Образование Новороссии

Начало XVIII века ознаменовалось крупномасштабной модернизацией России в военно-политической, административных и иных сферах жизнедеятельности. Важнейшими направлениями этой модернизации стала ликвидация военно-политической и экономической блокады, причем не только на балтийском, но и на других направлениях - каспийском и черноморском.

В результате Северной войны Россия утвердившись на Балтике в качестве одного из ведущих европейских государств, с интересами которого «старой» Европе уже предстояло считаться.

В ходе Каспийского похода (1722 — 1724 годы) Петра I была пресечена попытка захвата прикаспийских территорий Турцией и обеспечена безопасность судоходства и торговли в регионе. Таким образом, было «прорублено окно в Азию». Символически это было сделано в землянке в г. Петровске (ныне Махачкала).

На черноморском же направлении попытки прорыва блокады были менее успешными. России не удалось в петровское время утвердиться в Причерноморье и Приазовье. Это было обусловлено рядом причин, одной из важнейших среди которых был дефицит людских ресурсов на данном направлении. Регион, по сути, представлял собой, так называемое «Дикое поле» — пустынный заброшенный край.

Систематическими были набеги крымских татар на Русь и во второй половине XVI столетия. В этих набегах участвовало едва ли не все взрослое мужское население ханства. Цель был одна грабеж и захват пленников. При этом охота за живым товаром была главной отраслью хозяйства ханства, а невольники - его главным экспортным товаром.

Захваченных в набегах пленников в основном тут же в Крыму покупали купцы преимущественно еврейского происхождения, которые в дальнейшем перепродавали свой «товар» с большой прибылью. Покупателем невольников была преимущественно Османская империя, широко использовавшая труд невольников во всех сферах хозяйственной жизни.

Помимо этого, в XIV — XV веках славянских невольников покупали купцы итальянских городских республик, переживавших период Возрождения, а также Франция. Таким образом, ни «христианнейшие» монархи, ни благочестивые буржуа, ни гуманисты Ренессанса не видели ничего зазорного в том, чтобы покупать невольников-христиан у мусульманских владык через посредников-евреев.

Интересы обеспечения безопасности России требовали ликвидации крымско-татарской и турецкой угрозы и возвращения выхода к Черному морю. Это в свою, очередь предполагало необходимость привлечения в регион больших людских ресурсов, способных не только осваивать одичавшие плодородные земли, но и оберегать их от набегов и вторжений.

Начало этому процессу положил Петр I. Не найдя союзников в борьбе с Турцией в Европе, он решил найти их среди населения порабощенных ею народов. С этой целью им был издан ряд указов с призывами о переселении представителей южнославянских и других православных народов Балкан с целью их участия в обороне южных рубежей России от нападений крымских татар и турок.

Этому способствовала позиция самих балканских народов, видевших в России силу, способную сокрушить Османскую империю и освободить их от турецкого господства. Вера в могущество и мессианизм «боговенчанной державы» пришла в конце XVII века на смену надежде на католического лидера в Восточной Европе - деградирующую Речь Посполитую. Эта вера была подкреплена и заявлениями российских официальных лиц. В частности, например, представитель России на Карловицком мирном конгрессе (1698 год ) П.Б. Возницын указал, что «если султан является покровителем всего исламского мира, а австрийский император - католиков, то Россия имеет право вступаться за православных на Балканах».

В последующем вплоть крушения Российской империи в 1917 году, это стало лейтмотивом ее внешней политики.

В силу этого уже с конца XVI столетия в Россию направляются представители высшего православного духовенства, а также политической и военной элиты балканских народов с просьбами о покровительстве в борьбе с Османской империей и предложения совместного борьбы с ней.

На практике это проявилось в ходе русско-турецкой войны 1711 - 1713 годов. Для помощи России в балканских провинциях Австрии было сформировано 20 тысячное сербское ополчение, но соединиться с русской армией оно не смогло, поскольку было блокировано австрийскими войсками. В итоге в корпус Бориса Петровича Шереметьева из-за австрийской блокады летом 1711 года удалось пробиться только лишь 148 сербам под командованием капитана В. Болюбаша.

В последующем количество сербов-добровольцев увеличилось, составив к 1713 году порядка 1500 человек.

Столь же малочисленными оказались добровольцы из Венгрии (409 человек) и Молдавии (порядка 500 человек).

По окончанию кампании большинство добровольцев вернулось на родину. В то же время часть из них вернуться не могло, поскольку в Австрии они неминуемо были бы подвергнуты репрессиям. Поэтому по завершению войны, они были размещены в городах Слободской Украины: Нежине, Чернигове, Полтаве и Переяславле. А 31 января 1715 года был издан Указ Петра I «Об отводе земель молдавским, волошким и сербским офицерам и солдатам для поселения в Киевской и Азовской губерниях и выдаче им жалованья». При этом особое внимание в Указе было уделено поселению сербских офицеров и рядовых, которым определялись не только места для проживания, но и годовое жалование. Помимо этого в Указе Петра І содержался призыв «привлечь и других сербов - написать им и послать в Сербию специальных людей, которые сагитировали бы других сербов поступить на русскую службу под командованием сербских офицеров».

Таким образом, 150 оставшихся после войны в России сербов стали фактически первыми поселенцами в крае, который в последующем назовут Новороссией. Значение этого акта заключается в том, что оно фактически положило начало привлечению в регион добровольцев-поселенцев, способных не только осваивать его, но и защищать южные рубежи России от татаро-турецкой агрессии.

Последующие события, связанные с утверждением позиций России на Балтике на некоторое время отложили реализацию данного замысла. Но уже после заключения Ништадского мирного договора (1721 года), знаменовавшего победу России в Великой Северной войне, в ходе подготовки к очередной русско-турецкой войне Петр I, ставший к этому времени по пожеланию Сената и Синода России Императором, возвращается к идее укрепления рубежей государства на азовско-черноморском направлении посредством привлечения к этому добровольцев — переселенцев с Балканского полуострова. Данная позиция Петра I во многом определялась, с одной стороны, его скептическим отношением к украинскому казачеству после предательства гетмана И. Мазепы, а с другой, — высокой оценкой боевых качеств и верности России сербских добровольцев.

С этой целью 31-го октября 1723 года выходит «Универсал Петра І с призывом к сербам вступать в гусарские сербские полки на Украине», предусматривающий создание нескольких конных гусарских полков, состоящих из сербов.

Для этой цели планировалось создание специальной комиссии во главе с майором И. Албанезом, которая должна была набирать из сербских этнических территорий Австрии добровольцев для полков. Предусматривался ряд привилегий - сохранение чина, который они имели в австрийской армии; повышение в чин полковника, если они приведут целый полк; выдача земли на поселение и пропитание, если они переедут семьями и т. д. На выданные средства майору И. Албанезу удается привлечь, по данным Коллегии иностранных дел от 18 ноября 1724 года, 135 человек, а к концу года - 459. Среди них были не только сербы, но и болгары, венгры, волохи, мунтяны и другие. В 1725 году на поселение в Азовскую губернию переезжает еще 600 сербов.

В последующем идея Петра І о формировании сербского гусарского полка подтверждается Указом Екатерины І от 1726 года, а Указом Петра ІІ от 18 мая 1727 года «сербская военная команда» переименована в «Сербский гусарский полк».

Указом же Высшего тайного совета от мая того же года Военная коллегия обязана была решить вопрос о поселении сербов в Белгородской губернии.

Таким образом, Россия начинает политику заселения южных районов и обеспечивает защиту страны от татаро-турецких нашествий. Однако на тот период централизованная политика по расселению балканских переселенцев еще не осуществлялась, и петровская идея не привела к массовой миграции представителей южнославянских народов в Россию.

Новая кампания для привлечения сербов в Россию началась в преддверии очередной русско-турецкой войны (1735 - 1739 годов). Для реализации этой задачи было получено согласие австрийского императора Карла VІ о вербовке 500 человек из австрийских владений для пополнения Сербского гусарского полка.

Таким образом, к началу 1738 года количество сербов на службе в русской армии составило порядка 800 человек. Таковым оно и оставалось вплоть до начала 50-ых годов ХVІІІ века, когда начался очередной этап переселения сербов в Россию.

Как ни парадоксально, но в определенной мере этому способствовала политика австрийских властей по онемечиванию сербского населения приграничных с Турцией территорий, так называемых граничар. Это выражалось, с одной стороны, в насаждении католицизма, в результате чего значительная часть сербов-граничар стала хорватами, а с другой, — в утверждении немецкого языка в качестве официального на всех территориях их проживания. Помимо этого руководством Священной Римской (Австрийской) империи было принято решение о постепенном переселении сербов-граничар с участков Военной Границы на реках Тиса и Марош в другие районы, либо превращении их в подданных Венгерского королевства (входившего в состав Австрийской империи).

Это спровоцировало рост межэтнической напряженности этом регионе и стимулировало отток сербов в другие места, в том числе за пределы Священной Римской империи.

В то же время это был именно тот контингент, в котором нуждалась Россия для обустройства своих пограничных линий на азово-черноморском направлении. «Граничары» обладали богатым опытом организации военных поселений и сочетания сельскохозяйственной деятельности с несением военной и пограничной службы. К тому же и противник, от которого им предстояло охранять рубежи Российской империи на азовско-черноморском направлении, был тот же, с которым они сталкивались в австрийском пограничье - Турция и вассальное ему Крымское ханство.

Начало процессу переселения «граничар» в Россию положила встреча российского посла в Вене М.П. Бестужева-Рюмина с сербским полковником И. Хорватом (Хорват фон Куртич), который изложил прошение о переселении сербов-граничар в Российскую империю. При этом И. Хорват, по словам посла, обещал привести в Россию гусарский полк в 1 000 человек, за что он требует получить чин генерал-майора пожизненно, а его сыновей назначить офицерами русской армии. В последующем он обещал при возможности создать и пехотный полк регулярных пандур (мушкетер), числом 2 000 и в российские же границы достать.

Это, безусловно, соответствовало интересам России. Поэтому императрица Елизавета Петровна просьбу полковника И. Хорвата удовлетворила, объявив 13 июля 1751 года, что не только Хорват и его ближайшие соратники из числа граничар, но и любые сербы, желающие перейти в российское подданство и переселиться в Российскую империю, будут приняты как единоверцы. Российскими властями было решено отдать под поселение граничар земли между Днепром и Синюхой, на территории современной Кировоградской области. Переселение началось в соответствии с Указом от 24 декабря 1751 года, положившим начало Новой Сербии — сербской колонии на территории российского государства. При этом она изначально являлась автономной, подчинявшейся в военно-административном отношении лишь Сенату и Военной Коллегии. И. Хорват, за организацию переселения сербов произведенный в генерал-майоры, стал фактическим руководителем этой автономии.

В то же время намерение И. Хорвата перевести в Россию одновременно 600 человек осуществлено не было. Первая группа переселенцев, или, как ее называли, «команда», прибыла в Киев, через который проходил их путь к местам будущего размещения, 10 октября 1751 года. В ее составе, по данным «Ведомости прибывших из Венгрии в Киев сербской нации штаб и обер-офицеров», было 218 человек. В общей сложности к концу 1751 года в Новую Сербию прибыло всего 419 человек, включая военнослужащих, членов их семей и слуг.

Эта, конечно же, была далеко не та численность переселенцев-граничар, на которую рассчитывало российское руководство. Поэтому для укомплектования полков И. Хорвату было разрешено набирать в их состав не только сербов бывших австрийских подданных, но и православных выходцев из Речи Посполитой — болгар и валахов, а также представителей других народов. В результате И. Хорвату удалось создать гусарский полк, укомплектованный переселенцами, за что он получил следующее воинское звание — генерал-поручика.

Вслед за созданием Новой Сербии, решением Сената от 29 марта 1753 года, было учреждено еще одно административно-территориальное образование для сербских поселенцев-добровольцев — Славяно-Сербия — на правобережье Северского Донца, на территории Луганщины.

У истоков ее создания стояли сербские офицеры полковник И. Шевич и подполковник Р. Прерадович, состоявшие до 1751 года на австрийской военной службе. Каждый из них возглавлял собственный гусарский полк. Полк И. Шевича разместился на границе с современной Ростовской областью, а Р. Прерадовича — в районе Бахмута. Оба они также как и И. Хорват, получили генерал-майорские звания. При этом состав этих полков также был полиэтничен как и у И. Хорвата в Новой Сербии.

Центральными пунктами новых поселений были Новомиргород и крепость Св. Елисаветы (современный Кировоград) в Новой Сербии, Бахмут (современный Артемовск) и Белевская крепость (г. Красноград Харьковской области) в Славяно-Сербии.

Таким образом, в 50-х годах XVIII века было создано две колонии военных поселенцев, обеспечивавших совместно с казачеством (донским и запорожским) безопасность юго-западных рубежей России. Превосходно показали себя сербские гусарские полки и в ходе Семилетней войны (1756 - 1763 годов) России с Пруссией.

В то же время сложившаяся ситуация в регионах компактного поселения сербов-граничар не в полной мере удовлетворяла российское руководство. Особенно это касалось непосредственного управления поселениями. После того, как до ставшей в 1762 году императрицей Екатерины II дошли слухи о финансовых и должностных злоупотреблениях И. Хорвата, она приняла решение немедленно сместить его с занимаемой должности. Для анализа ситуации в регионе и выработки мер более эффективного управления были созданы два особых комитета (по делам Новой Сербии, а также Славяно-Сербии и Украинской укрепленной линии).

Весной 1764 года Екатерине II были представлены их заключения. В качестве основного препятствия для эффективного развития региона признавались разрозненность и бесконтрольность действий руководителей местных администраций и военных органов управления.

Термин «Новороссия» был официально закреплён в правовых актах Российской империи весной 1764 года. Рассматривая проект Никиты и Петра Паниных о дальнейшем обустройстве провинции Новая Сербия, располагавшейся в запорожских землях (между реками Днепр и Синюха), молодая императрица Екатерина II собственноручно изменила название вновь создаваемой губернии с Екатерининской на Новороссийскую.

В соответствии с Указом Екк атерины II от 2 апреля 1764 года Ново-Сербское поселение и одноименный воинский корпус были преобразованы в Новороссийскую губернию под единой властью наместника (главного командира). Летом того же года губернии были подчинены Славяно-Сербская провинция, Украинская укрепленная линия и Бахмутский казачий полк.

Для обеспечения лучшей управляемости губернии, она была разделена на 3 провинции: Елисаветинская (с центром в крепости Св. Елисаветы), Екатерининская (с центром в Белевской крепости) и Бахмутская.

Крепость Белёв. XVII в.: 1 — Козельская проездная башня, 2 — Лихвинская проездная башня, 3 — Болховская проездная башня, 4 — Болховская (Полевая) проездная башня, 5 — Любовская угловая башня, 6 — Спасская угловая башня, 7 — Московская (Калужская) проездная башня, 8 — Васильевская угловая башня, 9 — Тайничная башня.

В сентябре 1764 года в пределы Новороссии по просьбе местных жителей было включено малороссийское местечко Кременчуг. Оно же в последующем до 1783 года являлось центром Новороссийской губернии.

Таким образом, петровская идея о заселении азовско-черноморского края представителями славянских народов реализована не была, но она положила начало претворению в жизнь более масштабного проекта - Новороссии, ставшей не только форпостом России на юго-западном направлении, но и одним из ее наиболее развитых в социально-экономическом плане регионов. И это при том, что значительная часть Новороссийской губернии на этапе ее образования по-прежнему представляли собой Дикое поле — необжитые одичавшие пространства. Поэтому одним из важнейших приоритетов российского руководства стало освоение в хозяйственном отношении этих пространств и, соответственно защита их от различного рода вторжений.

Решение этой задачи предполагало привлечение в регион людских ресурсов, как из других регионов страны, так и из-за границы.

Знаковым в этом плане стал манифест Екатерины II от 25 октября 1762 года «О позволении иностранцам селиться в России и свободном возвращении русских людей, бежавших за границу» . Продолжением этого документа стал манифест от 22 июля 1763 года «О дозволении всем иностранцам, въезжающим в Россию, селиться в разных губерниях по их выбору, их правах и льготах».

Екатерина II своими манифестами призывала иностранцев «селиться главным образом для развития наших промыслов и торговли», то есть другими словами она фактически формировала человеческий капитал страны за счет притока «мозгов». Именно этим были обусловлены столь значительные преференции, предоставляемые новым поселенцам от оплаты расходов на переезд в Россию за счет казны, до освобождения на длительный период (до 10 лет) от различного рода налогов и пошлин.

Программа привлечения населения из-за границы приняла комплексный характер и для участия в ней были задействованы органы военной и гражданской администрации края. Вместе с земельными участками военные и гражданские чиновники получали разрешения («открытые листы») на вывод из-за границы свободных «людей всякого звания и наций, для причисления в полки или водворения на своих или казенных землях». При успешном выполнении этой задачи чиновникам полагались существенные поощрения. За вывод 300 человек, присваивался чин майора, 150 — капитана, 80 — поручика, 60 — прапорщика, 30 — вахмистра.

Важнейшим положением манифестов Екатерины стала декларация свободы вероисповедания. Данным разрешением активно пользовались и старообрядцы, жившие в Польше, Молдавии и Турции. Переселение староверов стало настолько массовым, что в 1767 году правительство было вынуждено наложить ограничения на данный процесс.

В 1769 году началось переселение в Новороссийский край евреев-талмудистов из западной России и Польши.

При этом для этой категории переселенцев льготы были установлены незначительные: они имели право держать винокурни; льгота от постоев и других повинностей им давалась всего на год, им разрешалось нанимать себе русских работников, свободно исповедовать свою веру и т.п. Несмотря на незначительные льготы, расселение их в городах шло успешно. Попытки же устроить еврейские земледельческие колонии оказались неудачными.

Наиболее многочисленными оказались переселенцы из Малороссии, как Левобережной (входившей в состав России), так и Правобережной или Заднепровской, являвшейся собственностью Польши. Переселенцы из центральных регионов России были представлены в основном государственными (некрепостными) крестьянами, а также, казаками, отставными солдаты, матросами и мастеровыми. Еще одним важным ресурсом пополнения населения Новороссийского края стало переселение дворянами, обзаводившимися землями на юге, собственных крепостных крестьян из центральных губерний России.

С учетом недостатка женщин на первоначальном этапе освоения были разработаны меры по стимулированию их вербовки для переселения в Новороссию. Так, «одному еврею вербовщику платилось по 5 р. за всякую девицу. Офицеров награждали чинами - кто наберёт на свой счёт 80 душ, тому давали чин поручика».

Таким образом, были созданы необходимые условия для многонациональной, но преимущественно великоросско-малороссийской (или русско-украинской) колонизации Новороссии.

Результатом этой политики стал стремительный рост населения в южных пределах европейской России. Уже в 1768 году без учета регулярных войск, находящихся в регионе на временной основе, в Новороссийском крае проживало около 100 тыс. человек (на момент образования губернии численность населения Новороссии составляла до 38 тыс.). Российская империя буквально на глазах обретала важнейший оплот для борьбы за доминирование на Черном море.

Новый этап освоения бывших степей Дикого Поля, ставших Новороссией, и расширения южных рубежей Российской империи был связан с успешным окончанием русско-турецкой войны (1768 — 1774 годы).

По ее итогам был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор , по условиям которого к России отошла территория причерноморского лимана между Южным Бугом и Днепром, где располагалась турецкая крепость Кинбурн. Помимо этого Россия закрепила за собой ряд крепостей на Керченском полуострове, в том числе Керчь и Ени-Кале. Важнейшим итогом войны стало признание Турцией независимости Крымского ханства, который стал протекторатом Российской империи. Таким образом, была окончательно устранена угроза южным регионам страны от набегов крымских татар.

Вместе с побережьями Чёрного и Азовского морей Россия получила выход к морю, и ценность Новороссийского края значительно увеличилась. Это предопределило необходимость активизации политики освоения этого региона.

Исключительную важную роль в этом сыграл назначенный в 1774 году генерал-губернатором Новороссийского края князь Григорий Александрович Потемкин . Долгое время в отечественной историографии его роль в преобразовании Новороссии, или же искажалась, или же игнорировалась. В широкий обиход вошел фразеологизм «потемкинские деревни», предполагавший демонстрацию Екатерине II во время ее инспекции края бутафорских деревень, с последующим их перемещением по маршруту следования императрицы.

На самом же деле, эти так называемые «потемкинские деревни» являли собой реальные поселения переселенцев, как из внутренних регионов страны, так и из-за границы. В последующем же на их месте выросли многочисленные селения и города, в том числе такие крупные, как Херсон, Николаев, Екатеринослав (Днепропетровск), Никополь Новомосковск Павлоград и другие.

Блистательный, талантливый администратор, военачальник и государственный деятель Г.А. Потемкин был наделен императрицей чрезвычайно широкими полномочиями. В его ведении был не только Новороссийский край, но и Азовская и Астраханская губернии.

Таким образом, он был фактически полномочным представителем Екатерины II на юге России. Чрезвычайно широким был и спектр деятельности Г.А. Потемкина: от освоения одичавших территорий Приазовья и Причерноморья, в том числе на Кубани, до руководства действиями русских войск на Кавказе. Помимо этого руководил строительством торгового и военного флота, портовой инфраструктуры на Черном и Азовских морях. В ходе второй (во времена Екатерины II) русско-турецкой войны 1788 — 1791 годов командовал российскими войсками.

В период его наместничества в Новороссии и в Крыму были заложены основы садоводства и виноградарства, увеличены посевные площади. В этот период возникли около десятка городов, в числе которых наряду с упомянутыми выше, Мариуполь (1780 год), Симферополь (1784 год), Севастополь (1783 год), ставший базой Черноморского флота, руководителем строительства которого и главнокомандующим Г.А. Потемкин был назначен в 1785 году. Все это характеризовало его как выдающегося государственного деятеля России эпохи Екатерины Великой, которая, пожалуй, наиболее точно охарактеризовала своего наместника в Новороссии: «В нем было… одно редкое качество, отличавшее его от всех других людей: у него была смелость в сердце, смелость в уме, смелость в душе».

Именно Г.А. Потемкину принадлежала идея присоединения Крыма к России. Так, в одном из писем к Екатерине II он писал: «Крым положением своим разрывает наши границы… Положите же теперь, что Крым Ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное… Нет держав в Европе, чтобы не поделили между собой Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит». 8 апреля 1782 года императрица подписала манифест, окончательно закрепляющий Крым за Россией. Первыми шагами Г.А. Потемкина по реализации этого манифеста стали строительство Севастополя как военного и морского порта России и создание Черноморского флота (1783 год).

Следует отметить, что само по себе присоединение Крыма к России реализовывалось в рамках другого еще более масштабного проекта, так называемого греческого проекта Г.А. Потемкина - Екатерины II, который предполагал воссоздание Греческой империи со столицей в Константинополе (Стамбуле). Неслучайно на триумфальной арке во въезде в заложенном им г. Херсоне была написано «Путь в Византию».

Но все же главным направлением деятельности Г.А. Потемкина было обустройство Новороссии. Закладка городов, строительство флота, разведение садов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ — все это свидетельствовало о возрастании военно-политического и социально-экономического значения края. И в этом ярко проявились административные способности Потёмкина. По свидетельству современников, «он мечтал превратить дикие степи в плодородные нивы, выстроить города, заводы, фабрики, создать флот на Чёрном и Азовском морях». И это ему удалось. По сути дела, именно он превратил Дикое поле в процветающую Новороссию, а черноморские берега в южную границу Российской империи. И его по праву называют устроителем Новороссии.

В значительной мере это было обусловлено эффективной переселенческой политикой, реализуемой в период его управления краем. Прежде всего, это касалось институализации так называемой «вольной» колонизации Новоросии крестьянами из центральных губерний России. Ликвидировав в 1775 году Запорожскую Сечь, он, тем не менее, сохранил один их основных принципов ее функционирования - «с Сечи выдачи нет».

Поэтому крепостные крестьяне, покинувшие своих владельцев, находили убежище в Новороссии.

Более того 5 мая 1779 года, по его настоянию Екатериной II был опубликован манифест «О вызове воинских нижних чинов, крестьян и посполитых людей, самовольно отлучившихся за границу». Манифест не только разрешал безнаказанно возвращаться в Россию всем беглым, но и предоставлял им 6-летнюю льготу от уплаты податей. Крепостные крестьяне, таким образом, могли не возвращаться к своим помещикам, а переходить на положение государственных крестьян.

Помимо этого в Новороссию происходило централизованное переселение государственных крестьян. Так, в соответствии с Указом Екатерины II от 25 июня 1781 года «на порожние земли» Азовской и Новороссийской губерний» было переселено 24 тысячи крестьян, находившихся в ведении Коллегии экономии, т.е. государственных крестьян.

Новый импульс в период управления Г.А. Потемкиным обрело переселение в край иностранных поселенцев. Так, в частности, после того, как Крым получил независимость от Османской империи, в 1779 года из него выселилось много греческих и армянских семей.

Греческим переселенцам (порядка 20 тысяч человек) на основании жалованной грамоты была отведена для поселения земля в Азовской губернии, по побережью Азовского моря и были предоставлены существенные льготы - исключительное право рыбной ловли, казенные дома, свободу от военной службы и другие. На отведенных для поселения территориях на побережье Азовского моря греки основали порядка 20 поселений, наиболее крупным из которых, в последующем стал г. Мариуполь .

Вместе с греками стали переселяться в Новороссию армяне. В течение 1779 — 1780 годов было переселено 13 695 человек представителей армянской общины Крыма

На перевод из Крыма греков и армян было затрачено 75 092 руб. и, кроме того, 100 тыс. руб. в виде компенсации «за утрату подданных» получили крымский хан, его братья, беи и мурзы.

Активизировалось в этот период и переселение в Новороссию и молдаван. В конце XVIII - начале XIX веков ими были основаны города и селения по р. Днестру - Овидиополь, Новые Дубоссары, Тирасполь и др.

С 1789 года начинается добровольное переселение в Новороссию немецких колонистов . Несмотря на то, что привлечение немцев-колонистов началось еще в 1762 году, в Новороссийский край они стали привлекаться только тогда, когда очевидными стали успешные для России результаты последней в XVIII веке русско-турецкой войны (1788 - 1791 годы) и, соответственно, закрепление за ней северного Причерноморья.

Первыми немецкими поселениями в Новоросии стали семь деревень, основанные выходцами из Пруссии немцами-меннонитов (баптистами) в Екатеринославской губернии на правом берегу Днепра в районе Хортицы, включая и сам остров. Первоначально в Новороссии были поселены 228 семей, в последующем их количество увеличилось, составив уже к средине XIX века обширную немецкую колонию численностью почти в 100 тысяч человек . Этому способствовали значительно более выгодные преференции, предоставляемые немецким колонистам, по сравнению с иными иностранными переселенцами.

25 июля 1781 года вышел указ, который предписывал переводить в Новороссию экономических (государственных) крестьян «добровольно и по собственному желанию». Переселенцы получали на новых местах «льготу от податей на полтора года с тем, чтобы в течение сего времени подати платили за них жители прежнего их селения», которые за это получали землю выбывающих. Вскоре срок льготы от уплаты податей за землю существенно продлили. По этому указу предписывалось перевести до 24 тыс. экономических крестьян. Данная мера поощряла миграцию прежде всего средних и зажиточных крестьян, способных организовывать крепкие хозяйства на заселяемых землях.

Наряду с легальным, санкционированным властями переселением активно происходило народное самовольное переселенческое движение из центральных губерний и Малороссии. Бо льшая часть самовольных переселенцев оседала в помещичьих имениях. Однако в условиях Новороссии крепостнические отношения приобрели форму так называемого подданичества, когда живущие на помещичьей земле крестьяне сохраняли личную свободу, а их обязанности владельцам были ограничены.

В августе 1778 года начался перевод в Азовскую губернию христиан (греков и армян) из Крымского ханства. Переселенцы освобождались на 10 лет от всех государственных податей и повинностей; всё их имущество перевозилось за счёт казны; каждый новосёл получал на новом месте 30 десятин земли; государство строило для неимущих «поселян» дома и снабжало их продовольствием, семенами на посев и рабочим скотом; все переселенцы навсегда освобождались «от военных постов» и «дачи в войско рекрут». По указу 1783 года в «селениях греческих, армянских и римских законов» позволялось иметь «греческого и римского закона суды, армянский магистрат ».

После того как в 1783 году к империи присоединили Крым, военная угроза для причерноморских губерний существенно ослабла. Это позволило отказаться от военно-поселенческого принципа административного устройства и распространить на Новороссию действие Учреждения о губерниях 1775 года.

Поскольку Новороссийская и Азовская губернии не располагали положенным количеством населения, они были объединены в Екатеринославское наместничество. Его генерал-губернатором назначили Григория Потёмкина, а непосредственным правителем края — Тимофея Тутолмина , вскоре заменённого Иваном Синельниковым . Территорию наместничества разделили на 15 уездов. В 1783 году в его границах проживало 370 тыс. человек.

Административные преобразования способствовали развитию экономики края.

Распространялось земледелие. В обзоре состояния Азовской губернии в 1782 году отмечалось начало земледельческих работ на «обширном пространстве плодовитых и тучных земель, которые прежде бывшими запорожцами оставлены были в небрежении». Выделялись земли и казённые деньги для создания мануфактур, особо поощрялось создание предприятий, выпускавших продукцию, востребованную армией и флотом: суконных, кожевенных, сафьяновых, свечных, канатных, шёлковых, красильных и других. Потёмкин выступал инициатором перевода многих фабрик из центральных областей России в Екатеринослав и другие города Новороссии. В 1787 году он лично докладывал Екатерине II о необходимости перевести на юг часть казённого фарфорового завода из Петербурга, и обязательно с мастерами.

В последней четверти XVIII века в Северном Причерноморье (особенно в Донецком бассейне) начались активные поиски каменного угля и руд. В 1790 году помещику Алексею Штеричу и горному инженеру Карлу Гаскойну поручили поиски каменного угля по рекам Северный Донец и Лугань, где в 1795 году стартовало строительство Луганского литейного завода .

Вокруг завода возник одноимённый посёлок. Для обеспечения этого завода топливом была заложена первая в России шахта, в которой добывался каменный уголь в промышленном масштабе. При шахте построили первый в империи шахтёрский посёлок, положивший начало городу Лисичанску. В 1800 году на заводе запустили первую домну, на которой впервые в Российской империи чугун был произведён с использованием кокса.

Строительство Луганского литейного завода явилось отправной точкой развития южнорусской металлургии, создания каменноугольных шахт и рудников Донбасса. Впоследствии этот регион станет одним из важнейших центров экономического развития России.

Хозяйственное развитие усилило торговые связи между отдельными частями Северного Причерноморья, а также между Новороссией и центральными районами страны. Ещё до присоединения Крыма усиленно изучались возможности транспортировки товаров по Чёрному морю. Предполагалось, что одним из основных предметов экспорта станет хлеб, который будет выращиваться в большом количестве на Украине и в Причерноморье.

г. Одесса памятник Екатерине II

Для стимулирования развития торговли в 1817 году российское правительство ввело режим «порто-франко» (свободной торговли) в порту Одессы, которая в то время выступала новым административным центром Новороссийского генерал-губернаторства .

герцог Ришелье, граф Ланжерон, князь Воронцов

В Одессу разрешался свободный и беспошлинный ввоз иностранных товаров, в том числе запрещённых к ввозу в Россию. Вывоз иностранных товаров из Одессы внутрь страны допускался лишь через заставы по правилам российского таможенного тарифа с уплатой пошлин на общих основаниях. Экспорт российских товаров через Одессу производился в соответствии с существующими таможенными правилами. При этом пошлина взималась в порту при погрузке на торговые суда. Российские товары, ввозимые только в Одессу, пошлиной не облагались.

Сам город от такой системы получал огромные возможности для своего развития. Покупая сырьё без пошлины, предприниматели открывали в черте порто-франко заводы, перерабатывающие это сырьё. Поскольку готовая продукция, произведённая на таких заводах, считалась изготовленной на территории России, она без пошлин продавалась внутри страны. Нередко продукция, изготовленная из ввезённого сырья в одесской черте порто-франко, вообще не выходила за пределы таможенных постов, а сразу отправлялась за границу.

Довольно быстро Одесский порт превратился в один из основных перевалочных торговых пунктов средиземноморской и черноморской торговли. Одесса богатела и разрасталась. К окончанию срока действия порто-франко столица Новороссийского генерал-губернаторства стала четвёртым по величине городом Российской империи после Петербурга, Москвы и Варшавы.

Центр Одессы на рубеже XIX—XX веков

Инициатором эксперимента по введению порто-франко выступал один из самых знаменитых генерал-губернаторов Новороссии — Эммануил Осипович де Ришелье ( Арман Эмманюэль дю Плесси Ришилье) .

Он приходился прапраправнучатым племянником французскому кардиналу Ришелье. Именно этому чиновнику принадлежал решающий вклад в дело массового заселения Причерноморского края. В 1812 году стараниями Ришелье были наконец-то уравнены условия переселения в регион иностранных колонистов и внутренних мигрантов.

Местные власти получили право выдавать нуждающимся переселенцам из других губерний империи денежные ссуды «из сумм за винный откуп» и хлеб на посевы и пропитание из хлебных магазинов.

На новых местах для переселенцев заготовлялось на первое время продовольствие, засевалась часть полей, заготовлялись орудия труда и рабочий скот. Для постройки жилищ крестьяне получали на новых местах строительные материалы. Кроме того, им выдавали на каждую семью безвозмездно по 25 рублей.

Данный подход к переселению стимулировал миграцию в Новороссию экономически активных и предприимчивых крестьян, формировавших благоприятную среду для распространения в сельском хозяйстве вольнонаёмного труда и капиталистических отношений.

Почти двадцать лет Михаил Семёнович Воронцов был главой Новороссийского генерал-губернаторства.

В результате, Воронцову обязаны: Одесса - небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым - развитием и усовершенствованием виноделия, устройством превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и других полезных растений, равно как и первыми опытами лесоразведения. Дорога в Крыму была построена уже через 10 лет после приезда нового губернатора. Благодаря Воронцову Одесса обогатилась многим красивейшими зданиями, построенными по проектам прославленных архитекторов. Приморский бульвар с портом соединила знаменитая одесская лестница (Потёмкинская), у подножия которой был установлен памятник герцогу Ришелье .

Новороссийское генерал-губернаторство просуществовало до 1874 года. За это время оно вобрало в себя Очаковскую область, Тавриду и даже Бессарабию. Тем не менее уникальный исторический путь в сочетании с рядом других факторов продолжает определять общий менталитет жителей Северного Причерноморья. В его основе лежат синтез разнообразных национальных культур (прежде всего русской и украинской), свободолюбие, самоотверженный труд, экономическая предприимчивость, богатые ратные традиции, восприятие Российского государства как естественного защитника своих интересов.

Новороссия начинает бурно развиваться, население из года в год росло, буквально начался «новороссийский бум». Все это, помимо оживления жизни в самой Новороссии, изменило отношение к ней как к дикому и едва ли не обременительному для государственной казны краю. Достаточно сказать, что результатом первых лет хозяйствования Воронцова стало увеличение цены на землю с тридцати копеек за десятину до десяти рублей и более. Это, помимо занятости населения, давало деньги и людям, и краю. Не полагаясь на субсидии из Петербурга, Воронцов задался целью поставить жизнь в крае на принципы самоокупаемости. Как сейчас говорят, дотационный регион вскоре мог сам себя обеспечивать. Отсюда невиданная ранее по масштабам преобразовательная деятельность Воронцова.

Все это способствовало привлечению в регион активного в социально-экономическом плане населения. Только за два десятилетия (1774 - 1793 года) население Новороссийского края возросло более чем в 8 раза с 100 до 820 тысяч человек.

Это стало следствием грамотной и эффективной переселенческой политики, основными положениями которой являлись:

• не распространение на регионы переселения крепостного права;
• свобода вероисповедания;
• льготы духовенству;
• уравнивание крымско-татарской знати в правах с российским дворянством («Жалованная грамота дворянству»);
• утверждение права на куплю-продажу земли;
• свобода передвижения;
• освобождение коренного населения от воинской повинности;
• освобождение иностранных переселенцев от уплаты налогов на срок до 10 лет;
• реализация программы строительства городов и селений, посредством чего население переводилось на оседлый образ жизни и другие.

Все это, в конечном итоге, стимулировало переселение в Новороссию значительного количества активного в социальном, экономическом и военном отношении населения.

При этом важнейшей спецификой этой политики являлось с одной стороны, добровольное переселение, а с другой, — многонациональный состав переселенцев. Большую часть из них составляли русские и украинцы. Наряду с ними в регион переселялись так же сербы, болгары, молдаване, греки, армяне, татары, немцы, швейцарцы, итальянцы и представители других народов .

В итоге по своему этническому составу это был, пожалуй, наиболее многонациональный регион страны. Таковым он и оставался вплоть до крушения Российской империи в 1917 году, а затем и распада СССР в 1991 году, когда пришедшими на волне социально-политических катаклизмов местными украинскими элитами началась активно разыгрываться националистическая карта, а заодно и искажаться история освоения Дикого поля и создания Новороссии.

Сам же факт добровольной колонизации края, способствовал превращению его в один из наиболее развитых в социально-экономическом и культурном отношении регионов Российской империи, а в последующем и Украины (как Советской, так и независимой) остается фактом. Вычеркнуть его из истории нельзя, можно только лишь замолчать или исказить.

Бочарников Игорь Валентинович

Фотограф Сергей Карпов и корреспондент Сергей Простаков узнали у участников «Русского марша» их мнение о «Новороссии».

«Русский марш» - крупнейшая акция националистов, которая проводится ежегодно 4 ноября в День народного единства, начиная с 2005 года. Мероприятие меняло дислокацию в Москве и состав участников. В националистическом шествии принимали участие депутаты Государственной думы, евразийцы Александра Дугина, национал-большевики Эдуарда Лимонова. В 2011 году активно призывал посетить «Русский марш» Алексей Навальный. К 2013 году «Русский марш» окончательно превратился в субкультурное явление русских националистов, которых воедино связывали антикавказские и антимигрантские лозунги.

Но в 2014 году хрупкому «антимигрантскому» консенсусу пришел конец. Вхождение Крыма в состав России, война в Донбассе, образование «Новороссии» раскололи лагерь русских националистов. Одни из них поддержали действия российских властей и донецких сепаратистов, другие их резко осудили. В результате 4 ноября 2014 года в Москве проходили два «Русских марша», один из которых прямо назывался «За Новороссию».

Но и среди посетивших «классический» марш в московском районе Люблино тоже не наблюдалось единства: в толпе одновременно звучали лозунги против войны с Украиной и в поддержку «Новороссии». Еще красноречивее о кризисе в среде русских националистов говорят цифры: в прежние годы «Русский марш» в Люблино собирал не менее 10 тысяч участников, а в 2014 году на акцию пришло не больше трех тысяч.

Фотограф Сергей Карпов и корреспондент Сергей Простаков спросили у рядовых участников девятого «Русского марша» в Москве: что такое «Новороссия»? Ее сторонники уверены, что в Донбассе сейчас идет война за независимость, противники считают, что «Новороссии» не существует.

(Всего 13 фото)

1. Сергей, 27 лет, экспедитор (слева): «Новороссия» должна быть белой страной с русскими порядками, поэтому сегодня это образование я поддерживаю лишь отчасти».
Дмитрий, 33 года, предприниматель (справа): «Новороссия» - это новая территориально-административная единица, которую я категорически поддерживаю».

2. Илья, 55 лет, безработный (слева): «Я понятия не имею, что такое «Новороссия», поэтому ее не поддерживаю».
Андрей, 32 года, программист (справа): «Новороссия» - это пока мифическое объединение, которое, как я надеюсь, состоится как государство».

3. Ярослав, 26 лет, инженер (слева): «Новороссия» - это кремлевский проект, который не могут поддерживать русские националисты».
Никита, 16 лет, русский националист (справа): «Я не могу объяснить, что такое «Новороссия», но саму идею поддерживаю».

4. Александр, 54 года, журналист (слева): «Новороссия» сегодня - это придуманное нечто, которое не имеет никакого отношения к Новороссии, существовавшей при Екатерине II. Сейчас там идет война, поэтому я не могу поддерживать гибель людей. И нельзя поддерживать «Новороссию» при тех СМИ, которые дают оттуда информацию».
Тамара, 70 лет, женское движение «Славянка», Союз коренных москвичей (справа): «Новороссия» - это часть исторической России».

5. Дмитрий, 49 лет, свободный художник (слева): «У меня достаточно сложное отношение к «Новороссии» - чем больше ее поддерживает Кремль, тем меньше поддерживаю ее я».
Вера, 54 года, работник фитнес-клуба из Воронежа (справа): «Новороссия» - это часть России, которая хочет вернуться обратно. У меня там живут родственники. В Воронежской области, откуда я родом, сейчас много беженцев. Поэтому я знаю, что там творится, из первых уст. Именно поэтому я поддерживаю «Новороссию».

6. Любовь, 33 года, предприниматель (слева): «Я ненавижу «Новороссию». Это часть мировой борьбы против русских».
Константин, 50 лет, автоэлектрик (справа): «Новороссия» сегодня борется против фашизма».

7. Андрей, 48 лет, безработный (слева): «Новороссия» состоит из бандитов и негодяев».
Александр, 55 лет, безработный (справа): «Новороссия» - это новодел. Это новая Русь. Россия, Украина, Белоруссия - это все одна Русь. Я поддерживаю Российскую империю до 1917 года. Украину нужно полностью вернуть в состав империи, а не отщипывать понемножку. К тому же нам не надо воевать - мы с украинцами должны быть вместе».

8. Вячеслав, 25 лет, рабочий (слева): «В России сложно объективно относиться к «Новороссии», потому что о ней говорят лживые СМИ. Стараюсь об этом не говорить».
Дмитрий, 32 года, продавец (справа): «Новороссия» - это ЛНР и ДНР. Поддерживаю их борьбу».

9. Виталий, 16 лет, школьник (слева): «Новороссию» возглавляют бандиты. Ее никто не признает на мировой арене. Этому формированию осталось недолго существовать».
Михаил, 17 лет, школьник (справа): «Новороссия» - это часть России, которая сейчас борется за независимость от Украины»

10. Наталья, 19 лет, работает на производстве (слева): «Я не представляю, что такое «Новороссия». Это вообще что? Как можно поддерживать «ничего»?»
Сергей, 57 лет, художник (справа): «После проведения референдума «Новороссия» - это самостоятельное государство. Я поддерживаю это начинание».

11. Олег, 25 лет, лидер Русского объединенного национального альянса (слева): «Новороссия» - это чужеродное образование для любого русского человека. Просто какой-то волк в овечьей шкуре».
Александр, 28 лет, рабочий (справа): «Сейчас «Новороссия» - это отдельное государство. Эти территории никогда Украине не принадлежали. К тому же сейчас в Киеве сидит фашистская хунта».

12. Денис, 39 лет, безработный (слева): «Новороссия» - это вымысел. Я бы ее поддерживал, если бы это был самостоятельный проект. Нужно поддерживать территориальную целостность Украины, хотя я согласен с тем, что Крым вернули».
Михаил, 26 лет, член Центрального комитета Национал-демократической партии (справа): «Новороссия» сегодня - это русские регионы Украины, которые решили провозгласить свою независимость и воспользоваться правом наций на самоопределение».

13. Василий, безработный (слева): «Я не могу сказать, что поддерживаю «Новороссию», потому что не знаю, кто ею на самом деле управляет».
Дометий, 34 года, член Национал-демократической партии (справа): «Новороссией до 1917 года называли южную Россию. В начале 1920-х годов большевики рапортовали, что Новороссия уничтожена, потому что отдали ее в состав Украины. Сегодня это движение, возникшее в начале 2000-х, когда пророссийские силы на Украине поняли, что возродить СССР больше не удастся, а необходимо объединяться с современной Россией. Сегодняшняя «Новороссия» - это прорусские круги на Украине, которые разделяют разные идеологии, смутно представляющие жизнь в современной России, но желающие русского единства».

Юго-восток Украины традиционно принято противопоставлять Западу этой республики. И это неслучайно: и история, и язык, и этнический состав населения, и характер экономики - все решительно здесь противостоит «украинству» с его хуторским национализмом, русско-польскому жаргону («мове»), культом предателей-неудачников, наконец, непроходимому западенскому менталитету «селюков». Другое дело, что сама по себе восточная Украина также неоднородна, что и находит свое отражение в специфике политической борьбе на Украине. И среди наименее «украинских» регионов Украины необходимо выделить Новороссию.

В наши дни это географическое понятие неизвестно большинству россиян. В массовой, да и в научной литературе понятие «Новороссия» практически не используется, в силу чего и произошло забвение этого понятия. Даже самые образованные люди обычно могут лишь сказать, что под Новороссией когда-то, с середины XVIII века (точнее, с 1764 года, когда была создана одноименная губерния) и до 1917 года, подразумевалось территория по северному берегу Черного и Азовского морей. В силу такого названия региона можно вспомнить, что город Екатеринослав (ныне Днепропетровск) при императоре Павле назвался Новороссийском, университет в Одессе до революции официально назывался Новороссийским. В советскую эпоху этот край назвался Северным Причерноморьем, а теперь его обычно именуют Южной Украиной. Однако в силу своей этнической истории этот край заслуживает особого рассмотрения. Новороссия - это не часть «Украины», а совершенно особая часть исторической России, отличающаяся от всех других регионов страны. История края резко отличается от истории всех регионов России, в том числе и от истории Украины.

Думается, что пришло время реабилитировать старое доброе название края.

Географически территория Новороссии достаточно часто изменялась. В XVIII веке, когда появилось само понятие «Новороссия», под ней подразумевались степные территории с неопределенными рубежами на юге Российской империи, освоение которых только начиналось. В царствование Екатерины II, когда к России были присоединены причерноморские степи и Крым, эти территории и стали называть Новороссией. В первой половине XIX века к Новороссии относили также Бессарабию. Довольно долго к Новороссии относили и земли на Северном Кавказе (именно этим объясняется название города Новороссийск на Черноморском побережье Кавказа).

Дореволюционные ученые обычно относили к Новороссии в широком смысле все земли на юге империи, присоединенные начиная с царствования Екатерины II, но в более распространенном значении под Новороссией имелись в виду территории трех причерноморских губерний - Херсонской, Екатеринославской и Таврической, Бессарабскую губернию, имевшую особый статус, и область Войска Донского. В наши дни территории этих губерний соответствуют Одесской, Николаевской, Херсонской, Днепропетровской, Донецкой, Луганской, Запорожской, Кировоградской областей и Автономной республики Крым на Украине, республики Молдавии, Приднестровья, Ростовской области с городами Ростов-на-Дону и Таганрог в РФ.

Природные условия края очень благоприятны. Хлеборобная степь тянется до Черного моря. Именно эта степь, распаханная в XIX веке, была житницей всей России, поставляя хлеб также и в Европу. Здесь выращивали пшеницу, сою, хлопок, подсолнечник, арбузы, дыни, виноград и другие, экзотичные для большей части России продукты. В крае добывают уголь, марганец, известняк, железную руду. Новороссия имела серьезное экономическое значение и в Российской империи, и в СССР.

В Черное море впадают такие значительные реки, как Днепр, Днестр, Южный Буг, Дунай. Удобные транспортные пути, благоприятный климат, обильная степь, богатые минеральные ресурсы - все это делало Новороссию желанной добычей для многих народов в истории. И не случайно этническая история Новороссии едва ли не самая сложная среди всех регионов России. При этом своим своеобразием отличаются отдельные части Новороссии, такие, как Крым, Бессарабия, Донбасс.

1. Древнейшая этническая история

Черное море издревле было знакомо нашим предкам. Уже во времена киммерийцев и скифов праславяне, как можно судить по археологическим данным, были в числе изначальных обитателей северного побережья Черного моря. Это море было совсем близко к восточнославянской прародине. По словам Б. А. Рыбакова, «здесь ловят рыбу, плавают на кораблях, здесь находится девичье царство (сарматов) с каменными городами; отсюда, от морских берегов, Змей Горыныч, олицетворение степняков, направляется в свои налеты на Святую Русь. Это - реальное историческое черноморско-азовское море, издавна известное славянам и даже носившее временами название «Русского моря». До этого моря от лесостепной окраины славянства...можно доскакать «скорою ездою», как говаривали в XVI веке, всего лишь за три дня. В этом море есть сказочный остров Буян, в котором без труда угадывается остров Березань (Борисфен), лежавший на наезженном пути в греческие земли; на этом острове в Х веке оснащались русские торговые корабли. Как видим, Черное море не связано с космологическими представлениями о конце земли; наоборот, за этим морем начиналось все «заморское», притягательное и лишь наполовину неведомое».

Однако особенностью Черного моря было и то, что северный берег моря представляет собой степь, часть Евразийской Великой степи. Взаимоотношения между Русью и степью, о чем говорилось выше, напрямую отражались на положении моря, которое периодически бывало то по-настоящему Русским морем, то логовищем Змея Горыныча. Несколько раз напор степняков отбрасывал славян от берегов моря под защиту леса. Но всякий раз, собравшись с силами, Русь вновь и вновь стремилась вернуться к Русскому морю. Это повторялось слишком часто, при самых разных правителях, режимах, экономических и социальных условиях, чтобы быть случайностью. Есть какая-то мистика в той величественной борьбе тяге русских людей к морю.

Впрочем, и современное название моря - Черное, также дано, судя по всему, нашими предками. Среди множества гипотез о происхождении названия моря наиболее убедительна версия члена-корреспондента АН СССР О. Н.Трубачева и профессора Ю. Карпенко. Еще в III-II тыс. до н.э. на северных берегах Азовского моря, жили арийские (индоевропейские) племена синдов и меотов, называвших море «Темарун», что буквально и означает «Черное». Происхождение такого названия связано с чисто визуальным восприятием цвета поверхности двух соседних морей, ныне именуемых Черным и Азовским. С гористых берегов Кавказа Черное море действительно кажется значительнее темнее, чем Азовское. Иными словами, у ариев, живших в закубанских и донских степях до их ухода в Индию, привыкших к светлой поверхности «своего» моря, созерцание соседнего не могло вызывать иного восклицания, чем «Черное море». А ведь праславяне именно в это время отпочковывались от общеарийской (индоевропейской) этноязыковой семьи, так что синды и меоты в определенном смысле тоже предки русского этноса. Синдов и меотов сменили ираноязычные скифы, которые также называли море словом «Ахшаэна», то есть «черное, или темное» море. Это название, как видим, пережило тысячелетия, и дошло до наших дней.

В древности на этих степях сменяли друг друга киммерийцы, скифы, сарматы, готы, гунны, аланы. В горном Крыму жили тавры. Начиная с VII века до н.э. происходила греческая колонизация. Греки основали многие города, некоторые из которых (правда, уже с другим этническим населением) существуют и поныне.

Но начнем по порядку. Древние авторы писали о том, что на огромном степном пространстве от Дуная до Волги первоначально жили кочевые племена киммерийцев. Киммерийцев упоминают ассирийские авторы под 714 годом до н.э., когда эти племена проникли в Малую Азию. В следующем столетии киммерийцы также принимали участие в войнах в Передней Азии. Вероятно, киммерийцы относились к группе иранских народов. Они носили штаны, приталенные рубахи, на голове башлык. Нечто похожее носили и русские казаки даже в начале ХХ века. Как видим, степная мода оказалась весьма консервативна.

Впрочем, киммерийцы из Причерноморья исчезли в VII веке. Греки уже не застали их, но у сменивших киммерийцев кочевых скифов сохранились предания о своих предшественниках. По словам «отца истории» Геродота, киммерийцы ушли из Причерноморья в страхе перед скифами. Как бы то ни было, от киммерийцев остались географические понятия, как Боспор Киммерийский (ныне - Керченский пролив), т.н. «Киммерийские переправы» через этот пролив, город Кимерик на берегу этого пролива. Скифы, под которыми греки подразумевали все «варварские» племена самого разного этнического происхождения, жившие по северным берегам Черного моря, пришли на место киммерийцев надолго. В узком смысле под скифами понимаются ираноязычные кочевые племена, жившие в степях от Дуная до Алтая, включая степной Крым. Кочевые скифы хозяйничали в крае более пяти столетий, (VIII - III вв. до н.э.). Скифы были известны в античности как кочевой скотоводческий народ, живший в кибитках, питавшийся молоком и мясом скота, имевший жестокие воинственные нравы, позволившие им снискать славу непобедимых. Со своих поверженных врагов скифы снимали скальп, из содранной вместе с ногтями с правой руки вражеских трупов кожи изготовляли чехлы для своих колчанов, из черепов наиболее достойных своих поверженных врагов делали чаши для вина.

В VII веке до н.э. скифы совершали дальние походы в Переднюю Азию, и 28 лет господствовали на востоке, пока мидийский царь не перебил на пиру скифских вождей, а затем и оставшееся без командиров скифское войско. Но, прекратив дальние походы, скифы по-прежнему оставались хозяевами Причерноморья. В 512 году до н.э. скифы уничтожили огромное персидское войско царя Дария, вторгшееся было в их владения.

Скифы были высокими (до 172 см) европеоидами. Скифы, кстати, были носителями гаплогруппы R1a, то есть очень близкими родственниками славян.

Как отмечает западная исследовательница Т. Райс, «по изображениям на сосудах из Куль-Оба, Чертомлыка и Воронежа можно предположить, что скифы имели ошеломляющее сходство с крестьянами дореволюционной России... Внешнее сходство скифов, как это видно из работ греческих мастеров по металлу, с крестьянским населением дореволюционной центральной России может до определенной степени быть случайным, являющимся результатом того, что и те и другие предпочитали носить одинаковые прически и длинные бороды. Но есть и другие сходства, объяснить которые значительно сложнее. Так, коренастое телосложение и большие округлые носы были характерны и для тех и для других, и вдобавок аналогичные особенности заметны и в темпераментах обоих народов. И те и другие любили музыку и пляски; и те и другие были настолько увлечены искусством, что могли восхищаться, перенимать и переделывать совершенно инородные стили в нечто абсолютно новое, национальное; у обоих народов был талант к графическим искусствам, а также у них можно отметить почти всенародную любовь к красному цвету. И опять-таки, оба народа демонстрировали готовность прибегнуть к политике выжженной земли в случае нашествия. Смешанные браки вполне могли сыграть свою роль в сохранении в России черт скифов, которые и по сей день продолжают находить свое выражение в национальном облике» .

Российский антрополог В.П. Алексеев еще в 1985 году указывал на значительное сходство антропологического типа восточных славян, в том числе и русских, «... с тем антропологическим вариантом, который зафиксирован в скифских могильниках Причерноморья», добавляя при этом: «несомненно, что большая часть населения проживавшего в южнорусских степях в середине I тыс. до н.э., является физическими предками восточнославянских племен эпохи средневековья». При этом В. П. Алекссев отмечал и изменение антропологического типа восточных славян, произошедшее в первые века II тыс. н.э. в пользу западнославянского и связывал это с миграциями «нового пришлого населения из прикарпатских районов - прародины славян, и его брачных контактов с местными популяциями» .

Древние греки стали селится на северном берегу Черного моря, начиная с VII века до н.э. В восточном Крыму, вокруг Боспора Киммерийского, в V веке до н.э. сложилось Боспорское царство. Для своего времени это было достаточно большое и богатое царство. Столица Боспора, город Пантикапей, имел площадь около 100 га. Проживало в царстве не менее 60 тысяч горожан и примерно вдвое больше селян. Немалую часть населения составляли скифы, синды и тавры.

Еще одним значительным центром греческой колонизации был основанный в 422 г до н.э. Херсонес, имевшим до 100 тысяч жителей.

Восточнее скифов жили родственные им савроматы (в дальнейшем, с III в до н.э., название изменилось на «сарматы»). Они вытеснили скифов из северного Причерноморья. Впрочем, большинство скифов растворились в среде родственных и имеющих схожий образ жизни сарматов.

Впрочем, часть скифов осталась в Крыму вплоть до III века, создав там свое царство. Скифское государство в Крыму превратилось в земледельческую страну. Военные поражения и захват сарматами большей части степных кочевий вынудили скифов изменить образ жизни. Большинство крымских скифов жили теперь оседло, и только аристократия сохраняла кочевые традиции. На местах старых зимников выросли крупные земледельческие поселения. Скифы теперь сеяли пшеницу, ячмень, просо, занимались виноградарством и виноделием, разводили лошадей, мелкий и крупный рогатый скот. Скифские цари строили города и крепости. Столицей царства был Неаполь Скифский, его городище расположено по соседству с современным Симферополем. Город защищала каменная оборонительная стена с квадратными башнями. Он стоял на пересечении торговых путей, которые шли из крымских степей к побережью Черного моря. Главной статьей государственного дохода была хлебная торговля. Скифские цари чеканили монету, боролись с пиратством и стремились подчинить своей власти торговых соперников - греческие колонии.

В горах и на Южном берегу Крыма жили тавры. Не случайно греки Крым назвали Тавридой или Таврикой. В отличие от подвижных скифов и сарматов тавры были оседлыми жителями. Впрочем, они не брезговали пиратством, принося пленников в жертву своей богине Деве.

Происхождение тавров неизвестно. Самоназвание их также неизвестно, по - гречески «тавр» означает «бык». Произошло ли это название от культа быка, распространенного у многих древних народов, или просто по созвучию слов, или от переноса греками названия горной цепи Тавр в Малой Азии, мы, видимо, никогда не узнаем. Живя вместе с греческим колонистами и скифами, тавры к II-III векам ассимилировались. Археологами раскопаны семейные погребения, в которых мужчина похоронен со скифским оружием, а женщина - с таврскими украшениями. В I веке историки и географы стали употреблять термин «тавроскифы» для обозначения смешанного негреческого населения Крыма.

Впрочем, наряду с эллинизацией варваров в Северном Причерноморье проходила также и варваризация греческих колонистов. Дион Хризостом, посетивший Причерноморье около 100 года, отмечал, что жители Ольвии уже нечисто говорили по-гречески, живя среди варваров, хотя и не утратили эллинского чувства и знали почти всю Илиаду наизусть, боготворя ее героев, больше всего Ахилла. Одевались они уже по-скифски, нося шаровары и плащи черного цвета.

Савроматы, ставшие хозяевами скифских степей, были типичными кочевниками. Особенностью савроматов было высокое положение женщин, их активное участие в общественной жизни и военных действиях. Древние писатели часто называют савроматов женоуправляемым народом. Геродот пересказал легенду об их происхождении от браков скифских юношей с амазонками - легендарным племенем женщин-воительниц. Эта легенда была призвана объяснить, почему савроматские женщины ездят верхом, владеют оружием, охотятся и выступают на войну, носят одинаковую с мужчинами одежду и даже замуж не выходят, пока в бою не убьют врага.

Среди сарматов выделились племена роксоланов, аорсов, языгов, сираков, аланов. Со временем самыми сильными из них стали аланы, подчинившие остальных сарматов. Вместе с готами в середине III века аланы вторглись в Крым. Этот удар окончательно сокрушил античные города Причерноморья. Правда, городская жизнь здесь не замирает. Города с греческим населением, которое пополняется византийскими греками, армянами, и разноплеменными выходцами из степей, продолжают существовать.

Ираноязычные аланы и германцы-готы поселились в юго-западной части Крыма, которую стали называть Дори. Сам Крым долго назывался Готией. Среди готов и аланов распространилось православие, они постепенно стали переходить к оседлому образу жизни. Поскольку готы и аланы жили смешанно, при этом имели общую религию, культуру и быт, и использовали в качестве письменного языка греческий, то не удивительно, что в XV веке итальянец Иосаф Барбаро писал о народе «готаланов».

Впрочем, в степях севернее Крымских гор, этническая картина без конца менялась. В IV веке здесь господствуют гунны, впрочем, быстро ушедшие на запад в поисках добычи, которую сулила им разваливающаяся Римская империя. Затем волна за волной сменяются здесь авары, булгары, хазары, печенеги, половцы.

2. От Тмутаракани к Дикому Полю

Постепенно в крае стали все больше выделяться славяне. Они жили на черноморских берегах еще задолго до нашей эры. Славяне еще в древности были известны как замечательные мореходы, господствующие на Черном море. В 626 году тысячи славян - союзников аварского кагана, осаждали Константинополь, причем не только с суши, но и блокировав царственный город с моря. Только с большим трудом византийцам удалось отбиться.

С возникновением Киевской Руси начинается период гегемонии русских на этом море. Морские навыки у них были значительно развиты. Основным судном руссов была морская ладья, представлявшая собой колоду-однодеревку, на борта которой набивались доски. Ладья могла ходить на веслах и под парусом. Регулярного постоянного морского флота в Древней Руси не было. Для морских походов по мере надобности создавался лодейный флот. Каждая ладья представляла самостоятельную боевую единицу, ее личный состав (40 человек) разбивался на десятки. Грузоподъемность этих судов составляла от 4 до 16 т., они имели длину не менее 16, ширину не менее 3, а осадку около 1,2 м. Ладьи объединялись в отряды, составляющие флот во главе с князем. Впрочем, были корабли, вмещавшие и до 100 человек.

Именно такие эскадры руссов и совершали знаменитые походы на Византию в 860 г., при Аскольде и Дире. В 907 году Олег Вещий с флотом в 2 тысячи судов не только одержал победу и обрел славу и добычу, но и добился подписания первого в истории письменного русско-византийского договора. Два морских походы - 941 и 944 гг совершил князь Игорь. Как раз в 940-х гг арабский ученый аль-Масуди, упоминая Черное море, писал: «...которое есть Русское море; никто кроме них (руссов), не плавает по нему, и они живут на одном из его берегов». Морские походы руссов продолжались и в более поздние времена. Так, другой арабский ученый Мухаммед Ауфи в начале XIII века писал о руссах: «Они совершают походы на отдаленные земли, постоянно странствуют по морю на судах, нападают на каждое встречное судно и грабят его».

После побед Святослава над хазарами и Владимира над печенегами, давших Руси временный перевес над степью, в северном Причерноморье образовалось Тмутараканское княжество. Тмутаракань как город-крепость возник на месте древнего поселения около 965 г., после походов Святослава Игоревича на юг, разгрома хазар и присоединения этого края к древнерусскому государству. В этих местах жили греки (потомки античных колонистов и эллинизированных тавров и скифов), касоги (черкесы), ираноязычные ясы (аланы), тюркоязычные хазары и булгары, угры, германцы готы, а со временем сюда начало постепенно проникать русское население. Когда точно первые славяне появились в Крыму, сказать трудно. Но, как отмечал академик Б. А. Рыбаков, «мы можем проследить проникновение славян в Крым и Тамань почти за тысячу лет до образования Тмутараканского княжества». На одной из греческих надписей в Боспоре, датируемой Ш веком, упомянуто имя Ант. В VIII-X веках восточный Крым и азовское побережье Северного Кавказа были под властью хазар. Вероятно, именно в хазарскую эпоху славянское население северного Причерноморья значительно увеличилось, поскольку многие славяне, будучи зависимыми от хазарского кагана, могли беспрепятственно расселяться в его владениях. По мере ослабления Хазарии славяне сами стали устраивать вторжения в Крым. Так, из одного византийского жития известно, что некий новгородский князь Бравлин (о котором, впрочем, в русских летописях нет никаких упоминаний) в начале IX - го века разграбил все побережье Крыма. К концу X века, к моменту падения Хазарского каганата, славяне уже заметно выделялись своей численностью среди полиэтнического населения берегов Керченского пролива. Совершенно понятным становится появление по берегам Керченского пролива после разгрома хазар славянского Тмутараканского княжества

Название Тмутаракань образовалось от искаженного хазарского слова «тумен-тархан», что означало название ставки тархана - хазарского военачальника, располагавшего войском в 10 тысяч воинов («туменом»). В первый раз это название упоминается в «Повести временных лет» под 988 г., когда Владимир Святославич образовал там княжество и посадил в нем своего сына Мстислава.

Сам факт возникновения Тмутараканского княжества, отрезанного от Киева степными просторами свидетельствует не только о могуществе Руси, но и о том, что значительное славянское население обитало в Крыму и на Северном Кавказе, причем задолго до создания государства на Руси, (поскольку нет никаких исторических свидетельств об организации киевскими князьями массового переселения руссов в Причерноморье). Как писал известный историк В. В. Мавродин: «Русь Черноморско-Азовского побережья до времени Святослава, это и славянские купцы, и воины, появившиеся в городах и селениях Хазарии, Крыма, Кавказа, Нижнего Дона, и отдельные колонии переселенцев, и гнезда русифицированных этнических групп, перевоплотившихся из племен сарматского мира, близких социально и в культурно-языковом отношении другим племенам, скрещивающимся в северной и лесостепной зоне уже с подлинными славянами». После присоединения края при Святославе в 965 году этнический состав населения Тмутаракани не изменился.

О значении Тмутаракани свидетельствуют такие данные: именно опираясь на эти земли, князь Мстислав вступил в борьбу за отцовское наследство с братом Ярославом Мудрым, и смог отвоевать у него все русские земли по левому берегу Днепра. По словам исследователя, «Тмутаракань была не была отдаленным от Руси маленьким княжеством, а крупным политическим центром, располагавшим силами чуть - ли не всего юго-востока европейской части нашей страны, опираясь на которые Мстислав и мог не только одолеть Ярослава с его варягами, но и овладеть всей левобережной частью днепровской Руси».

Тмутараканское княжество в X-XI веках переживало быстрый хозяйственный подъем. В столичном городе княжества при князе Владимире Красно Солнышко (980-1015 гг) были сооружены стены мощной крепости. Как отмечали археологи, строительные приемы, применявшиеся в Тмутаракани, также применялись и при строительстве крепостей на реке Стугне под Киевом. Тмутараканский князь Олег (1083-1094 гг) выпускал собственную серебряную монету со своим портретом и надписью «Господи помози». Его жена, Феофания Музалон из Византии, имела печать, где она была названа «архонтессой (княгиней) Руси».

О том, что среди тмутараканцев преобладало русское и обрусевшее население, свидетельствуют многочисленные граффити (настенные надписи) на древнерусском языке, иконки, печати местного посадника Ратибора. Показательно также, что, хотя большинство местных оседлых жителей были христианами еще с IV века, со времен римского императора Константина, Тмутаракань стала независимой в церковном отношении от византийского духовенства.

Помимо Тмутаракани и находившегося в этом же княжестве Корчева (Керчи), известны и другие русские города на Русском море или вблизи от него: Олешье (Алешки, ныне - Цюрупинск) в низовьях Днепра, Белгород-Днестровский в Днестровском лимане, основанный на развалинах разрушенного готами античного города Тира, Малый Галич (ныне Галац в Румынии).

Однако господствующее положение Руси на Черном море было недолгим. Между основной территорией Руси и русскими поселениями на Черном море лежали сотни километров выжженной солнцем степи, распахать которые при тогдашней агротехнике было невозможно. Когда со второй половины XI века начался половецкий натиск, совпавший со временем распада Киевской Руси на уделы, то связи Поднепровья с Тмутараканью прервались. Под половецкими ударами русское население причерноморских земель были большей частью оттеснено на север, частью погибло.

После 1094 года русские летописи ничего не сообщают о Тмутаракани, а тмутараканские летописи до наших дней не дошли. Тмутаракань, вероятно, вошла в вассальные отношения с Византией, поскольку связываться по морю с Константинополем было проще и удобнее, чем идти через половецкие степи на Русь. Впрочем, зависимость от Византии носила характер военного союза, поскольку в Тмутаракани правили местные князья, имена которых неизвестны. Кроме того, Тмутаракань платила дань одному из половецких ханов, владевшему степным Крымом. Русское население Крыма и Тамани продолжали жить здесь и позднее. Во всяком случае, арабский географ Идриси около 1154 года называл Таматарху (то есть Тмутаракань) густо населенным городом, а реку Дон именовал Русской рекой. В договорах Византии с Генуей в 1169 и 1192 годах говорилось, что севернее Керченского пролива находится торжище с названием «росия» (с одним «с»)! Археологами раскопано славянского поселение на холме Тепсель (поселок Планерное), датируемое XII-началом XIII вв.

Но все же Русь была отрезана от Русского моря.

Конечно, на Руси не забыли о причерноморских землях. Не случайно в «Слове о полку Игореви» князь Игорь собирался «поискать града Тмутаракани», отправляясь в поход на половцев. Но разделенная на уделы Русь не была в состоянии возвратиться на берега Черного моря. Возвращение произошло лишь через семь веков!

О Тмутаракани в памяти русских вскоре не осталось ничего, кроме смутных воспоминаний о чем-то, находящемся очень далеко. Даже местонахождение Тмутаракани полностью забыли, так что в XVI веке московские летописцы считали Тмутараканью город Астрахань.

Вторжения половцев, первое из которых произошло еще в 1061 году, три десятилетия спустя приняли характер массового вторжения. В 90-х гг. XI века половцы почти непрерывно вторгаются на Русь. Занятые усобицами русские князья не только не способны были отбить половецкий натиск, но нередко и сами приглашали половцев пограбить владения своих соперников. У половцев выдвинулись крупные полководцы Тугоркан (в русских былинах его называли Тугарин Змеевич) и Боняк Шелудивый. В 1093 году половцы разгромили дружины русских князей под Треполем (на реке Стугне), а три года спустя разграбили окрестности Киева и сожгли Печерский монастырь.

Степная граница Руси теперь проходила неустойчивой ломаной линией от Межибожья к нижнему течению реки Роси, откуда круто поворачивала на северо-восток к верховьям рек Сулы, Псла, Воркслы, Северского Донца, Дона и Прони.

Русские князья под давлением половецкой опасности начали сплачиваться. Уже в 1096 году Владимир Мономах нанес поражение половцам на реке Трубеж. Под руководством Владимира Мономаха объединенные русские дружины совершили ряд удачных походов против половцев в 1103, 1107, 1111 годах. В ходе последнего похода половцы потерпели особенно тяжелое поражение на реке Сальнице. Мономаху удалось приостановить половецкие вторжения, благодаря чему авторитет этого князя поднялся очень высоко. В 1113 году он стал Великим князем Руси. Владимир Мономах стал последним князем, правившим всей Русью. Парадоксальным образом, именно в результате побед Мономаха и ослабления половецкой угрозы удельные князья теперь не нуждались в единой центральной власти великого князя, и поэтому, по словам летописца, «раздрася земля Русская». Половецкие набеги на русские земли продолжались, но уже не столь масштабные, как при Тугоркане и Боняке. Русские же князья по-прежнему «приводили» половцев на земли своих соперников.

Из-за половецких вторжений значительно было оттеснено на лесной север славянское население с Приднестровья и Побужья (среднего и нижнего течений реки Южный Буг), где когда-то проживали уличи и тиверцы. Но в XII веке их плодородные земли стали напоминать пустынную степь. На среднем Днепре «Половецкое поле» подходило уже к самому Киеву. На Дону славянское население осталось лишь у самых истоков реки. В степях на нижнем Дону, еще существовали небольшие городки, где проживали славяне, ясы (аланы), остатки хазар, исповедующие православие. Летописец описал городок Шарукань, жители которого вышли встречать русские дружины православной духовной процессией.

Можно точно назвать дату, когда руссы оставили степные территории. В 1117 году «беловежцы», то есть жители Белой Вежи, бывшего хазарского Саркела, населенного руссами, пришли на Русь. Так прошла эвакуация оседлого христианского славянского населения из зоны степей.

Правда, в степях все равно оставались еще весьма многочисленные и воинственные славяне. Их называли бродниками. Они довольно часто упоминаются в русских летописях, участвуя в междоусобицах русских князей, а также в войнах с половцами. Впервые о бродниках наши летописи упоминают под 1146 годом. Во время борьбы Святослава Ольговича с Изяславом Мстиславовичем, союзник Святослава, Юрий Долгорукий, присылает ему отряд «бродников». В 1147 году «Бродники и Половци приидоша (к черниговскому князю) мнози».

В 1190 году византийский хронист Никита Акоминат описывал, как бродники - ветвь русских, по его словам, участвовали в нападении на Византию. «Людьми, презирающими смерть» - называет их византиец. В 1216 году бродники участвовали в битве на реке Липице в период усобицы суздальских князей.

Бродниками становились «выгонцы», то есть беглые холопы, предпочитавшие «бродить» по степям, чем находиться в боярской кабале. «Выгонцев» с Руси степи привлекали богатыми «ухожаями» - звериными, рыбными и пчелиными угодьями. Во главе бродников становились выбранные ими воеводы. И происхождение, и образ жизни бродников поразительно напоминает позднейших казаков.

Бродники стали настолько многочисленны, что в одном из документов Папы Римского Гонория III, датированных 1227 годом, южно-русские степи именуются brodnic terra - «землей бродников»

Впрочем, бродники сыграли не очень благовидную роль в истории. В 1223 году, во время битвы при Калке, бродники во главе с Плоскиней оказались на стороне монголо-татар. Также бродники участвовали в монголо-татарских вторжениях на южные земли Руси и Венгрии. Во всяком случае, венгерские монахи жаловались, что в монгольском войске находиться множество «злочестивейших христиан». В 1227 году в «землю бродников» был назначен папский архиепископ. Впрочем, каких-либо сведений об обращении бродников в католицизм нам неизвестно. В 1254 г. венгерский король Бела IV жаловался папе, что его теснят с востока, т.е. из Карпато-Днестровских земель, русские и бродники. Как видим, венгерские монархи отличали бродников от основной массы русских. Но, с другой стороны, речь не шла о бродниках как об отдельном народе.

После XIII века сведения о бродниках из летописей исчезают.

Почти одновременно с бродниками летописцы сообщают о неких берладниках. Собственно, берладники были частью бродников, имевшие свой центр - город Берладь (ныне - Бырлад в Румынии). Земли между низовьями Дуная, Карпатами и Днепром, которые ранее населяли племена уличей и тиверцев, сильно пострадали от половецких вторжений рубежа XI-XII веков. Население сократилось во много раз, частью погибло, частью бежало на север, под защиту лесов и Карпатских гор. Однако полностью эти земли не опустели. Здесь еще сохранись города - Берладь (ставший столицей края), Текуч, Малый Галич, Дичин, Дерст, и ряд других. В 1116 году Владимир Мономах направил сюда воеводой Ивана Войтишича, который должен был собирать дань с городов на Дунае. После распада Киевской Руси эти земли признавали верховную власть Галицкого князя, но в целом были достаточно независимы. Византийская принцесса Анна Комнин, в поэме, посвященной жизни своего отца, правившего в 1081-1118 гг., упоминала о самостоятельных князьях, правивших на нижнем Дунае. В частности, в городе Дичин правил некий Всеслав. Но затем центром края стала Берладь.

Фактически Берладь представляла собой вечевую республику. В Берлади правили выбранные местными жителями воеводы, но иногда берладники принимали у себя отдельных Галицких князей. Один из таких князей так и вошел в историю под именем Ивана Берладника.

Точные границы Берлади не поддаются определению. Скорее всего, Берладь занимала территорию между Карпатами, нижним Дунаем и Днестром. Сейчас это - северо-восточная часть Румынии, Молдавия и Приднестровье.

Население Берлади было весьма смешанным, включая в себя как русских (видимо, преобладавших), так и выходцев из различных племен степи, и романоязычных валахов (на основании чего современные румынские историки считают Берладь «национальным румынским государством»). Впрочем, русский язык и верность дому Галицких князей означают, что Берладь была все-таки русским политическим образованием, совмещавшим в себе черты как Тмутараканского княжества, такого же отрезанного от основной территории и многоязычного, такого же свободного, как Господин Великий Новгород, имевшего «вольность в князьях», так и устройства будущих казачьих войск.

Берладники также имели репутацию отважных воинов. Они захватили порт Олешье в Южно-Бугском лимане, нанеся большие убытки киевским купцам. О многочисленности берладников свидетельствует такой факт, что в 1159 году, воюя с собственным дядей, князь Иван Берладник собрал 6 тысяч воинов из Берлади. (Для той эпохи, когда самые могущественные монархи собирали по несколько сотен воинов, число берладников выглядит внушительным).

Дальнейшая история Берлади нам неизвестна.

Впрочем, в этом же крае на рубеже XII-XIII вв. летописцы упоминают неких «подунайцев». Происходившие из «выгонцев» (под этим древнерусским термином понимались изгнанные или добровольно ушедшие из своей общины) выходцы из южных русских княжеств, осевших в низовьях Дуная и Днестра, эти «подунайцы» имели свои города - стоявшие на правом берегу Днестра Тисмяница (впервые упоминаемые под 1144 годом) и Кучелмин впервые упомянутый в 1159 году. Вероятно, «подунайцы» и берладники - одно и то же. Известны воеводы подунайцев - Юрий Домажирович и Держикрай Володиславович, происходившие из знатных боярских Галицких семей. В 1223 году подунайцы составляли целый полк Мстислава Удалого в битве при Калке. Интересно, что «выгонцы галичские» в количестве 1 тысячи лодий вышли по Днестру в Черное море, а оттуда вошли в Днепр.

Бродники, частью которых были берладники, по мнению некоторых историков (В. Т. Пашуто), фактически были на пути превращения в отдельный кочевой народ славянского происхождения. Впрочем, большинство ученых с этим не соглашается, считая, что бродники были примерно такой же частью русского этноса, как впоследствии казаки.

На южной, степной границе Руси сложился весьма военизированный быт местных жителей. Большинство жителей границы владело оружием и могло постоять за себя во время отдельных, не столь масштабных, как во времена Тугоркана и Боняка, набегов. Быт жителей степного пограничья напоминал быт казачества следующих веков.

В «Слове о полку Игореве» князь Игорь с гордостью говорит: «А мои куряне - дружина бывалая: под трубами повиты, под шлемами взлелеяны, с конца копья вскормлены; пути ими исхожены, овраги ведомы, луки у них натянуты, колчаны отворены, сабли наострены; сами скачут, как серые волки в поле, себе ища чести, а князю славы». Жители Курска (куряне) действительно были, выросшие в вечной степной войне, словно с конца копья вскормлены.

Интересно, что среди воинов границы были и женщины, которых называли поляницами, или поленицами. Они храбро сражались вместе с богатырями и как равные участвовали в княжеских пирах.

В одной из древнерусских былин про князя Владимира Красно Солнышко говорится:

А Владимир князь да стольнё-киевской

Заводил почестей пир да и пированьице

На многих князей да на всих бояров,

На всих сильних русских могучих на богатырей,

Ай на славных поляниц да на удалыих.

Поляницы упоминаются также в одной из былин про Илью Муромца. Согласно одной из былин, в поединке Илья чуть было не уступил полянице.

Князья пограничных территорий стали широко использовать в борьбе со степняками других, «своих», степняков. В середине XII века, около 1146 года, на степной границе, по реке Рось, сложился племенной союз из зависимых от Руси тюркских кочевых племен. Киевские летописцы называли степных союзников Руси «черными клобуками» (то есть черными шапками). В этот союз входили остатки печенегов (собственно, в последний раз печенеги появляются на страницах летописи в 1168 году именно в качестве «черных клобуков»), а также берендеи, торки, ковуи, турпеи, и прочие мелкие половецкие племена. Многие из них долгое время сохраняли язычество, поэтому летописцы называли «своими погаными». Конница «черных клобуков» верой и правдой служила русским князьям как в их противостоянии степи, так и в их междоусобицах. Центром «черных клобуков», был город Торческ, стоявший на реке Рось, и заселенный, видимо, племенем торков. Сами торки, пришедшие с Приаралья, впервые упомянуты в летописях еще в 985 году, как союзники Руси, воевавшие вместе с ней против хазар и волжских болгар. Под ударами половцев торки оказались на русской границе. В 1055 году они были побеждены сыном Ярослава Мудрого Всеволодом. В дальнейшем часть торков подчинилась половцам, другая поступила на службу к старым знакомым русским князьям.

«Черные клобуки» не только защищали южные рубежи Руси, но и использовались в качестве элитных конных частей на других русских землях, где в них возникала нужда. Такие названия, как Берендеево болото, где сражался с монголо-татарами Евпатий Коловрат, и ряд других названий, с прилагательным «берендеево», до сих пор существуют во Владимирской и Ярославской областях. На Украине, в Житомирской области есть город Бердичев, который еще два века тому назад назывался Берендичев.

Итак, русские были значительно оттеснены из причерноморских степей, и вынуждены были упорно защищаться от половецких набегов.

3. Эпоха Крымского ханства

Монголо-татарское нашествие особенно сильно опустошило южные степи. Остававшееся к XIII веку немногочисленное русское население было частью уничтожено, частью оттеснено еще дальше от моря на север. В Причерноморье стал господствовать новый этнос - крымские татары, в состав которых вошли половцы, и остатки других степных народов. Этот благословенный край совершенно опустел, и лишь отдельные костры чабанов и следы их стад свидетельствовали, что род людской еще обитает здесь. Только в Крыму благодаря горам еще сохранились города, ремесла, международная торговля, да и там был заметен упадок.

Городами на южном берегу Крыма в 1260-х гг., овладели генуэзцы, добившись он золотоордынского хана права иметь свои торговые фактории. Постепенно, к середине XIV века, генуэзцы стали хозяевами всего южного берега. Ордынских ханов это вполне устраивало, ведь генуэзские колонии стали главным покупателем угнанных из Руси невольников.

В горах примерно в начале XIII века, сложилось небольшое христианское княжество Феодоро, основным населением которого были греки и потомки эллинизированных скифов, готов и аланов. В горах существовали еще несколько небольших феодальных образования, в частности, Кырк-Орское и Эски-Керменское княжества со смешанным населением.

Это был очень сильный враг. Еще в 1482 году татары сожгли и разграбили Киев, принадлежавший тогда Великому княжеству Литовскому.

Известно, что лишь за первую половину XVI века на Московскую Русь было 50 «крымских ратей», то есть военных грабительских вторжений. Крупное вторжение произошло в 1507 году. Пять лет спустя два крымских принца опустошили окрестности Алексина, Белева, Брянска, и Коломны, осаждали Рязань, захватив «полон многий». В 1521 году крымцы вместе с казанцами осаждали Москву.

Во второй половине XVI столетия московско-крымские войны принимали грандиозный масштаб. В крупных набегах крымцев участвовало чуть ли не все взрослое мужское население ханства, со стороны московских ратей сражались десятки тысяч воинов.

Так, в 1555 году недалеко от Тулы при Судьбищах крымцы потерпели неудачу от русских войск. В 1564 году татары сожгли Рязань. В 1571 году хан Девлет-Гирей сжигает Москву, а в следующем году объединенное войско земских и опричных воевод разбивает крымцев при Молоди на полпути между Москвой и Серпуховым. Но набеги не прекращались. В 1591 году новое крымское войско во главе с ханом Казы-Гиреем было отражено у села Воробьево (ныне в черте Москвы). На месте сражения был воздвигнут Донской монастырь. За XVI век нет сведений о набегах только по 8 годам, но зато восемь раз татары делали по два набега в год, и один раз - три набега! Дважды они приходили под Москву и один раз сожгли ее, сожгли Рязань, доходили до Серпухова и Коломны.

В XVII веке также не проходит и года без крымского набега. Тульская засечная черта была разрушена в 1607-17 гг. Особенно во время Смуты когда «татары ходили на Русь до утомления», а иранский шах, знакомый с состоянием восточных рынков рабов выражал удивление, что в России ещё остались жители. Только в 1607-1617 гг. крымцами было угнано из России не менее 100 тысяч человек, а всего за первую половину XVII века - не менее 150-200 тысяч. Не меньшими были потери русского населения на территории Речи Посполитой, куда за то же время (1606-1649 гг.) было совершено 76 набегов. Пользуясь отсутствием укреплений на степных «украйнах» Московского государства, крымские татары вновь заходили вглубь страны. В 1632 году крымские набеги способствовали неудаче России в Смоленской войне 1632-34 гг. В 1633 году крымцы разбойничали в окрестностях Серпухова, Тулы и Рязани.

Только сооружение Белгородской засечной черты привело к относительному спокойствию в окрестностях Москвы. Впрочем, в 1644 году татары опустошили тамбовские, курские и северские земли. В следующем году новое нашествие из Крыма было разгромлено, но татары все же увели с собой более 6 тысяч пленников. Крымские татары и в дальнейшем систематически разоряли русские земли, снова доходя порой до Серпухова и Каширы. Общее число уведенных татарами в плен для продажи на невольничьих рынках в первой половине XVII века составило, примерно, около 200 тыс. чел. России приходилось платить крымскому хану дань («поминки»), во второй половине XVII в. - свыше 26 тыс. руб. ежегодно.

На Украине, охваченной междоусобиями различных гетманов, сменявших друг друга после смерти Богдана Хмельницкого, татарам было весьма просто захватывать пленников. Только за 3 года, 1654-1657 годы с Украины угнали в рабство свыше 50 тыс. человек.

В XVIII веке вторгаться в Россию татарам стало сложнее, поскольку им пришлось бы преодолевать укрепления Изюмской черты. Тем не менее, набеги продолжались. Так, в 1735-36 гг. в Бахмутской провинции «обывателей мужска и женска полу многое число взято в полон и побито, и хлеб стоячий и молоченый весь без остатка пожжен, и скот отогнан» . Были опустошены и «заднепровские места» (по правому притоку Днепра Тясмину).

В первой половине XVIII века из Крыма, по свидетельству католического миссионера К. Дюбаи, ежегодно вывозилось 20 тыс. рабов. Около 60 тыс. невольников использовалось в самом ханстве, в основном для сельскохозяйственных работ.

Последний набег крымского хана пришелся на зиму 1768-69 гг. В Елисаветградской провинции, как сообщал один из очевидцев, татары сожгли 150 деревень, «огромное дымное облако распространилось на 20 миль в пределы Польши», были уведены в плен 20 тыс. чел .

Но все эти грандиозные вторжения имели только одну цель - захват пленников. Поскольку охота за живым товаром была главной отраслью хозяйства ханства, а рабы были его главным экспортным товаром, то не удивительно, что организация набегов была отработана до совершенства.

По числу участников набеги делились на три вида: большой (сефери) совершался под руководством самого хана, в нем участвовало свыше 100 тысяч человек. Приносил такой набег не менее 5 тысяч пленников. В среднемасштабном походе (чапуле) участвовало до 50 тысяч воинов под командованием одного из беев, и обычно захватывалось до 3 тысяч пленников. Небольшие набеги («беш-баш», буквально «пять голов») совершались во главе с мурзой, или же вольной промысловой артелью во главе с собственным выборным командиром. Приносил такой набег несколько сотен пленников.

Интересно, что обычно в поход татары не брали оружия, ограничиваясь саблей, луком и несколькими десятками стрел, но непременно запасались ремнями, чтобы вязать пленных. С русским военными отрядами татары стремились в бой не вступать, продвигаясь вглубь чужой территории крайне осторожно, по звериному путая следы. Захватив врасплох деревню или город, татары захватывали пленных, убивая оказывающих сопротивление, после чего стремительно уходили в степь. В случае преследования татары рассеивались на мелкие группы, затем собиравшиеся в условленном месте. Только в случае своего подавляющего численного превосходства крымцы вступали в сражение

Захваченных в набегах рабов в основном тут же покупали купцы преимущественно еврейского происхождения, которые в дальнейшем перепродавали свой «товар» с большой прибылью всем нуждающимся в рабах, готовых за них щедро заплатить.

Покупателем невольников была преимущественно Османская империя, широко использовавшая труд рабов во сферах хозяйственной жизни. Впрочем, в XIV и XV вв. славянских рабов покупали купцы итальянских городских республик, переживавших период Возрождения, что никак не отразилось на судьбе русских невольников. Рабы славянского происхождения как что-то обыденное отмечаются в XIV веке в нотариальных актах некоторых итальянских и южнофранцузских городов. В частности, одним из главных покупателей русских рабов была область Руссильон на юге Франции. О рабах-«скифах» упоминает знаменитый поэт Петрарка в своём письме архиепископу Генуэзскому Гвидо Сетте. Как саркастически напоминает современный украинский автор Олесь Бузина, «надеюсь, теперь всем ясно, откуда на полотнах тогдашних итальянских художников развелось так много блондинок. При хроническом-то их дефиците среди аборигенок Италии...».

Позднее в число самых важных покупателей «живого товара», доставленного из Крыма, вышла Франция. В царствование «короля-солнца» Людовика XIV русских невольников широко использовали в качестве гребцов на галерах. Ни «христианнейшие» монархи, ни благочестивые буржуа, ни гуманисты Ренессанса не видели ничего зазорного в том, чтобы покупать невольников-христиан у мусульманских владык через посредников-евреев.

Характерно, что само Крымское ханство, расположенное в благодатном Крыму с его плодороднейшими почвами и выгоднейшим географическим положением, представлял собой совершенно примитивное государственное устройство. Даже такой автор, как В. Е. Возгрин, автор книги «Исторические судьбы крымских татар», посвятив весь свой труд в 450 страниц «доказательствам» того, что ни в чем не повинные крымские татары стали жертвой агрессии царизма, тем не менее признавал: «факт совершенно уникальной (если ни в мировом масштабе, то по крайней мере для Европы) стагнации всей экономики Крыма в XIII-XVIII вв.» . Действительно, к концу своей истории в Крымском ханстве проживало меньше людей, чем при его возникновении, а хозяйство оставалось на уровне 500-летней давности.

Причина застоя понятна: сами крымские татары считали для себя позором любой труд, кроме разбоя, поэтому ремеслами, торговлей, садоводством и другими видами хозяйственной деятельности в ханстве занимались греки, армяне, караимы, а также захваченные в набегах рабы. Когда Екатерина II решила окончательно подорвать экономику Крымского ханства, она распорядилась выселить греков и армян, проживающих на полуострове. Этого было достаточно, чтобы ханство сделать беззащитным и русские смогли взять его голыми руками в 1783 году

В борьбе с турецкими агрессорами и татарскими хищниками прославили себя вольные казаки. Мощным заслоном на пути вторжений татарских орд встала Запорожская Сечь. В ответ на татарские набеги запорожцы и донцы устраивали ответные походы на Крым и турецкие крепости на Черном море, освобождая пленников. На своих легких лодках «чайках» запорожцы пересекали Черное море, нападая даже на окрестности Стамбула. Запорожцы порой на годы прерывали турецкие плавания по Черному морю, топя или захватывая на абордаж даже крупные турецкие корабли. Лишь с 1575 по 1637 гг. казаки совершили до двадцати походов по Черному морю, нередко вступая в морские сражения с турецким флотом. В 1675 году запорожский кошевой атаман Иван Серко вторгся в Крым, опустошив полуостров, освободив 7 тысяч пленников. Наконец, во время русско-турецкой войны 1735-40 гг русские войска под командованием фельдмаршала И.Х. Миниха вторгались в Крым, разгромив столицу ханства Бахчисарай.

Мавродин В. В. Славяно-русское население Нижнего Дона и Северного Кавказа в X-XIV веках// Ученые записки ЛГПИ им. А. И, Герцена. Т. 11.1938 г., с. 23

Там же, с. 106

Возгрин В. Е. Исторические судьбы крымских татар. М., 1992, с. 164

Вслед за Российской империей кануло надолго в историю и название Новороссия. Теперь это название снова у всех на устах, оно известно ныне не только в России и ближних странах, а по всему миру. Постараемся окунуться историю и рассмотрим, что же представлял собой этот край, как осваивался, какие имена с ним связаны.

Были заселены эти места конечно уже много веков назад, но активно стали осваиваться уже после времен Петра Первого . Тут ведь выходы к Чёрному и Азовскому морям, а значит и развитие торговли с европейскими, а может и иными странами. Когда-то, в XIII-м — XVI-м веке здесь хозяйничали крымские татары. В степи на многие мили не встречалось ни одного дерева, ни селений. Хватало только разбойников — из числа татар.

Неплодородных почв было немного и располагались они ближе к морю. Самыми полноводными были реки Днепр, Днестр и Буг, остальные мелкие речушки исчезали во время частых засух. В реках было изобилие рыбы, на суше — олени, лани, сайгаки, дикие кабаны и лошади, лисы, барсуки, множество видов птиц. «Дикие кони водились здесь табунами голов в 50-60, и приручить их было чрезвычайно трудно; за ними охотились, и лошадиное мясо продавалось наравне с говядиной». Климат региона более тёплый, чем во многих других местностях России. Всё вместе это создавало благоприятные условия для привлечения русских поселенцев.

Однако пути истории не просты. Жизнь в степи была связана с множеством неудобств, и для человека XVII-го в. являлась крайне тяжёлой. Так, из-за сухого континентального климата зимы были суровы, с ветрами и вьюгами, а летом нередко случались засухи. Степи были со всех сторон открыты действию ветров, северный ветер приносил с собою холод, а восточный – страшную сухость и жару. Недостаточное количество речной воды и быстрое всасывание испарений атмосферой в связи с сухими ветрами приводили к тому, что летом вся богатая растительность засыхала.

Родники и колодцы в юго-восточной части Новороссийского края находились только у берегов рек, а в степи на горе не было ни одного, поэтому дороги прокладывали возле рек. Кроме засухи настоящей напастью являлись стаи саранчи, а также тучи мошки и комаров. Всё это представляло серьёзное препятствие для полноценного занятия скотоводством и земледелием, не говоря о постоянной опасности нападения татар. Таким образом, первые колонисты вынуждены были сражаться как с природой, так и с крымскими татарами, выполняя оборонительную функцию.

Начало заселения новороссийских степей в первой пол. XVIII-го в.

Первыми поселенцами Новороссийских степей были запорожские казаки, основавшие свою Сечь за днепровскими порогами на острове Хортице во второй половине XVI в. С этого времени места Сечи менялись – то на острове Томаковке, то на Микитином Роге, то на Чертомлыцком Речище, то на реке. Каменке, то в урочище Олешках, то над речкою Подпольной. Переселение с одного места на другое было обусловлено многими причинами, большую роль играли природные условия.

В первое время своего исторического существования в XVI – нач. XVII вв. Запорожская Сечь представляла собой военное братство, скрывавшееся от татар на днепровских островах, отказавшееся по необходимости от многих форм правильной гражданской жизни – от семьи, личной собственности, земледелия и т. д. Второй целью братства стала колонизация степи. Пределы Запорожья с течением времени всё более и более распространялись на счёт Дикого поля, татарской степи. В XVIII в. Запорожская Сечь представляла небольшой «ограждённый город, заключающий в себе одну церковь, 38 так называемых куреней и до 500 куренных казачьих, торговых и мастеровых домов».

Это была столица войска, разрушенная в 1775 г. Запорожские земли занимали территорию, на которой впоследствии образовались Екатеринославская и Херсонская губернии, за исключением Очаковской области, то есть местности, лежавшей между Бугом и Днестром. Они тянулись главным образом по р. Днепр.

Запорожские посёлки были разбросаны на громадном пространстве, население занималось скотоводством, земледелием и др. мирными ремёслами. Точные данные о количестве жителей неизвестны. «По официальной ведомости, составленной Тевелием в момент уничтожения запорожской Сечи, в ней было (кроме Сечи в тесном смысле этого слова) 45 деревень и 1601 зимовник, всех жителей было 59637 ч. обоего пола». Историк Новороссийского края Скальковский насчитал 12250 человек на основании подлинных документов архива Сечи. Земля Войска Запорожского, составляющая большую часть Новороссии, вошла в состав России в 1686 г. по «вечному миру» с Польшей.

Русская государственная колонизация Новороссии в XVIII-м и XIX-м вв.

Атлас Российской империи. 1800 год. Лист 38. Новороссийская губерния из 12 уездов

В начале царствования Екатерины II, в 1770 г., была построена так называемая Днепровская линия , явившаяся результатом побед в турецкой войне (взятие Азова и Таганрога) Эта линия должна была отделять всю новороссийскую губернию вместе с запорожскими землями от татарских владений; от Днепра она шла к Азовскому морю, проходя по рекам Берде и Конским Водам, и пересекала всю крымскую степь. Последняя её крепость св. Петра находилась у самого моря рядом с современным Бердянском. Всего в этой линии было 8 крепостей.

В 1774 г. генерал-губернатором Новороссийского края был назначен князь Потёмкин, который оставался на этой должности до своей смерти в 1791 г. Он мечтал превратить дикие степи в плодородные нивы, выстроить города, заводы, фабрики, создать флот на Чёрном и Азовском морях. Полному осуществлению планов мешала Запорожская Сечь. После русско-турецких войн она оказалась внутри русских владений, и запорожцам больше не с кем было воевать. Тем не менее, они владели обширной территорией и недружелюбно относились к новым поселенцам.

Тогда Потёмкин решил уничтожить Сечь. В 1775 г. генералу Текели приказали занять Сечь и уничтожить запорожское войско. Когда генерал подошёл к запорожской столице, по настоянию архимандрита кошевой атаман сдался, и русские войска заняли Сечь без боя. Большинство запорожцев ушло в Турцию, другие разбрелись по городам Малороссии и Новороссии. Так кончилась история одного города и началась история многих.

Земли запорожцев стали раздаваться частным лицам, принимавшим на себя обязательство заселить их вольными или крепостными людьми. Земли эти могли получать чиновники, штаб и обер-офицеры и иностранцы; исключались только однодворцы, крестьяне и помещичьи люди. Таким образом, искусственно создавалось крупное землевладение в том крае, который до сих пор почти не имел помещичьего и крепостного элемента. Минимальным участком было 1500 десятин удобной земли. Условия получения земель были очень выгодные: на 10 лет давалась льгота от всех повинностей; в течение этого времени владельцы должны были заселить свои участки в таком расчёте, чтобы на каждые 1500 десятин приходилось по 13 дворов. Величина участков колебалась от 1500 до 12 тысяч десятин, но были лица, которым удалось получить и по несколько десятков тысяч десятин.

Земли эти, по истечении 10 лет, могли обратиться в собственность этих лиц. После уничтожения Сечи вся её войсковая и старшинская казна была конфисковать и из неё образован так называемый городской капитал (более 120 тыс. руб.) для выдачи ссуд жителям новороссийской губ.

Огромное влияние на успешное заселение черноморских степей оказало присоединение Крыма в 1783 г. Вместе с побережьями Чёрного и Азовского морей Россия получила выход к морю, и ценность Новороссийского края значительно увеличилась. Таким образом, со 2-й пол. XVIII-го в. начинается активная колонизация края, которая делилась на два типа: государственную и иностранную.

По инициативе Потёмкина были построены все военные укреплённые линии, кроме последней, Днестровской. Основная же его заслуга заключается в строительстве новых городов: Херсона, Екатеринослава и Николаева.

Строительство городов в Новороссийском крае

Херсон . Первый город, построенный по инициативе князя Потёмкина, был Херсон. Указ императрицы о его постройке относится к 1778 г. и был вызван желанием иметь новую гавань и верфь поближе к Чёрному морю, так как прежние, например Таганрогская, представляли значительные неудобства из-за мелководья. В 1778 г. императрица приказала выбрать окончательно место для гавани и верфи на Днепре и назвать его Херсоном. Потёмкин выбрал урочище Александр-Шанц.

Производство работ было поручено потомку известного негра и крестника Петра В. Ганнибалу, в его распоряжение дано 12 рот мастеров. Под будущий город отвели довольно большую территорию, и в крепость прислали 220 орудий. Руководство этим делом было поручено Потёмкину, который хотел сделать город столь же цветущим и знаменитым, как древний Херсонес Таврический. Он рассчитывал устроить в нём адмиралтейство, пакгауз – как сделал Пётр I в Петербурге. Строительство не вызывало затруднений: каменоломня находилась практически в самом городе, по Днепру привозили лес, железо и все необходимые материалы. Лежащие в окружности города земли Потёмкин раздавал для устройства загородных домов, садов и т.п. Через два года в Херсон уже приходили корабли с грузом под русским флагом.

Со всех сторон устремились сюда промышленники. Иностранцы завели в Херсоне коммерческие дома и конторы: французские торговые фирмы (барона Антуана и др.), а также польские (Заблоцкого), австрийские (Фабри), русские (купца Маслянникова). Очень важную роль в расширении торговых сношений г. Херсона с Францией играл барон Антуан. Он отправлял русский зерновой хлеб на Корсику, в различные порты Прованса, в Ниццу, Геную и Барселону.

Также барон Антуан составил исторический очерк торговых и морских отношений портов Чёрного и Средиземного морей. Многие марсельские и херсонские купцы стали конкурировать с бароном Антуаном в торговле с южной Россией и Польшей через Чёрное море: в течение года прибыло 20 судов из Херсона в Марсель. Торговля велась со Смирной, Ливорно, Мессиной, Марселем и Александрией.

Энергичным сотрудником Потёмкина был Фалеев. Он предложил князю на собственные средства очистить днепровское русло у порогов, чтобы сделать удобным речной путь из внутренних областей государства к Херсону. Цель не была достигнута, но, по словам Самойлова, уже в 1783 г. прошли прямо в Херсон из Брянска барки с железом и чугуном, также благополучно проходили суда с провиантом. За это Фалеев получил золотую медаль и диплом на дворянское достоинство.

В Херсоне работало множество солдат, а кораблестроение привлекло сюда кроме того множество вольных рабочих, так что город стремительно разрастался. Съестные припасы привозились из польской и слободской Украины. В это же время началась в Херсоне и заграничная торговля. В 1787 г. императрица Екатерина II вместе с австрийским императором и польским королём посетила Херсон и осталась довольна новоприобретённым краем. К её приезду тщательно подготовились: проложили новые дороги, построили дворцы и даже целые селения.

Город строился очень быстро, так как Потёмкин не испытывал недостатка в материальных средствах. Ему были предоставлены чрезвычайные полномочия, и князь почти бесконтрольно распоряжался большими суммами. В 1784 г. по высочайшему повелению была отпущена для херсонского адмиралтейства экстраординарная для того времени сумма в размере 1 533 000 руб. сверх той суммы, которые была выдана раньше и отпускалась по штату ежегодно.

За 9 лет Потёмкин добился очень многого, но надежды, возлагаемые на новый город, всё-таки не оправдались: со взятием Очакова и постройкой Николаева, значение Херсона как крепости и адмиралтейства упало, а между тем на устройство его укреплений и верфи были затрачены громадные суммы. Бывшие адмиралтейский строения, сделанные из дерева, были проданы на снос. Место оказалось не слишком удачным, торговля развивалась плохо, и вскоре Херсон уступил в этом отношении Таганрогу и Очакову. Не оправдалась и надежда сделать Днепр судоходным у порогов, а чума, вспыхнувшая в начале заселения города, чуть не испортила всё дело: переселенцы из центральных губерний России болели от непривычного климата и болотного воздуха.

Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Вначале Екатеринослав был построен в 1777 г. на левом берегу Днепра, но в 1786 г. Потёмкин издал ордер о переносе города выше по течению, так как на прежнем месте он часто страдал от наводнений. Его переименовали в Новомосковск, а новый губернский город Екатеринослав был заложен на правом берегу Днепра на месте запорожского села Половицы. По проекту Потёмкина новый город должен был служить славе императрицы, и размеры его предполагались значительными. Так, князь задумал построить великолепный храм, подобный храму св. Петра в Риме, и посвятить его Преображению Господню, в знак того, как этот край из бесплодных степей преобразился в благоприятную людскую обитель.

Также в проекте значились государственные строения, университет с музыкальной академией и академией художеств, суд, выполненные в римском стиле. Большие суммы (340 тыс. руб.) были ассигнованы на устройство казённой фабрики с суконным и чулочным отделениями. Но из всех этих грандиозных проектов осуществилось очень мало. Собор, университет и академии так и не построили, фабрику вскоре закрыли.
Павел I указом от 20 июля 1797 г. приказал переименовать Екатеринослав в Новороссийск. В 1802 г. городу было возвращено прежнее название.

Николаев . Ещё в 1784 г. было приказано построить крепость при впадении Ингула в Буг. В 1787 г. турки очаковского гарнизона, по преданию, разорили находившуюся на р. Буг недалеко от впадения в него р. Ингул дачу иностранца Фабри. Тот попросил казну вознаградить его за убытки. Чтобы рассчитать размер убытков, отправили офицера, который доложил, что возле дачи Фабри есть место, удобное для верфи. В 1788 г., по приказанию Потёмкина, в небольшой деревне Витовке были построены казармы и госпиталь, а на р. Ингуле заведена верфь.

Само основание г. Николаев относится к 27 августа 1789 г., так как именно этим числом датирован ордер Потёмкина на имя Фалеева . Своё имя город получил по имени первого корабля св. Николая, построенного на верфи. В 1790 г. последовал Высочайший приказ об устройстве в Николаеве адмиралтейства и верфи. Херсонская верфь, несмотря на удобство, была мелководна для кораблей большого ранга, и постепенно правление черноморского флота было переведено в Николаев.

Одесса . Указ императрицы о постройке военной и купеческой гавани и города Хаджибея относится к 1794 г., уже после смерти Потёмкина. Постройка была поручена де-Рибасу. Под новый город отвели более 30тыс. десятин земли, на устройство порта, адмиралтейства, казарм и т. п. было ассигновано около 2 млн руб. Важным моментом в первоначальной истории Одессы было поселение греческих выходцев как в самом городе, так и в его окрестностях.

В 1796 г. в Одессе насчитывалось 2349 жителей. 1 сентября 1798 г. городу подарили герб. Поощрялась иностранная торговля в Одессе, и вскоре город получил статус порто-франко – беспошлинного порта. Просуществовало он недолго и был уничтожен указом от 21 декабря 1799 г. Указом от 26 декабря 1796 г. Павел I приказал «Находящуюся в бывшей Вознесенской губернии Комиссию строения южных крепостей и Одесского порта, повелеваем упразднить; самые же строения остановить». После этого указа в нач. 1797 г. основатель Одессы и главный производитель работ южных крепостей, вице-адмирал де-Рибас оставил город, а начальство над ним сдал контр-адмиралу Павлу Пустошкину, бывшему командиру Николаевского порта.

В 1800 г. разрешено продолжать постройки. Для отстройки гавани монарх приказал выдать Одессе ссуду в 250 тыс. руб., отправил особого инженера, подарил городу льготу от повинностей и питейную продажу на 14 лет. Вследствие этого торговля в Одессе сильно оживилась. В 1800 г. оборот торговли едва составил 1 млн руб., а в 1802 г. – уже 2 254 000 руб. .

С воцарением Александра I жители Одессы получили многие важные привилегии. Указом от 24 января 1802 г. Одессе даруется на 25 лет льгота от податей, свобода от постоев войск, отводится большое количество земли для раздачи жителям под сады и даже земледельческие дачи, и наконец, для окончания гавани и других полезных учреждений, уступается городу 10-я часть таможенных сборов его. Отныне Одесса становится важным торговым рынком и главнейшим портом для сбыта произведений юго-западной части империи.

В 1802 г. в Одессе было уже более 9 тысяч человек, 39 фабрик, заводов и мельниц, 171 лавка, 43 погреба. Дальнейший прогресс в населении и торговле в Одессе связан с деятельностью де-Ришелье, который занял здесь пост градоначальника в 1803 г. Он устроил порт, карантин, таможню, театр, госпиталь, закончил начатое строительство храмов, учредил воспитательно-учебное заведение, увеличил население города до 25 тысяч человек. Также благодаря де-Ришелье значительно вырос товарооборот. Являясь страстным любителем садоводства и вообще разведение деревьев, он всячески покровительствовал владельцам дач и садов, и первый выписал из Италии семена белой акации, роскошно принявшейся на одесской почве. При Ришелье Одесса сделалась центром торговых связей Новороссийского края и европейских приморских городов: торговые обороты ее в 1814 г. составляли более 20 млн руб. Главным предметом отпускной торговли была пшеница .

Дальнейшие заселение Новороссии

Кроме Херсона, Екатеринослава, Николаева и Одессы можно указать и еще несколько важных городов в Новороссийском крае, возникших также путём колонизации: это Мариуполь (1780), Ростов, Таганрог, Дубоссары. Таганрог (прежде Троицкая крепость) был построен ещё при Петре I, но долго находился в запустении и возобновлён был только в 1769 г. В начале 80-х гг. в нём была гавань, таможня, биржа, крепость. Хотя гавань его отличалась многими неудобствами, но в нём всё-таки процветала заграничная торговля. С возникновением Одессы Таганрог потерял своё прежнее значение самого важного торгового пункта. Важную роль в экономическом росте городов Новороссийского края играли льготы, предоставляемые правительством населению.

Кроме постройки укреплённых линий и городов, колонизационная деятельность русского государства и народа выражалась ещё в основании целого ряда различных селений – сёл, деревень, слобод, местечек, хуторов. Жители их принадлежали к малорусскому и русскому народу (не считая иностранцев). В малороссийской колонизации делится три элемента – запорожских поселенцев, выходцев из заднепровской (правобережной) Малороссии и переселенцев из левобережной и отчасти слободской Украины.

Русские селения были перемешаны с малорусскими. Все земли, предназначенные для заселения, также делились на казённые, или государственные, и частные, или помещичьи. Поэтому всё русское население Новороссийского края можно разделить на две большие группы – свободных поселян, живших на государственных землях, и владельческих, помещичьих крестьян, селившихся на землях частных лиц и вступавших в зависимость от них. В основанные бывшими запорожцами селения приходило много народа из Гетманщины.

Что касается русских колонистов, то это были казённые и экономические крестьяне, однодворцы, казаки, отставные солдаты, матросы, дьячки и раскольники. Из Ярославской, Костромской, Владимирской губерний вызывались казённые крестьяне, знающие какое-либо мастерство. В начале XIX-го в. государственные слободы были уже довольно многочисленны и очень многолюдны.

По указу 1781 г. было велено переселить в Новороссию до 20 тысяч экономических крестьян и выбрать из среды их до 24 тысяч добровольных переселенцев. Однако первое место среди русских переселенцев занимали раскольники. Они начали селиться в Новороссии еще в царствование Анны Иоанновны и даже раньше в Херсонской губернии, возле позднее возникших Ананьева и Новомиргорода, но число их было невелико. Гораздо больше появилось раскольников в 50-х гг.XVIII в., когда само правительство манифестами вызывало их из Польши и Молдавии. Им отдали земли в крепости св. Елисаветы (Елисаветград) и её окрестностях, где они основали целый ряд сёл, отличавшихся многолюдностью и зажиточностью.

Особую и чрезвычайно многочисленную группу среди колонистов составляли беглые, как русские, так и малороссы. Чтобы скорее заселить Новороссийский край, правительство, можно сказать, санкционировало здесь право убежища. Местное начальство не брезговало и преступниками. В Таганрог на поселение присылались арестанты из Московской, Казанской, Воронежской и Нижегородской губерний.

После войны с Турцией 1787-1791 гг. Россия получила Очаковскую область между Бугом и Днестром, которая стала впоследствии Херсонской губернией. Её также требовалось оградить линией пограничных укреплений. В Очаковской области до присоединения к России было 4 города – Очаков, Аджидер (позднее Овидиополь), Хаджибей (Одесса) и Дубоссары, около 150 сёл, населённых татарами и молдаванами и ханские слободы, заселённые беглыми малороссиянами. По карте, составленной около 1790 г., там было около 20 тысяч лиц мужского пола.

Первые меры, принятые правительством для заселения новоприобретённой от Турции Очаковской области, были следующие. Прежде всего Екатерина II поручила губернатору Каховскому осмотреть новую территорию, разделить её на уезды, назначить места под города и представить обо всём этом план. Затем ему нужно было распределить земли как под казённые слободы, так и для помещиков, с обязательством заселить эти земли и следить за тем, чтобы казённые селения не смешивались с помещичьими.

Устраивая новые крепости в Новороссийском крае, правительство должно было позаботиться о контингентах на случай военных действий. Для этой цели оно пользовалось разнообразными в этнографическом отношении элементами – русскими и иностранцами; таковы были казачьи полки, расположенные по крепостям днепровской линии, потомки запорожцев – черноморское казачье войска, сербы, образовавшие гусарские полки и другие иностранные колонисты. В середине XVIII-го в. были приняты значительные меры по обороне края, но постепенно они теряли свою значимость, особенно после присоединения Крыма.

Иностранная колонизация в XVIII-XIX-м вв.

Характерной особенностью заселения Новороссийского края было использование иностранных колонистов, которые сыграли чрезвычайно важную роль. Так как в самой России в то время население было не очень велико, было принято решение для заселения Новороссийского края прибегнуть к помощи иностранцев. В этом решении был также расчёт на то, что среди иностранцев могут найтись люди, обладавшие знаниями и умениями, которых не было у русских переселенцев. Видимо поэтому в городе Одесса так популярен немецкий праздник ПИВА, а городов Одесса — полно в мире.

Началось переселение с указа от 24 декабря 1751 г., затем был издан ещё ряд указов о размещении иностранцев в «Заднепрских местах» и о создании там Новой Сербии. На территории Новой Сербии расположилось два полка под командованием Хорвата и Пандурского. В 1753 году рядом с этим поселением образовалась Славяно-Сербия, между реками Бахмут и Луганью, где селились колонисты под командованием Шевича и Прерадовича. Среди них были не только сербы, но и молдаване, хорваты. К тому времени татарские набеги почти прекратились.

Ещё Анна Иоанновна построила на северных границах Новороссии целый ряд крепостей, так называемую Украинскую линию, где с 1731 года жили почти одни солдаты и казаки. Центральными пунктами новых поселений были Новомиргород и крепость Св. Елисаветы в Новосербии, Бахмут и Белевская крепость в Славяносербии. Новым поселенцам отводились в вечное и потомственное владение удобные земли, назначалось денежное жалованье и предоставлялись беспошлинные промыслы и торговля. Тем не менее, сербские поселения не оправдали возложенных на них надежд по колонизации края.

«За 10 лет на сербов было издержано около 2,5 млн рублей казенных денег, а для продовольствия их приходилось брать всё необходимое у других жителей. Сербские поселения были плохо устроены, а между самими сербами происходили почти ежедневные ссоры и драки, нередко пускались в ход и ножи. Сербы сразу стали в дурные отношения к своим соседям-запорожцам».

С началом правления Екатерины II открывается новая эра в истории иностранной колонизации Новороссийского края. В манифесте 1763 года она призывала иностранцев селиться главным образом для развития наших промыслов и торговли. Важнейшие льготы, предоставленные новым поселенцам, были следующие:

• деньги на путевые расходы они могли получать от русских резидентов за границей и затем селитьcя в России или в городах, или отдельными колониями;
• им предоставлялась свобода вероисповедания;
• они освобождались на известное число лет от всех податей и повинностей;
• им отводились на полгода даровые квартиры;
• выдавалась беспроцентная ссуда с погашением её через 10 лет в течение 3х лет;
• поселившимся колониями предоставлялась собственная юрисдикция;
• все моли беспошлинно ввезти с собою имущество и на 300 р. товаров;
• все освобождались от военной и гражданской службы, а если бы кто пожелал поступить в солдаты, то сверх обычного жалованья, должен был получить 30 руб.;
• если бы кто-нибудь завёл такую фабрику, которой раньше не было в России, то мог в течение 10 лет продавать беспошлинно производимые им товары;
• в колониях могли быть заведены беспошлинные ярмарки и торги.

Земли под поселение указывались в Тобольской, Астраханской, Оренбургской и Белгородской губерниях. Хотя в этом указе ничего не говорится о Новороссии, но на его основании иностранцы селились и там вплоть до начала царствования императора Александра I.

После смерти Екатерины в 1796 г. на престол взошёл Павел Петрович. Это важная эпоха истории Новороссийского края, время важных событий во всех частях управления. Указом 14 ноября император Павел I повелел Новороссийскую губернию разделить на 12 уездов:

1. Екатеринославский уезд учреждался из Екатеринославского прежнего и части Александровского уезда.
2. Елисаветградский – из Елисаветградского и части Новомиргородского и Александрийского уездов.
3. Ольвиопольский – из частей Вознесенского, Новомиргородского и области Богопольского уезда, которая находилась на Очаковской степи.
4. Тираспольский – из Тираспольского и части Эленского (находился на Очаковской степи) уездов.
5. Херсконский – из части Херсонского и Вознесенского.
6. Перекопский – из Перекопского и Днепровского (т. е. северной части Крыма) уездов.
7. Симферопольский – из Симферопольского, Евпаторийского и Феодосийского.
8. Мариупольский – из частей Мариупольского, Павлоградского, Новомосковского и Мелитопольского уездов.
9. Ростовский – из Ростовского уезда и земли Черноморского войска.
10. Павлоградский – из Павлоградского и частей Новомосковского и Славянского.
11. Константиноградский – из Константиноградского и частей Алексопольского и Славянского.
12. Бахмутский – из частей Донецкого, Бахмутского и Павлоградского уездов

Указ от 8 октября 1802 г. положил конец Новороссийской губернии, снова разделив её на три: Николаевскую, Екатеринославскую и Таврическую. Также в этом указе было сказано, что портовые города Одесса, Херсон, Феодосия и Таганрог снабжены будут в пользу торговли особыми преимуществами и, сверх того, в каждый из них для покровительства торгующих, назначен будет особый начальник из высших государственных чиновников, которые будут зависеть только от Высочайшей власти и министров юстиции и внутренних дел.

При Александре I иностранная колонизация в пределах Новороссийского края начинает вестись на иных условиях. Указ 4 февраля 1803 г.: «Военным офицерам, которые состояния не имеют и пожелают заведением хозяйства в пустых землях Новороссийской степи основать себе имущества, отводить в вечное владение: штаб-офицерам по 1000, а обер-офицерам по 500 десятин земли». Местопребывание главного новороссийского начальника было перенесено из Николаева в Херсон, и сама Николаевская губерния переименована в Херсонскую.

В манифесте от 20 февр. 1804 г. сказано, что следует принимать для переселения только таких иностранцев, которые по своим занятиям могут служить хорошим примером для крестьян. Для них нужно отвести особые земли – казённые или купленные у помещиков; это должны быть семейные и зажиточные хозяева, занимающиеся земледелием, разведением винограда или шелковичных червей, скотоводством и сельскими ремёслами (сапожничеством, кузнечным делом, ткачеством, портняжеством и т. п.); других ремесленников не принимать.

Выходцам представлялась свобода вероисповедания и освобождение на 10 лет от всех податей и повинностей; по истечении этого срока они обязаны будут нести те же повинности, что и русские подданные, исключая постойной повинности, военной и гражданской службы, от которой они освобождались навсегда. Всем колонистам отводится безденежно по 60 десятин земли на семью. На этих основаниях и было предложено поселить иностранцев в разных местах Новороссии и в Крыму. Прежде всего решили отводить им земли вблизи гаваней и портов, чтобы они имели возможность сбывать свои продукты за границу.

С началом 1804 г. деятельно занялись устройством быта кочующих орд Ногайских. Указом 16 апреля 1804 г. Александр I повелел заняться устройством орд и учреждением особого между ногайцами управления, с удалением Баязет-бея. Вскоре учреждено было особое управление, под названием Экспедиция Ногайских орд. На место Баязет-бея, Розенберг назначил начальником орд Ногайских полковника Тревогина.

Указом от 25 февраля 1804 г. Севастополь назначен главным военным портом на Чёрном море и пребыванием главной части флота. Для этого из города выведена таможня и купеческие суда не могли больше торговать в этом порте. Для облегчения сухопутной торговли с западной Европой, особенно с Австрией и другими германскими мануфактурными государствами, учреждена в Одессе транзитная торговля (указ 3 марта 1804 г.) .

Благодаря сильной поддержке русского правительства, немецкие колонии успели укрепиться на новой и не всегда для них благоприятной почве. В 1845 г. всех немецких поселенцев в Новороссии было 95 700 чел. Романская колонизация была совсем незначительной: одно селение швейцарцев, немного итальянцев и несколько французских коммерсантов. Гораздо важнее были греческие поселения. После того, как Крым получил независимость от Османской империи, в 1779 г. из него выселилось много греческих и армянских семей (греков – 20тыс.).

На основании жалованной грамоты им была отведена для поселения земля в Азовской губернии, по побережью Азовского моря. Жалованная грамота предоставляла им значительные льготы – исключительное право рыбной ловли, казенные дома, свободу от военной службы. Часть из них погибла еще на пути от болезней и лишений, а оставшиеся основали город Мариуполь и 20 селений в окрестностях его. В Одессе греки также пользовались значительными льготами, заведовали местной торговлей. В Таганроге, Кречи и Ениколе поселились албанцы, которые также отличались зажиточностью.

Вместе с греками стали переселяться в Новороссию армяне, и в 1780 г. основали город Нахичевань. Начало переселения молдаван относится ещё к царствованию императрицы Елизаветы Петровны; они в большом количестве вошли в состав Новосербии. Другая партия молдаван в кон. XVIII — нач. XIX вв. основала города и селения по р. Днестру – Овидиополь, Новые Дубоссары, Тирасполь и др. На перевод из Крыма греков и армян было затрачено 75 092 руб. и, кроме того, 100 тыс. руб. в виде компенсации «за утрату подданных» получили крымский хан, его братья, беи и мурзы.

В течение 1779 - 1780 гг. греческим и армянским переселенцам было роздано 144 лошади, 33 коровы, 612 пар волов, 483 повозки, 102 плуга, 1570 четвертей хлеба и построено 5294 дома и амбара. Всего на иждивении государства находилось 24 501 человек из общего числа 30 156 переселенцев.

В 1769 г. началось переселение в Новороссийский край евреев-талмудистов из западной России и Польши на основании формального разрешения со следующими условиями: они должны были сами построить себе жилища, школы, но имели право держать винокурни; льгота от постоев и других повинностей им давалась всего на год, им разрешалось нанимать себе русских работников, свободно исповедовать свою веру и т. п. Несмотря на незначительные льготы, расселение их в городах шло успешно.

Совсем иначе обстояло дело с устройством еврейских земледельческих колоний. Начало их относится только к 1807 г., когда первая партия еврейских переселенцев образовала в Херсонском уезде колонии. На их обустройство правительство израсходовало огромные суммы, но результаты получились плачевные: земледелие у евреев развивалось очень плохо, а сами они стремились в города и желали заниматься мелкой торговлей, ремеслами, маклерством. От непривычного климата и плохой воды среди них развелись повальные болезни. Наконец, дополняли картину народонаселения Новороссии цыгане. В 1768 году общее число жителей в Новороссии равнялось 100 тыс. чел., а в 1823 г. – 1,5 млн чел.

Таким образом, в 1776-1782 гг. наблюдались исключительно высокие темпы прироста населения Новороссии. За небольшой период (примерно 7 лет) население края (в границах начала XIX в.) почти удвоилось (возросло на 79,82%). Главную роль в этом сыграли переселенцы из соседней Левобережной Украины. Приток новоселов из Правобережной Украины и Центрально-Черноземного района России не был велик. Переселения же из-за границы имели важное значение только для отдельных локальных территорий (Александровского, Ростовского и Херсонского уездов).

В 70-е годы заселялись еще преимущественно северные и центральные районы Новороссии, причем с 1777 г. на первый план выходит частновладельческое переселенческое движение. Царские власти в указанный период не предпринимали эффективных мер к переводу в Новороссию больших групп переселенцев из-за границы и других районов страны. Они раздавали огромные земельные массивы в руки частных владельцев, предоставляя им право самим позаботиться об их заселении. Этим правом широко воспользовались помещики Новороссии. Они всеми правдами и неправдами заманивали на свои земли крестьян из соседней Левобережной и Правобережной Украины.

Манифестом от 24 июня 1811 г. в Новороссийском крае было создано 4 таможенных округа: Одесский, Дубоссарский, Феодосийский и Таганрогский. В 1812 г. край состоял из Херсонской, Екатеринославской и Таврической губерний, Одесского, Феодосийского и Таганрогского градоначальств. Также ему принадлежали Бугское и Черноморское казачьи войска и Одесский и Балаклавский греческий батальоны.

Заселение осваиваемых районов страны в 30-х годах XIX в. осуществлялось на основании указа от 22 марта 1824 г. Лишь 8 апреля 1843 г. были утверждены новые правила о переселениях. Законным поводом к переселению крестьян признавалось малоземелье, когда в крестьянской семье приходилось менее 5 десятин удобной земли на ревизскую душу. Для заселения назначались губернии и уезды, где на ревизскую душу приходилось более 8, а в степной полосе - 15 десятин на ревизскую душу.

Правила несколько облегчали, по сравнению с положением 1824 г., условия водворения переселенцев. На новых местах для них заготовлялось на первое время продовольствие, засевалась часть полей, накапливалось сено для прокормления скота в первую зиму, заготовлялись орудия труда и рабочий скот. На все эти цели выделялось на каждое семейство по 20 руб. Переселенцы освобождались от уплаты денег за перевоз через реки и от других подобных сборов.

Со старых мест жительства их должны были отпускать в удобное время года. Правила воспрещали возвращение переселенцев назад с пути следования или места нового водворения. Для постройки жилищ крестьяне получали на новых местах лес (по 100 корней на двор). Кроме того, им выдавали на каждую семью безвозвратно по 25 руб., а в случае отсутствия леса - по 35 руб. Новоселы получали ряд льгот: 6-летнюю - от воинского постоя, 8-летнюю - от уплаты податей и отправления других повинностей (вместо прежней 3-летней), а также 3-летнюю - от рекрутской повинности.

Одновременно с этими льготами положение 1843 г. отменило существовавшее до этого года право самим крестьянам выбирать для себя пригодные для заселения места. На основании этих правил осуществлялось освоение всех районов России в 40 – 50-х годах XIX в. Правительство вплоть до реформы 1861 г. пыталось приобщить евреев к земледелию и тратило на это большие средства.

Во второй половине 30-40-х годов XIX в. Херсонская губерния утратила положение ведущего заселяемого района России. Основную массу переселенцев составляют иностранные поселенцы, евреи и городские податные сословия. Роль помещичьего переселенческого движения резко снижается. Заселяются, как и в более ранние периоды, преимущественно южные уезды: Тираспольский (с выделенным из его состава Одесским) и Херсонский.

Во второй половине 30-х -40-х годах XIX в. усиливаются темпы заселения Екатеринославской губернии (за счет малозаселенного Александровского уезда) и она значительно опережает Херсонскую губернию.Таким образом, Екатеринославская губерния временно превращается в ведущий заселяемый район Новороссии, хотя значение последней как основной заселяемой территории России падает. Заселение губернии производится, как и ранее, преимущественно легальными переселенцами. В губернию прибывают главным образом государственные крестьяне и неподатные категории населения. Значение помещичьего переселения крестьян снижается. Заселяется преимущественно Александровский уезд, куда в 1841 -1845 гг. прибыло более 20 тысяч душ мужского пола.

Одесса оставалась крупнейшим городом России, уступающим по числу жителей только Петербургу и Москве. Среди других городов России только Рига обладала примерно таким же населением (60 тыс. жителей). Крупным городом страны был также Николаев. Кроме указанных выше городов, он по численности населения уступал только Киеву, Саратову, Воронежу, Астрахани, Казани и Туле.

Во второй половине 30-х -40-х годах XIX в. усилились темпы хозяйственного освоения Новороссии, однако жители этого края находились под влиянием сил природы. Урожайные годы чередовались с неурожайными, засуха – с набегами саранчи. Количество скота то увеличивалось, то резко сокращалось в результате бескормицы или эпидемии. Население края в эти годы преимущественно занималось скотоводством.

Таким образом, в 40-х годах и земледелие и животноводство Новороссии находились на подъеме, но в 1848-1849 гг. им был нанесен тяжелый удар. Земледельцы не смогли собрать и посеянных семян, а животноводы сильно пострадали от чрезвычайно губительных падежей скота. И все же хозяйство района развивалось, преодолевая воздействия климата. Промышленность же в 1830-1840-х годах ещё не получила развития, поэтому сельское хозяйство оставалось основным занятием населения края.
В 50-х годах XIX в. переселение крестьянства осуществлялось на основании положения 8 апреля 1843 г.

В 1850 г. в России была проведена ревизия, которая насчитала в Новороссии 916 353 души м. п. (435 798 душ в Екатеринославской и 462 555 - в Херсонской губернии).

Таким образом, всю свою историю Новороссийский край отличался уникальной политикой, которую проводило в его отношении российское правительство. Её можно обобщить следующим образом:
1. На эти области не распространялось крепостное право. Беглые крепостные крестьяне оттуда не возвращались.
2. Свобода вероисповедания.
3. Освобождение коренного населения от воинской повинности.
4. Татарские мурзы приравнивались к российскому дворянству («Жалованная грамота дворянству»). Таким образом, Россия не вмешивалась в конфликт между местной аристократией и простым народом.
5. Право на куплю-продажу земли.
6. Льготы духовенству.
7. Свобода передвижения.
8. Иностранные переселенцы не платили налоги в течение 5 лет.
9. Была запланирована программа строительства городов, население переводилось на оседлый образ жизни.
10. Российской политической элите и дворянству выдавались земли со сроком на освоение.
11. Переселение старообрядцев.
Новороссийско-бессарабское генерал-губернаторство было расформировано в 1873 г., и термин уже не соответствовал какой-либо территориальной единице. После революции 1917 г. Украина предъявила свои права на Новороссию. В ходе Гражданской войны отдельные районы Новороссии не раз переходили от белых к красным, здесь действовали отряды Нестора Махно. При создании Украинской ССР в её состав вошла большая часть Новороссии.