за исповедь без Евангелия? И мама по ночам переписала Книгу несколько раз. Давала читать на время с возвратом. Эти рукописные, как в древности, тексты прочло множество людей. А потом по благословению о. Кирилла Павлова мама стала изготовителем и распространителем духовной литературы.
Переплетенные ксерокопии в простой обложке - святитель Игнатий Брянчанинов, письма Амвросия Оптинского и другие книги. Люди, попадавшие в наш дом через знакомых, втайне и с опаской брали их в руки, затаив дыхание, и уносили, как великое сокровище. Улица Черняховского, дом 15 - для многих нынешних архиереев, архимандритов и протоиереев их богословские библиотеки начались там. Такое рукописное Евангелие мама передала мне в армию.
Ротный находил у меня Евангелие, отнимал, запирал у себя в сейфе, чтобы вернуть книгу, я вскрывал его сейф. «Праведное» воровство! Ротный валил меня на пол, вставал коленом мне на грудь: «Это ты забрал книжечку?» я отвечал: «Она моя, товарищ капитан!» Когда к концу срока появилась какая-то свобода, я уходил в лесок, помолиться.
Кстати, когда я поступал в семинарию, узнал, что у тех, кто не служил в армии, не брали документы. Когда в воздухе стало носиться, что скоро Церкви будут возвращать храмы, набор в семинарию увеличился. На нашей параллели было четыре класса, и был всего один абитуриент, не отслуживший в армии. Во-первых, становиться священником в 22 года - это не только большая ответственность, но и риск. Во-вторых, как ты можешь послужить небесному Отечеству, если не послужил земному?
Раньше считалось, что если ты не служил в армии - значит у тебя что-то не в порядке с совестью или с головой. Потом, служба в армии, это, конечно вопрос дисциплины и взросления. Я считаю, что армия обязательно нужна.
Отцовские хитрости
- Что для вас главное в семейной жизни? В чем состоит роль отца? В чем вам помог пример ваших родителей?
У нас шестеро сыновей и дочка. Старший, двадцатилетний, недавно ушел служить в армию, а младшему - год. Нашему браку скоро 22 года. Пример моих родителей мне помогает, я повторюсь, нами занимались. Это было в те годы редкостью. Тогда взрослые жили своей жизнью, мои друзья каникулы проводили в пионерских лагерях, а воскресные дни - у бабушек, их родители существовали по принципу «телевизор-тапочки-газета», а мной занимались с детства, поэтому у меня есть к этому и вкус, и радость.
Занятия с детьми не являются для меня какой-то тяжелой обязанностью. Я понимаю, что это время, которое нельзя упускать. По примеру своего отца я рассказываю своим детям многосерийные сказки.
- Есть ли что-то, чего вы не знали об отцовстве, и что узнали только на своем опыте?
Мне кажется, что каждый ребенок требует сердца. Причем не поделенного на количество детей, а - всего. Эта связь никогда не должна порваться, она должна сохраниться. Ты должен периодически воссоединиться с каждым из них. Это может быть раз в год или раз в полгода или раз в месяц. Если ты чувствуешь, что в отношениях что-то начало «трещать», что ребенок растет и отдаляется, нужно найти время с ним побыть.
Вот это я понял.
А еще понял, что все дети очень разные, что нельзя к ним подходить с одной меркой, с одним набором требований. То, что для одного элементарно, для другого очень тяжело. То, что одному открыто с детства, до того другой должен дорасти. Мы, конечно, очень мешаем детям своей гордыней, своими представлениями о том, какие они должны быть.
- Когда детей больше, не возлагаешь таких надежд на кого-то одного, они распределяются равномерно?
Знаете, у меня потрясающая жена, у нее каждый ребенок как один. Отслежен, осмыслен, ухожен. У нее это очень хорошо получается, несмотря на то, что она выросла фактически без отца и матери. Отец моей жены ушел из семьи, когда ей было три года, мать пыталась строить свою личную жизнь и надолго отдавала дочь бабушке и дяде. Я могу сказать, что в этом смысле моя жена - совершенно явное чудо. Женщина, которая не видела, как живут люди в семье, не имела никаких поведенческих сценариев, благодатью Божьей стала хорошей женой и матерью. Во многих вопросах она гораздо тоньше и глубже понимает детей, чем я. Я восхищаюсь ею. Но какого внутреннего подвига это ей стоило, знает только Господь.
В таинстве венчания испрашивают дары на воспитание детей. Если человек их принимает и трудится, то Бог восполнит все, что люди не додали. Моя жена для меня - пример того, что Богом всеянное в человека благодатно может прорасти, и все получится, даже если казалось, что это невозможно.
- Какую роль в вашей жизни сыграл храм святителя Николая в Кленниках?
Мне очень повезло, что первый храм, куда попал, был храмом святителя Николая в Кленниках. Это милость Божья ко мне. Я там служил диаконом полгода, а затем, священником три года служил параллельно в двух храмах на Маросейке.
В храме Святителя Николая, тогда и сейчас все было проникнуто духом о. Сергия и о. Алексия Мечевых, там были святыни, вещи из их рук. Я застал дочерей отца Сергия Мечева, внучек отца Алексия. Мы ездили на могилу к отцу Алексею на Немецкое кладбище, потом мощи перенесли в храм.
Ирина Сергеевна Мечева - человек, проживший невероятно сложную жизнь полную лишений и трудов. Она описывала нам свой рабочий день, так я по сравнению с ней живу в постоянном отпуске. Эта женщина успевала все и сохраняла острейший ум до последнего дня. А другая сестра, Елизавета Сергеевна, была внешне очень похожа на отца Сергия, просто копия. Когда мы на нее смотрели, то видели его ожившую фотографию эти большие широко расставленные глаза, и даже выражение лица.
Моим наставником стал отец Александр Куликов, настоящий носитель Маросейской традиции, мудрый, смиренный, любящий, когда надо - строгий. Человек, который жил и дышал богослужением. Удивительный духовник совершенно удивительный.
Оставить все и служить Богу
- В чем разница между временем когда вы начинали служить и нынешним?
Тогда был такой порыв - все оставить и служить Богу. Это характерно для всего нашего поколения. Сейчас такого количества вдохновенных молодых людей уже нет. Но есть огромное количество выросших при храме детей.
- Они не уходят? По крайней мере - возвращаются?
Конечно, кто-то уходит, но почти нет таких, кто порвал бы с Церковью. Есть те, кого жизнь затягивает, засасывает, но они иногда появляются. У нас в храме есть группа так называемых «ветеранов воскресной школы», их около двадцати человек, иногда собирается больше.
- Какие надежды из тех лет не сбылись? Что получилось по-другому, чем виделось тогда?
Нам тогда казалось, что большевистско-коммунистическая ложь пала, и вскоре Россия снова станет православной. К тому, что может появиться новая ложь мы не были готовы. Конечно мы об этом говорили, но нам верилось, что будет не так. Оказалось, что все намного сложнее, чем представлялось тогда.
У Косьмы и Дамиана
- Расскажите о прихожанах храма Косьмы и Дамиана
В центре Москвы жителей мало, а храмов очень много. «По месту жительства» у нас прихожан практически нет – 3–4%, не больше. Большинство приезжает из спальных районов. Вышло так, что прихожанами нашего храма стали многие мои одноклассники.
Особенность нашего храма в том, что у нас очень много детей, много многодетных семей, и каждое воскресенье около половины храма - дети. Так сложилось.
- А раньше были одни бабушки?
Когда появилось много детей, бабушки ушли, теперь их у нас мало. Это результат того, что мы чуть-чуть подкорректировали богослужебную жизнь навстречу ожиданиям мам.
Представьте, мама едет в храм с ребенком. Сначала на автобусе, потом - на метро. В храме - ни стола пеленального, ни места где ребенка покормить, все на маму с ребенком цыкают, и шикают. А ведь комната матери и ребенка есть в любом гипермаркете! Эта мама подвиг совершила, она сама в храм приехала и ребенка привезла, а батюшка возьмет и не будет ее исповедовать, скажет: «Приходи на всенощную».
В советские времена воскресное богослужение было организовано с расчетом на одного не семейного, бездетного человека, обычно - пожилого, и сейчас эта тенденция сохраняется. Представьте, семья, где шесть человек, где папа - всю неделю вкалывает. Если его заставить в субботу придти на всенощную, то он в воскресенье в храме в обморок может упасть. Да и отдохнуть ему нужно в субботу, дома дела накопились. Конечно, если папа готовится причащаться, то мы просим, чтобы он пришел на всенощную в храм рядом с домом. А вот к мамам отношение бывает совершенно бессердечное. То и дело видишь какую-нибудь маму, которую молодой священник отчитывает за опоздание.
Храм в центре Москвы выбирают не по месту жительства, а потому, что сюда Господь призвал. Если человек пришел, то, значит, мы должны им заниматься и Бога благодарить, что именно к нам его привел.
Площадка молодняка
- Находите ли Вы общий язык с новым поколением?
Мне с ними бывает непросто. В Советском Союзе мы все были похожи, а нынешние - другие. Каждое поколение теперь будет очень сильно отличаться от предыдущего, но если им показать Христа, рассказать о Нем, то многие все-таки уверуют, потому что душа узнает своего Создателя. Мне кажется, что с молодежью важно быть предельно искренним. От любой фальши они сразу навсегда закрывают уши. Еще они не выносят высокомерного тона, не терпят, когда с ними общаются свысока. Современный подросток должен чувствовать, что священник его уважает, в идеале - любит. Это трудно. Своих-то в переходном возрасте иногда еле выносят, а тут - чужие, со словечками, прическами и отрицанием.
А еще надо дать им возможность где-то встречаться при храме. Если вы дадите им площадку, чтобы они после вашего урока могли просто друг с другом попить чаю, тогда они сдружатся, им будет легче остаться при храме, удержаться в вере, когда они поступят в институт. В нашем приходе, как и везде, молодежь знакомится, создаются семьи. Венчаются в нашем храме, всей компанией играем свадьбы.
Но нужно понимать, что мы не можем их полностью исправить. У них у всех, даже у выросших в православных семьях, все поломано. Сейчас нормальных, состоявшихся семей - одна-две на храм. У многих - распавшиеся семьи, второй-третий брак. И все это отражается на детях.
Поэтому надо с ними быть искренними, себя от них не прятать, никого из себя не изображать, а просто любить их. Когда молодежь чувствует, что в храме их искренне любят, что здесь их ждут, то они радуются, начинают общаться, дружить. Проблема-то в чем? Ребенок приходит в воскресную школу, он ходит в нее 10 лет, его пичкают знаниями, а возможности подружиться со сверстниками не дают, «пришел-ушел».
И вот он окончил воскресную школу, начинается подростковый возраст. В храм нашего мальчика водила мама, или бабушка, а папа - нецерковный! И подросток говорит: «Буду как папа». Потом поступает в институт, где все неверующие, и все, храм он забыл. Поэтому, при храме должна быть площадка, где подрастающая молодежь может общаться. Площадка молодняка. Это, конечно, тяжело, в это надо вкладываться, с ними очень трудно, они все время делают что-то не то, но оно того сто ит!
Мама, здесь все неправы
Летом мы с прихожанами выезжаем на природу, в лагеря. Собирается человек по сто. Детей берем с месячного возраста, с десяти лет водим их в походы на байдарках. Мы проводили с детьми ролевые игры на выезде три года подряд, есть у нас замечательная прихожанка, которая этим занималась
Для чего нужен лагерь? Дети смотрят на взрослых, подражают им, учатся. Отчасти так удается компенсировать, то, что недополучено в семье. Сейчас много поломанных семей, чаще всего, конечно, отец не на месте.
- А что у нас сейчас происходит с мужчинами? Выравнивается ли перекос, который был с советских времен?
В нашей стране во время репрессий, во время войны, выбыли из семей миллионы мужчин. Целые поколения воспитывались женщинами. У меня, например, и отец, и мать выросли без отцов. Может быть, во многом поэтому они развелись, потому что в детстве не видели, что такое семья. Даже когда люди воцерковляются они все свои раны, очень долго несут с собой.
Самая распространенная мужская беда - неумение взять на себя ответственность.
У нас в приходе была одна семья, которая, к несчастью, все-таки развалилась. Когда начались нестроения, я очень долго, сидя на лавочке в храме, пытался разговаривать с отцом. Но с какой стороны ни зайди, виновата во всем была жена. Это такое распространенное явление. Начинаешь спрашивать: «Хоть в чем-нибудь твоя вина есть?». Он говорит: «Да, я был слишком мягким!», - это такой стандартный подход к развалу семьи. И вот когда у меня все аргументы уже исчерпались, я этого человека спросил: «Ты когда женился, хотел сделать жену счастливой?» Он смотрит на меня с удивлением и говорит: «Я об этом даже не думал. Как интересно!».
Большинство семей создаются людьми, которые не понимают, что семья - это служение другому человеку. То, что принцип христианской любви - самоотвержение и служение другому человеку, этого совершенно никто не хочет понимать. И когда нужно приложить усилия, что-то в себе преодолеть, то человек просто уходит от этой проблемы. А потом дети этих людей приходят в храм, мы их привозим в лагерь, приходится прилагать колоссальные усилия, чтобы привести их в чувство научить дисциплине.
Еще один случай. Есть у нас мальчик, рос он в семье со сложным папой. В походе этот мальчик умудрился со всеми испортить отношения. Пришел он к маме в палатку и говорит: «Мама, здесь все неправы. Я никогда не женюсь и не приду в храм!». Вот это «Мама, здесь все неправы!» стало у нас поговоркой. А в походе-то было почти 70 человек!
Но я еще раз повторю, что если человек искренне к Богу приходит, то Бог поможет все это сначала увидеть, а потом - преодолеть. Мне тоже в моей семье и в детях, как в зеркале видны мои недостатки. Я многому в своей семье научился.
- Если бы вы не стали священником, кем бы Вы могли стать?
В детстве я хотел быть художником. В 9 классе попал к архимандриту Герману (Красильникову), был такой прозорливый духовник. Служил в селе Шеметово за Лаврой. Он впервые увидев, назвал нас с сестрой по именам. И сказал, что сестра поступит на филфак МГУ - так и вышло. А мне сказал, что художником быть - не моя дорога, а путь у меня другой - священство. Я был настолько не готов к этому, что даже не стал эти слова обдумывать. Вернулся к ним уже служа в армии. И вот…
Господь привел стать священником, и я не могу ничего даже рядом поставить со служением литургии.
- Вы счастливы?
Когда служу литургию, абсолютно. Это самые счастливые моменты в моей жизни!
Людмила Бородина— супруга протоиерея Федора Бородина, настоятеля храма святых бессребреников Косьмы иДамиана наМаросейке, мама семерых детей, шесть изкоторых— мальчики.
Как всё успеть? Как вырастить детей настоящими людьми? Есть ли при таком образе жизни время на себя и свои личные интересы?
Калитку нам сАнной Гальпериной открыл отец Федор. Онсказал четырехлетнему Феде: «Проводи гостей вдом». Серьезный Федор-младший чинно повел нас, показывая хозяйским жестом: «Авот это качели», «авот здесь мыиграем».
Пока ябеседовала сматушкой всаду— отом, как познакомилась сосвоим мужем, как справляется совсеми детьми исбытом, отец Федор накормил детей обедом иуложил младших спать.
Дети:
- Серафим— 20 лет, вармии
- Филипп— 18 лет, студент Государственного академического университета гуманитарных наук
- Илья— 16 лет, школьник
- Настя— 13 лет, школьница
- Алеша— 10 лет, школьник
- Федя— 4 года
- Ваня— 2 года
—Матушка, всемье вашего детства говорилось овере?
—Нет, эта тема неподнималась, еедаже боялись, как отзвука прошлой жизни. Шесть человек внашей семье было репрессировано. Враннем детстве ябыла напопечении прабабушки (1902 года рождения), комсомолки первого созыва, затем идейной коммунистки. Еедаже изпартии три раза исключали засоц-происхождение, ноона восстанавливалась ипродолжала верить всветлое будущее коммунизма.
Ееотец, мой прапрадед, отрекся отдочери зато, что она (единственная изтрех сестер-погодок) стала комсомолкой, приняла новую власть. Простил ееперед самой своей смертью, когда увидел новорожденную внучку, мою бабушку. Человеком онбыл честным, верным доконца присяге. Вимении его был храм, при котором жили монахини. Бабушкина сестра рассказывала мне, что онкончину свою предсказал…
Когда баба Нина умирала, иуже говорить немогла, она пыталась осенить себя крестным знамением. Чего просила еедуша, моя бабушка, воспитанная вневерии, так инепоняла. Номаму свою отпела. Апосле еесмерти бабушка, дядя ияпостепенно пришли квере.
Дядя мой, будучи студентом, комсомольцем, отличником, дружил спрекрасным верующим человеком, Андреем Николаевичем Горбуновым, шекспироведом, преподавателем МГУ. Андрей Николаевич (теперь ондиакон) стал его наставником нетолько влитературе итворчестве, ноиввере. Азатем крестил дядю дома, тайно пригласив священника. Втегоды нужно было иметь решимость ибесстрашие, идля того чтобы воцерковлять человека, идля того чтобы креститься иначать ходить вхрам.
Крестилась ялет впятнадцать. Летом мыжили встаром дачном месте унашей родственницы. Ирядом оказалась дача, где жил брат отца Артемия Владимирова, Митя. Мыпознакомились случайно, онпопросил велосипед покататься, ачерез два дня вернул, перекинув его через забор. Впроцессе знакомства сМитей иего женой мымного говорили овере, гуляли поокрестностям, находили развалины церквей. Тема эта была для меня уже нетакой чужой. Митя договорился сбатюшкой изАлабинской церкви, ихотя тот инеочень хотел без разрешения родителей крестить меня, новсеже крестил. Асам онстал восприемником. Настоящееже воцерковление началось вшестнадцать лет, икак-то очень резко— ясразу решила идти вмонастырь…
Налето мычасто ездили вЛатвию. Гуляя поРиге, янаткнулась наженский православный монастырь. Матушки срадостью замечали ипривечали молодежь, стоящую вхраме. Ястала часто там бывать и, вопреки воле родителей, хотела там остаться. Даже выпускной вечер вдесятом классе пропустила, поехала вмонастырь. Алетом, между последними старшими классами, жила вСергиевом посаде, помогая друзьям нянчить детей-погодок. Икаждый день, насколько это было возможно, бегала котцу Кириллу (Павлову), своему духовнику. Аонвсегда надо мной посмеивался вотношении монастыря, наблюдая, как явожусь сдетьми, говорил: «Ну, готовься, готовься». Апотом… благословил выйти замуж заотца Федора.
Неожиданное предложение
—Расскажите про знакомство сотцом Федором.
—Мысотцом Федором почти небыли знакомы дотого момента, как нас благословили жениться. Уего мамы долгие годы был подпольный книжный магазин (мыжили наодной улице), кней многие ходили заправославными книжками. Отца Федора видела яраза три— мыпросто здоровались.
Потом семья отца Федора переехала наМаросейку, ион, возвращаясь домой, часто заходил вхрам Святителя Николая вКленниках, котцу Николаю, своему учителю по , наблюдал, как тот работает. Амысдругими молодыми, вдохновленными личностью италантом отца Николая ребятами, помогали ему расписывать казанский центральный иконостас. Опятьже, сотцом Федором мыпросто здоровались.
Отец Николай стал предлагать моему будущему мужу, который заканчивал семинарию исобирался поступать вАкадемию, рукоположиться вдьяконы наМаросейку, служить иработать вместе. Засоветом отец Федор отправился кархимандриту Кириллу (Павлову). Тот сказал: «Зачем тебе Академия? Иди наМаросейку, котцу Александру Куликову. Утебя невеста есть?». «Данет, нравится одна девушка, Людмила»,— сказал мой будущий муж. Авответ услышал: «А, Людочка? Бери ее!». Так ирешилась моя судьба, очень неожиданно для меня. Собиралась вмонастырь, аоказалась замужем. Мне было 19 лет, отцу Федору 24 года. Через месяц его рукоположили вдиаконы, началась роспись храма Святителя Николая наМаросейке.
—Когда выпоняли, что высемья, единое целое?
—Жизнь была, содной стороны, невероятно счастливая— общий подъем, восстановление храмов как непрекращающаяся пасхальная радость… Сдругой стороны, живя наМаросейке, мыбыли вгуще политических событий начала девяностых: народные волнения, доносящиеся выстрелы, ужнеговоря оботсутствии чего-либо наприлавках магазинов… Нопочему-то небыло страшно. Потом отцу Федору дали храм Косьмы иДамиана.
Все мы: друзья, родные, маросейские прихожане, активно участвовали ворганизации жизни прихода. Все, начиная снастоятеля, молодые исчастливые. Одна девушка как-то сказала, что наш храм— как целый город, который отдали детям. Действительно, все свое время ивсе свои силы мыотдавали Церкви. Ипервые года три уменя было ощущение, что мысотцом Федором живем как вРаю. Мыинессорились почти, даже если возникали какие-то проблемы.
Потом начались бытовые сложности, сложности вовзаимоотношениях. Когда мыоба стали взрослеть, меняться, япочувствовала, что отец Федор— стена, закоторой мывсе можем укрыться, столб, накотором держится все унас всемье, вдоме. Наверное, тогда пришло ощущение семьи. Новремени прошло немало, немало было житейских треволнений, болезней, испытаний. Через это проходит всякая семья.
—Говорят, что любовь приходит сгодами семейной жизни…
—Конечно. Учитывая то, что мымало зналидруг друга дозамужества. Нопроисходило некое узнавание, проверка временем иразными жизненными обстоятельствами. Когда уже нераз инедва человек тебя прощает ивыручает, инастолько деликатно, мягко помогает изтяжелой ситуации выйти, тымногое понимаешь осебе ионем.
—Поженившись, выжили отдельно или сродителями?
—Родители нас поделить никак немогли, имыжили тоуодних, тоудругих. Потом девять лет снимали квартиру. Затем начали строить загородный дом, нас наэто благословил отец Кирилл, вот десять лет уже строим, достраиваем.
—Какие-то представления осемейной жизни добрака были? Теория неразошлась спрактикой?
—Никакой теории небыло. Вюности ясчитала, что замужество, быт— это все дурной тон, мещанство, иэто все недля меня. Примера полноценной семьи уменя перед глазами небыло, хотя бабушка все, что могла, делала для меня. Ноона меня берегла даже отэлементарных бытовых забот, говорила: «Выйдешь замуж— всему научишься». Поэтому, когда ястолкнулась сбытовыми проблемами, еще долгое время немогла справиться стоидело подступающей паникой, немогла понять, счего начать, как себя вести.
Особенно тяжело было, когда мыпереехали загород. Даже элементарно— купить продукты непросто, нужно минут тридцать идти домагазина, аты— смаленькими детьми… Сначала унас вода была вколодце, подолгу небывало света. Печка топилась день иночь. Вобщем, спартанские условия.
Постепенно все выровнялось, стало чуть легче. Дети пошли вшколу, имывпервое время возили ихвТрадиционную гимназию вМоскву.
Потом очень тяжело заболел третий мальчик, Илюша, пришлось начетыре года законсервироваться внашем доме. Подозревали тяжелое заболевание, следовало избегать любой инфекции. Старшие мальчики учились дома. Отец Федор— постоянно вхраме (акак иначе быть настоятелю?), когда приезжал домой,— привозил продукты, мыл посуду, помогал, чем мог.
Наверно, умение справляться сбытом заложено влюдях. Вовремя революции моя прапрабабушка, бывшая фрейлина императрицы Марии Федоровны, спряталась вдалеком городке. Ейнадо было поднимать внуков, потому что дочери работали. Иона завела корову, пошла учительницей вшколу, преподавала французский инемецкий. Она вырастила нетолько троих дочерей, ноивнуков.
Пографику
—Находите время только насебя, нато, чтобы побыть сотцом Федором только вдвоем, сходить куда-то?
—Вмолодости этого почти небыло. Мывсегда как стахановцы— насебя почти неоглядывались. Авот потом, когда родились два последних малыша имы, видимо, подошли кпределу своих сил, стало необходимым хоть ненадолго выбираться отдохнуть. Но«суровая» действительность такова, что либо отец Федор отпускает меня поделам, либо яего отпускаю кдрузьям.
— Что принесло рождение каждого ребенка, что менялось вжизни?
—Спервыми четырьмя были силы. Инебыло своего жилья. Ноэто как-то незамечалось, когда дома собирались гости, мынеуставали.
Ксожалению, янесовсем тогда понимала, что детей нужно развивать, думала, что храм— это все, что нужно ребенку. Позднее поняла, что все, что можешь, допоследнего момента, все, что успеешь вложить вдетей— надо делать. Читать, развивать способности.
Болезнь третьего сына всю нашу жизнь, содной стороны, перевернула, сдругой— организовала. Все силы мыотдавали его лечению, иуже рождение Насти, апотом Алеши, который появился через четыре года после того, как Илюша заболел, прошло незаметно, всмысле тяжести для нас. Все внимание было Илье. Алеша для всех был счастьем, адля Илюши— какой-то целительной силой— эта радость помогла Илье встать наноги, поправиться. Потом, сразницей вдва года, родились два малыша. Основная сложность заключается втом, что укаждого изних свой режим, амаме надо старших назанятия возить, всех кормить, и т. д.
—Где сегодня учатся дети, икак технически выихвсех развозите пошколам-кружкам?
—Укаждого ребенка свои занятия, кто вмузыкальной школе вЯсенево, кто рисовать ездит наЮго-Западную, неговоря отом, что среднее образование дети получают вТроицке, вгимназии, которую организовал отец Леонид Царевский. Самое простое— отвести детей доавтобусной остановки. И, соответственно, забрать их. Илюша унас учится дома, онсмалышами остается. Вмузыкальную школу отец Федор возит, недавно яподключилась. Моя подруга вхудожественную школу помогает отвести. Повечерам— занятия самбо. Наш друг, отец Дмитрий Кузьмичев, вподвале Толстопальцевского храма организовал спортклуб «Нестор», где занимаются сдетьми самбо иЗаконом Божиим перед каждой тренировкой.
Вконце лета составляю график накаждый день, буквально поминутно, где учтено все: вэтот момент яготовлю бутерброд, вэто момент выезжаю. Все это без Божией помощи совершенно невозможно, ноядумаю, так живут многие многодетные родители.
Шесть сыночков и… генерал
—Увас одна девочка ишесть мальчиков. Девочку иначе как-то воспитывать приходится?
—Уменя просто девочка как мальчик. Всмысле характера— авостальном обычная девочка, сдевичьими радостями. Апохарактеру… она еще смладенчества говорила, что пришли солдаты инастоящий генерал. Ипоказывала насебя.
Чтоб мальчикам продавить какую-то полезную деятельность, нужно приложить титаническое усилие. Или, может, это наши мальчики такие?
—Как «продавливаете»?
—Унас сбатюшкой периодически опускаются руки, номыпонимаем, что если скажем, что неможем, будем очень виноваты. Какбы нибыло тяжело, какбы нитрепал тебе нервы ребенок— тыдолжен делать то, что делаешь. Когда ребенок настаивает натом, что тебе кажется недолжным, самое простое— это устроить скандал вответ. «Тыпослушаешься меня— ивсе». Нопользы отэтого немного. Частенько срываемся, конечно.
Более сложно— воздействовать разговором. Несразу, спылу, сжару, акогда все осядет, успокоится. Иэто неразовые беседы: где-то примерно через год постоянных разговоров уребенка начинает укладываться вголове то, что тыпытаешься внушить. Надо как-то выстоять. Учитывая, что унас как начался переходный возраст упервого ребенка, так ипродолжается: такая цепная реакция идет, итеперь даже Алеша, которому десять лет, пытается изсебя изображать что-то сложное. «Почему выстаршим позволяете так ссобой разговаривать, амне нет?»— говорит он.
—Как всемье, где шесть мальчиков идевочка схарактером «генерала», достигается дисциплина, порядок?
—За22 года это, может быть, только сейчас начало получаться. Мывсе интуитивно делаем. Каждый ребенок— особенный, сосвоими пристрастиями. Например, Илюша невыносит насекомых, аАлеша любит ихсмладенчества ихочет быть энтомологом.
Мне кажется, что запрещать смысла мало, авот подсмеяться можно, это скорее подействует. Иногда ребята нарок-концерты ходят. Номывсегда интересуемся качеством музыки, стараемся еефильтровать. Апотом говорим: «Сходил наконцерт, атеперь пошли сомной втеатр, навыставку». Вот так иторгуемся.
Новкакой-то момент, через несколько лет, дети начинают осознавать ипринимать то, что мыпытались вложить вних долгими, постоянными разговорами. Настоящая радость, когда ребенок вдруг говорит тебе как собственные мысли то, что раньше отвергал, против чего сопротивлялся.
—Если накричали надетей— прощения просите?
—Отец Александр Куликов, настоятель маросейского храма, как-то дал утешительный идобрый совет: «Сколько накричала наребенка, потом столькоже ему ласки идай». Если неправа, сорвалась, конечно, прошу прощения.
—Абывает, что дети ссорятся?
—Конечно. Они ссорятся почти постоянно. Объясняем им, останавливаем. Иногда приходится жестко, иной раз, сначала разведем вразные комнаты, они остынут— потом разговариваем. Часто они нехотят воспринимать то, что мыимговорим. Иногда посидят всвоей комнате— потом сами приходят просить прощения.
По-моему, если неругаться надетей вмомент ссоры, а, сдержавшись, попытаться спокойно объяснить им, или просто показать, как тырасстроился, уних начинает работать совесть. Значит, сними можно разговаривать. Стоит повысить голос всамый горячий момент, как они уже чувствуют себя отбывшими наказание, иничего неменяется. Так что, впервую очередь нужно себя сдерживать, аужпотом воспитывать. Моя прабабушка говорила, что легче уголь грузить, чем детей воспитывать.
—Уваших старших детей небыло отхода отверы, подросткового метания, что она— дело взрослых, азначит, надо противостоять?
—Навопрос «Почему наша вера истинная?» я, человек неученый, ничего немогла сказать, кроме как дать умную книжку почитать. Отца Андрея Кураева, например. Номы, повторяю, никогда неотмежевывались отдетей. Мыразделяем, принимаем ихжизнь, они— нашу, витоге получается единое пространство. Например, мне сдочерью приходится смотреть все интересующие еефильмы. Причем япросматриваю ихзаранее, ииногда говорю: «Настя, это точно нельзя смотреть»,— или: «Авот это можешь, нолучше ненадо». Она, слава Богу, побольшей части прислушивается.
Авот наш папа изположения выходит иначе. Онвот уже двадцать лет рассказывает детям сказки, эдакие сказки-сериалы. Где жизнь ставит перед героем различные вопросы, аонихрешает. Первым легендарным героем вСимином иФилином детстве был Липпиф— онникогда некапризничал иненыл, абыл отважным иумел подтягиваться. Герои меняются, меняются слушатели, абатюшкины сказки слушаются судовольствием. Зимой отец Федор отрабатывает сюжет, рассказывая детям наночь, алетом— вприходском лагере или вбайдарочном походе. Ивзрослые подсаживаются послушать.
Унас есть враг— компьютер. Мальчики наши— ребята настойчивые. Например, старший, еще играя впесочнице, отбирал уменя мои терки исчитал, что это его экскаваторы. Акогда подрос, стойже настойчивостью продавливал свое право накомпьютер всвободное отучебы время. Вконечном счете, изинститута вомногом из-за компьютерных игр ушел. Унас сейчас, конечно, четко выделено время— раз внеделю, полтора часа. Но, чтобы кэтому прийти, нужно было сломить детский напор, самим как-то вырасти доэтого. Дети ведь тоже нас воспитывают. Мыпоняли, что нельзя давать слабину вважных вещах, это уже плод ихвоспитания.
Нобывают моменты, когда становится страшно, чувствуешь, что ребенок нараспутье, итебе донего недостучаться, все слова замылились. Итогда, как правило, случаются обстоятельства, которые сблагодарностью осознаешь уже потом.
…В какой-то момент уребят появился друг.Талантливый художник, абсолютно современный человек, настолько трепетно воспринявший веру, открывший для себя христианскую жизнь. Для мальчиков онстал напереходном этапе вектором, помог уже осознанно подойти квере…
—Расскажите про значимые встречи вжизни?
—Как-то вдетстве сомной произошла Встреча. Янашла старый журнал, и, полистав его, наткнулась напортрет старика, который поразил меня. Онказался живым. Явырезала портрет изжурнала, вставила врамочку. Акогда стала ходить вхрам, тоузнала, что это прижизненный портрет , иродилась явдень его памяти.
Чудо моей жизни— встреча вшестнадцатилетнем возрасте сотцом Кириллом (Павловым), многолетнее инеповторимое общение сним.
Экология жизни. Психология: Протоиерей Фёдор Бородин – настоятель московского храма святых бессребреников Косьмы и Дамиана на Маросейке – в беседе высказал свой взгляд на основные проблемы современной семьи.
Протоиерей Фёдор Бородин – настоятель московского храма святых бессребреников Косьмы и Дамиана на Маросейке – в беседе высказал свой взгляд на основные проблемы современной семьи. Слово священника обращено прежде всего к нам, дорогие мужчины.
Глава многодетной семьи и опытный пастырь, отец Фёдор призывает представителей сильного пола отбросить самооправдание и вспомнить о той роли в семье, которую Бог отвёл мужчине…
Раскол вселенной
- Батюшка, не так давно прозвучало два противоположных мнения о правильном поведении мужчины в ситуации развода. Одни полагают, что, если семья распалась, отец должен помогать финансово, но в целом ему лучше прекратить общение с ребёнком, чтобы чадо не разрывалось между правдой отца и правдой матери и, чего доброго, не научилось использовать сложившуюся ситуацию в корыстных интересах, манипулируя родителями. Другое мнение таково: нужно добиваться общения с ребёнком во что бы то ни стало. Ребёнок ни в коем случае не должен забывать, кто его отец. Существует ли какая-то единственно верная стратегия поведения отца в данном случае?
Вообще, большинство современных отцов после развода очень довольны тем, что им приходится видеть ребёнка редко и не тратить на него своё драгоценное время. Это обычно результат того же самого устроения души этих мужчин, которое и явилось причиной развода. Развод очень редко бывает только по вине жены.
Чаще всего – обоюдная вина, либо вина мужа. В любом случае, ответственность мужа за распад семьи значительно больше, ведь в христианском браке он – глава семьи. Если произошли какие-то нестроения на корабле, то прежде всего судят капитана корабля, потому что он должен был провести этот корабль между скалами так, чтобы он не разбился.
Основная причина разводов – неумение любить, нежелание жертвовать собой и попытка построить весь мир вокруг себя, чтобы мне, любимому, было удобно . Последний принцип действует дальше и по отношению к детям. Очень удобно быть прибегающим раз в неделю «дедом морозом», сводить в Макдональдс, сходить в кино, подарить какой-то подарок. При этом вся тяжесть воспитания ложится на мать.
Но есть отцы, которые не довольствуются этим. Им нужно большее. Но они сталкиваются с нашей судебной практикой, когда при разводе ребёнок автоматически остаётся с матерью (ещё по какой-то выработанной в советское время традиции). Какое-то количество часов мать, конечно, должна предоставлять отцу, однако формулировки постановлений суда такие скользкие, что заставить мать давать ребёнка отцу почти невозможно. Она может удерживать его от общения с отцом сколько угодно. А если отец придёт, возьмёт ребёнка за руку и уведёт, это будет трактоваться как похищение.
Для многих отцов это страшное горе. Суды должны выносить другие решения. Должен быть предоставлен равный доступ к ребёнку. Я знаю многих людей, которые просто убиваются от невозможности общаться с ребёнком.
Могу привести такой пример. Мать – из этнических мусульман. Вдруг через родственников она обращается к своей вере, разводится, уже крещённого ребёнка воспитывает если не как ваххабита, то уж точно как ревностного мусульманина, и отец, воцерковившийся человек, ничего не может сделать. Для него это страшная беда. Ему угрожают и не допускают до ребёнка.
Если ситуация не дошла до такой крайности, то, конечно, матери и отцу после развода нужно искать какой-то компромисс.
Сердце ребёнка раскалывается, болит, и рана, которая наносится ему родителями по их эгоизму, греховности, может изживаться десятилетиями и так и не изжиться. Мои родители развелись, когда мне было 12 лет. Сейчас мне 45 – у меня эта рана не закрылась до сих пор. Мне до сих пор больно.
Потому что ребёнок не может понять, как это так: папа и мама – две половины одной вселенной, мама и папа, которых он одинаково любит, – они больше друг друга не любят?! Ребёнок может знать, что это так, но не может этого вместить, и его душевный мир начинает деформироваться.
Особенно деформируются те части души, которые связаны с восприятием мужского пола. Девочка, выходя замуж, будет сталкиваться с огромными трудностями, пытаясь выстроить правильные отношения с мужем. Мальчик, воспитанный одной матерью и не видевший примера отца, будет испытывать, быть может, ещё большие трудности. Поэтому, если мать хочет, чтобы её сын хоть немножко компенсировал те потери и раны, которые ему уже нанесены, совершенно необходимо, чтобы сын общался с отцом, – за исключением, конечно, тех случаев, когда отец представляет духовную угрозу для ребёнка.
Если он алкоголик, оголтелый безбожник или наркоман, – тогда, конечно, всё по-другому. Ногу, на которой гангрена, бесполезно спасать, с ней нельзя жить дальше: если её не отрезать, ты погибнешь весь. Во всех остальных случаях надо давать общаться, иначе придётся объяснять ребёнку, какой папа плохой, а так поступать нельзя, потому что, во-первых, ребёнок никогда не вырастет нормальным, если он осуждает родителей, и у него самого никогда не будет нормальной семьи, а, во-вторых, если для него разрушится авторитет отца, для него разрушится и авторитет матери.
Если трагедии развода избежать не удалось, нужно перестать при ребёнке её обсуждать, достигнуть договорённости, что ни мама, ни папа при ребёнке ни в коем случае друг друга не осуждают. А лучше – помолиться и поискать способа восстановления семьи, то есть избавления от этого греха.
Нужно рыдать и кричать…
- Допустим, мать говорит маленькому ребёнку, показывая на другого мужчину: «Вот твой папа». А настоящий отец пытается бороться за сына или дочь, но это ужасно сложно, ведь в жизни ребёнка появился новый человек, которого любит мама, который сам любит маму и его. Как быть отцу?
Да, к сожалению, бывают и такие случаи, и сказать, как себя тут вести, я не могу. В каждом таком случае нужно очень глубоко молиться, каяться и искать Божьего ответа. Если ты уже попал в лабиринт гордыни, себялюбия, жизни без Бога и находишься в середине лабиринта, то выйти оттуда, не настукавшись о стенки и не попадая в тупики, невозможно. Нужна огромная работа.
Но ещё раз хочу сказать: если ты верующий человек – сделай сначала всё для того, чтобы избежать развода. Наступи себе на горло, смирись «до зела», потерпи, помолись.
Ты готов развестись, потому что считаешь, что вселенная крутится вокруг тебя. Помни, что Христос «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мк10:45). И ты смирись и служи – ребёнку, жене. Да, есть много женщин, которые моложе и красивее твоей жены, готовых создать с тобой семью. Ну и что? А тебе Бог дал эту, Он тебя спасает через неё. Значит терпи.
Вспомни о дне вашего венчания. Или подготовься к венчанию. И Господь даст благодать спасти свою малую церковь. Ведь есть Храм Христа Спасителя, а есть покривившаяся деревянная церквушка на севере. Но там одинаково присутствует благодать Божья, и неизвестно ещё, где больше её человек ощутит, потому что «не мерою даёт Бог Духа» (Ин 3:34). Если ты строишь семью как святыню, как икону, как продолжающееся таинство венчания, то ты всё сможешь преодолеть.
Обычно развод – это результат того, что никто не хочет уступать.
Я долго разговаривал с одним мужчиной, у которого семья начала распадаться. С какого бы боку я ни подходил, всё время получалось, что виновата жена. И никак не удавалось заставить его хоть как-то поколебаться в этой точке зрения, даже просто заставить рассуждать. И только в конце разговора, когда я спросил его: «А ты вообще, когда женился, хотел сделать её счастливой?» – он с удивлением посмотрел на меня. «Я, – говорит, – об этом как-то не думал».
Вот с этого и надо начинать, а не искать каких-то церковных рецептов и благословений, когда уже всё разрушено. Благословение – «благое слово». Какое может быть благое слово, когда разрушена семья? Нужно рыдать и кричать. И ведь большинство-то семей разрушается не по каноническим причинам.
- А по тем, которые принято обозначать как «не сошлись характерами»?
Совершенно верно. И если вина обоюдна и оба человека не захотели сохранять семью, – то по канону на семь лет они могли быть оставлены без Причастия. То есть, по сути, семь лет вне Церкви, потому что отлучение от Причастия – это есть отлучение от Церкви. Представляете, что это такое для человека?
Труд постижения другого человека
- Несколько раз мне попадалось такое изречение: «Вступив в брак, мужчина надеется, что женщина останется такой же, как в самом начале отношений, а женщина пытается переделать мужчину». Так ли это? И если да, то что с этим делать?
Мужчина, который хочет, чтобы его жена оставалась такой же, какой она была, – это несчастный человек. В этом смысле позиция жены, которую вы обозначили, значительно ближе к христианскому пониманию брака.
Частые разводы в возрасте от 40 до 50 лет и женитьба на молодой – это как раз рецидив того, что мужчина так и не повзрослел. Пройдя с любимой женщиной путь в 15-20 лет, сам он ничуть не изменился и ждёт от неё, чтобы она осталась такой же, как была. И у него кончается любовь к ней. Это просто плоский и не развивающийся духовно человек.
Семья – постоянное развитие и углубление любви друг к другу . И если человек живёт со своей женой по-христиански, любит её по-христиански, то невозможно сейчас любить её так, как ты её любил 5 лет назад. Ты её любишь всегда сильнее, ты её глубже раскрываешь. Через любовь к ней тебе открывается стереоскопический взгляд на мир. Ты глядишь на мир, тебя окружающий, и на Бога – её глазами.
Поэтому человеку, который строит по-настоящему христианский брак, в голову не придёт поменять на кого-то свою пятидесятилетнюю жену, даже если она увяла внешне. То, что он открыл в ней за годы брака, многократно превышает то, что он обрёл, когда им обоим было по двадцать. Эта духовная роскошь, эта красота другой личности, которая познаётся только в длительном труде любви, – их не заменишь молодостью тела.
Ко вторым бракам Церковь относится со снисхождением. И всё-таки раньше даже вдовцы, которые вступали в брак вторично, раньше несли епитемью и не причащались какое-то время. Потому что жена тебя ждёт там, а ты здесь ей изменил. Да, по твоей немощи Церковь тебя обвенчала, но всё равно в этом есть некое падение. Священник вообще не имеет права, овдовев, жениться вторично, потому что ему предъявляются совершенные требования. В принципе, они предъявляются любому христианину, просто священник должен быть образцом, а к другому человеку может быть применена икономѝя*.
Любовь – это огромный труд постижения человека, который может продолжаться годы.
Нужна ли в семье критика?
- Нередко супруги ссорятся из-за нежелания воспринимать критику. Может, супругам лучше вообще воздерживаться от критики?
Взаимная критика очень нужна и важна, просто мы на неё очень плохо умеем реагировать. Мы сразу обижаемся. А критику надо принимать и от ребёнка, и от жены, и от тёщи, и от кого угодно. Христианин вообще должен уметь услышать, что ему говорят, вне зависимости оттого, кто с ним разговаривает и каким тоном. И если другой человек говорит ему правду, следует исполнить её.
Муж, будучи главой семьи, имеет ответственность окончательного решения по самым сложным вопросам. Если жена знает, что муж примет правильное решение, даже если его предложил не он сам, а она, то и ей легче его слушаться. Если ребёнок видит, что папа и мама внимательно слушают его, несмотря на то, что он маленький, просят прощения, если они виноваты перед ним, ему значительно легче слушаться родителей.
А вот если он видит споры, он не будет слушаться никогда. Потому что все авторитеты для него сразу рушатся. Точно так же, если ребёнок слышит, как мама кричит на бабушку, то мама, держись: у тебя будет то же самое. Ты ребёнку ничего не объяснишь, потому что своим личным примером ты все объяснения разрушила.
- Мне приходилось слышать, как мужчины, иногда в шутку, а иногда всерьёз, говорят своим жёнам: «Ты, дорогая, видимо, плохо слушала на венчании апостольское послание, где сказано: “Жена да убоится своего мужа”». Справедливо ли это?
Тут надо понимать, что Апостол Павел уподобляет мужа Христу. Христос – это Тот, Кто идёт на крест ради Церкви и умирает за неё. Поэтому мужа и папу «бояться» можно тогда, когда он по-настоящему служит остальным, самоотверженно выполняя свою часть созидания христианской семьи. Тогда и мужчина имеет право требовать, чтобы его слушались, «боялись». И жене будет очень легко слушаться такого мужа. Легко слушаться человека, который умеет просить прощения, готов согласиться с хорошим советом, нормально воспринимает критику. Своим примером муж научит тому же и жену, и детей. Нельзя цепляться за фразу Апостола, выдёргивая её из контекста.
Поэтому, муж, спроси сначала себя, являешь ли ты в семье образ Христа, или ты живёшь по схеме «телевизор – тапочки – интернет», ничем дома не занимаешься и только ходишь и тявкаешь на всех?
Преступная радость за счёт любимых людей
Как-то вы сказали, что алкоголизм – это одна из форм супружеской измены. В сознании большинства людей эти грехи всё-таки не идентичны. Почему вы приравниваете их друг к другу? Как мужчине бороться с этой пагубой ?
У нас беда в том, что большинство мужей не то что не хотят бороться с этой пагубой, а даже отказываются признать её таковой. Одна из проблем алкоголизма в том, что человек не считает себя алкоголиком. По своему внутреннему механизму алкоголизм, действительно, приравнивается к измене, и поэтому является достаточным поводом для того, чтобы пострадавшая сторона могла посчитать брак разрушенным.
Потому что это, как и измена, – преступная радость на стороне за счёт слёз любимых людей. С человеком, который разрешает себе это медленное самоубийство, создать семейный храм невозможно, так же как невозможно создать приход, если священник – алкоголик.
Поэтому, как только появляется эта проблема, жена должна бороться любыми доступными средствами: скандалами, уходами, подачами на развод. Потому что если в первое время проявить мягкость, потом из этого болота уже человека не вытащить. Мужчина должен знать: «Или – или». Или семья – или спиртное.
- Где проходит грань между так называемым умеренным выпиванием и алкоголизмом?
Если человек регулярно испытывает необходимость хотя бы в малом количестве алкоголя и уже не умеет без этого расслабляться – значит, успели произойти перестроения в химии организма, и уже нужны подвиг и чудо, чтобы это в себе преодолеть.
Один из тех, кому это удалось, – это Вонифатий, человек, который был алкоголиком и великим распутником, а стал великим святым мучеником. Каждый четверг в нашем храме ему служится молебен об алкоголиках и наркозависимых.
- Сегодня получает всё большее распространение ещё один способ «расслабиться» – это марихуана. «Травка» почти уже перестала считаться наркотиком. Образ «накуренного» стал обычным явлением массовой культуры. Мало того, многие утверждают, что «благодаря» траве «слезли» со спиртного и, сравнивая её с алкоголем, находят в ней преимущества: нет тяжёлого похмелья, нет агрессии и попадания в «истории», нет явлений, аналогичных запою… Также эти люди утверждают, что зависимости от «травки» нет и нет опасности перейти на тяжёлые наркотики. Как смотреть на это явление? Можно ли заменять одно зло другим?
Основное зло здесь – неумение расслабляться и раздражение в связи с этим на близких. Бороться с этим злом при помощи каких-либо веществ – это лукавство. Механизмы отдыха заложены в человеке Господом.
Хотя бы один день в неделю человек должен посвящать Богу и отдыху. Если ты ходишь на литургию и вторую часть воскресного дня проводишь с семьёй, читаешь детям книжки, катаешься с ними на санках или велосипедах, – то вот ты и отдохнул. А когда ты не можешь расслабиться без какого-то наркотического препарата (это, кстати, может быть не только препарат, но и компьютерные игры, интернет) – значит, пора бить в колокола и идти на исповедь, идти к врачу.
А опасность перейти на следующую ступень есть всегда. Людей, которые перешли с лёгких наркотиков на тяжёлые, гораздо больше, чем тех, кто начал употреблять тяжёлые наркотики сразу. То есть сначала возникает не физиологическое, а душевное привыкание к изменённому сознанию. И с какого-то момента его хочется всё в бо́льших дозах. Вот пиво: вроде не тяжёлый напиток, а пивной алкоголизм бывает гораздо тяжелее водочного.
Чтобы не было таких искушений, в семье надо восстановить общую молитву, хотя бы вечернюю, хотя бы краткую с детьми. Каждый день нужно восстанавливать свою малую церковь, ведь что такое церковь без молитвы? Эта молитва объединит людей в Боге. Пусть ребёнок видит, что семья – это церковь, что отец – священник в этой церкви.
«Недремлющее око»
- Кстати, насчёт детей и церкви. Как простыми словами объяснить ребёнку, во что верят его родители. Как внушить ему серьёзное и не формальное отношение к храму и к Богу?
Мне кажется, сам вопрос задан не совсем правильно. Надо не внушить, а явить ребёнку своим примером благоговейное отношение к Богу в жизни. Ребёнок должен видеть, что мать и отец не вычитывают правило, а молятся. Тогда это всё совершенно естественным образом ему откроется. Объяснять можно и нужно, и Господь поможет ответить на все вопросы. Иногда ребёнок сам предложит понятный ему ответ.
Передать ребёнку веру – не главная задача. Самое главное и сложное – это явить в обычной жизни страх Божий, смирение друг перед другом.
Простой пример. Сказал папа: «Мама, иди отдыхай», – а сам остался мыть посуду. И ребёнок научится помогать. А если отец, какой бы мама ни была усталой, говорит: «Эй, ты, почему посуда немытая?» – а сам при этом идёт в комнату смотреть телевизор или «резаться в танчики», то говорить ребёнку о том, что такое любовь, бесполезно.
Почитайте Силуана Афонского. Он всю жизнь возвращался к примеру своего кроткого, неграмотного отца, который ему и наставлений-то особых не давал, но те малые, что дал, святой помнил и чтил всю свою жизнь.
А вот диалог в одной приходской семье: «Поехали, дети, в храм». – «Поехали». – «А ты чего под стол забился?» «А я папа, я не еду в храм». Тут всё ясно. Можно ничего не объяснять.
Никогда нельзя забывать, что за вами следят, и очень напряжённо, глаза ваших детей. Они анализируют и очень чётко чувствуют, когда вы поступаете по вере, а когда сами идёте против того, что декларируете. Ведь человек должен открыть для себя не какую-то теорию, а живого Христа. опубликовано