С образом Федора Карамазова - эгоиста, развратника и циника - связано представление о карамазовщине как типическом явлении, характерном для мира, где господствуют обман, ложь и насилие. Черты карамазовщины в разных вариантах и модификациях проявляются у Ивана, Федора, Смердякова. Ненависть детей к отцу, отражая процесс распада старых, патриархальных устоев, семейных связей, приобретает вместе с тем бесчеловечный характер, свидетельствуя о разрушении самых нормальных, естественных, человеческих чувств.
Злая карамазовская сила отражается и на других действующих лицах романа, ломая им жизни, порождая озлобленность, внутреннюю боль и отчаяние. Для штабс-капитана Снегирева, Грушеньки, Катерины Ивановны присущи свойственное многим героям и героиням Достоевского сочетание любви и ненависти, мести за поруганное человеческое достоинство и готовность простить все обиды и унижения.
Один из главных героев романа - Дмитрий Карамазов - человек неудержимых страстей и стихийных порывов - несет в самом себе начала добра и зла. При всей своей душевной изломанности, греховности и порочности он наделен благородством и великодушием. Достоевского многое привлекает в этом человеке, он видит в нем выражение страстной русской души, готовой очиститься через страдание.
На Дмитрия падает обвинение в убийстве отца. В действительности в этом ужасном преступлении не повинен, допущена судебная ошибка. Однако же Дмитрий с готовностью принимает предстоящее страдание, ибо он хотел убить, мог убить, следовательно, по нравственному закону считает себя виновным. Он ощущает свою вину за все преступления, творящиеся на земле, свою ответственность за всеобщие страдания и решается пострадать за всех. После судебного допроса приснились ему погорелые деревенские избы, измученные крестьянки и плачущий на груди у матери голодный ребенок. И Дмитрию во сне страстно захотелось «сделать что-то такое, чтобы не плакало дите, не плакала бы и черная, иссохшая мать, чтоб не было вовсе слез от сей минуты ни у кого, и чтобы сейчас же, сейчас же это сделать, не отлагая и несмотря ни на что…». Вспоминая этот поразивший его сон, Дмитрий сказал Алеше после суда: «За «дите» и пойду. Все «дите». За всех и пойду… потому что надобно же кому-нибудь и за всех пойти».
Система персонажей в "Братьях Карамазовых" представляет целый веер характеров, находящихся в сложном, но весьма продуманном и четком соотношении друг с другом, начиная от антиподов и вплоть до "двойников". Борьба добра и зла имеет место и между персонажами, и в душе большинства персонажей. Мир "Братьев Карамазовых", как и некоторых других произведений того же автора, - это мир русского хаоса и попыток наметить пути его преодоления. О самих Карамазовых Алеша говорит: "тут земляная карамазовская сила <...> земляная и неистовая, необделанная". "Необделанная" карамазовская сила прямо указывает на хаос, но и одновременно на связь с землей, которая подает надежду на преодоление хаоса. Говоря о "хаосе" в "Братьях Карамазовых", необходимо отличать стихийный хаос на всех уровнях общественной и семейной жизни, вплоть до возможности отцеубийства, от хаоса вследствие сознательного отказа от мировой гармонии и порядка в силу, например, неверия в его возможность. Дмитрий Карамазов на практике крайне "хаотичен", но вместе с тем не любит беспорядка и уповает на спасение мира и человека, в частности за счет союза с "матерью землею", т. е. с национальной почвой, которая вовсе не прямо совпадает с "карамазовской земляной силой". Иван же Карамазов не верит в справедливость мирового устройства и сознательно отвергает мировую гармонию, "возвращает билет" Богу. На гораздо более низком уровне, без всякой теории от "рая" отказывается и Федор Карамазов: "...в скверне моей до конца хочу прожить... в скверне-то слаще" (XIV, 157). "А в рай твой... не хочу", - говорит он Алеше.
Вообще персонажи Достоевского легко впадают в истерику, в экстаз, отдаются всевозможным нервным проявлениям, вступают в противоречия с самими собой. Эти противоречия, столь характерные для героев Достоевского, в том числе и персонажей "Братьев Карамазовых", также проявление хаоса и одновременно борьбы разных эмоций, настроений, психологических тенденций и, в конечном счете, добра и зла в душах людей. В крайней форме это проявляется в поведении женских персонажей. Приведу примеры. О Грушеньке говорится, что она "сама находится в какой-то борьбе". Лиза мечтала садистически насладиться видом распятого мальчика с обрезанными пальчиками, а перед тем предлагала Алеше посвятить себя заботам о несчастных людях. Катерина Ивановна любит Дмитрия, колеблется между тем, чтобы быть "спасительницей" или "губительницей" Дмитрия. И действительно, в своем поведении она меняет эти позиции: спасительница - потом губительница (на суде) - снова спасительница (думает о его побеге). В отношениях с Иваном они - "два влюбленные друг в друга врага". Алеша говорит ей: "...вы мучаете Ивана, потому только, что его любите", а "Дмитрия надрывом любите... внеправду любите". Хохлакова говорит о них: "оба губят себя неизвестно для чего, сами знают про это, и сами наслаждаются этим". Иван Карамазов "любил и в то же время ненавидел Дмитрия". Федор Карамазов после смерти жены одновременно "плакал и смеялся", он был "зол и сентиментален".
О Смердякове говорится, что он, может, "уйдет в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит". Ракитин характеризует статью Ивана Карамазова о церковном суде: "с одной стороны, нельзя не признаться, а с другой - нельзя не сознаться". Особенно много говорится в связи с Дмитрием Карамазовым, прежде всего - им самим: "...низость люблю, но я не бесчестен";...я человек хоть и низких желаний, но честный"; "Господи <...> Мерзок сам, а люблю тебя". "Пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и твой сын. Господи, и люблю тебя". "Беспутен был, но добро любил". Соответственно и Грушенька ему говорит: "ты хоть и зверь, а благородный". Итак: "и дурно оно было, и хорошо оно было", и Дмитрий Карамазов обсуждает проблему противоречий даже как бы теоретически: "Влюбиться можно и ненавидя"; "Красота - это страшная и ужасная вещь <...> Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут <...> иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским". Дмитрий это отчасти объясняет тем, что "широк человек, даже слишком широк". Эта "широта" как бы является одной из предпосылок русского хаоса. Прокурор на суде говорит, что "добро и зло в удивительном смешении", "натуры широкие, карамазовские <...> способные вмещать всевозможные противоположности и разом созерцать обе бездны". На протяжении романа часто говорится о разных "ужасных противоречиях", "нелепости и путанице" и т. п. . Внутренняя борьба, можно сказать, превалирует над внешней в этом великом "романе-трагедии". Кроме того, даже сугубо положительные или сугубо отрицательные персонажи очень часто таят в себе какие-то потенции прямо противоположного свойства. Как уже упоминалось, даже Алеша Карамазов в какой-то момент способен сказать: "...и сам я Карамазов <...> я в Бога-то, может быть, и не верую", и это парадоксальное высказывание соответствует неосуществленному замыслу Достоевского превратить Алешу во втором томе "Братьев Карамазовых" в революционера или даже преступника, впоследствии, конечно, кающегося.
В связи с проблемой русского хаоса и путей его преодоления следует, кроме противоречий, метаний, истерик и эксцентричности персонажей, обратить также внимание на по-своему, условно говоря, "карнавализованное" изображение чудаков, плутов, юродивых, всякого рода пародирующих элементов в романах Достоевского, в том числе и в "Братьях Карамазовых". Федор Карамазов - "странный тип", "бестолковый сумасброд", "старый шут", "хитрый и упрямый шут", "злой шут" (его так часто называют), "подлейший комедиант", "бегал шутом по чужим столам". Он любит "представляться", "других в шуты рядить" и является на "семейную схватку" для "какой-нибудь шутовской и актерской сцены", и сам о себе говорит: "Вы видите перед собою шута, шута воистину!", "я шут коренной, с рождения, всё равно что юродивый", "шут и представляюсь шутом". Он при этом допускает участие в своем юродстве и "духа ненавистного", т. е. демонического начала. На "семейной сходке" в монастыре он рассказывает оскорбительные для монахов анекдоты, нарочито перетолковывает понятие христианской любви; в какой-то момент, подыгрывая "священному старцу", отцу Зосиме, делает вид, что "играет шута" только от "мнительности", а затем, продолжая кривляться, упрекает монахов в том, что они пытаются "пескариками Бога купить". Специально Федор Карамазов "как обезьяна" передразнивает Миусова, как бы на некоторое время становясь его "двойником", делает вид, что из-за Миусова потерял веру и пр. По-другому чертами юродивой отмечена его вторая жена, "кроткая, незлобивая и безответная" кликуша, "пред образом на коленях рыдающая как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями", и уж совсем иначе Лизавета Смердящая, у которой "лицо вполне идиотское", но которую весь город опекает именно как юродивую. Алеша, столь резко противостоящий по всем пунктам отцу, впрочем, как говорит Ракитин: "по отцу сладострастник, а по матери юродивый", "тихий мальчик", по мнению своего отца, похожий на мать "кликушу", однако выросший в то же время своеобразным "реалистом", - даже он охарактеризован повествователем как "странный, даже чудак". О нем говорится, что он "из таких юношей вроде как бы юродивых, которому попади вдруг... целый капитал, то он не затруднится отдать его", т. е. его "юродивость" выражается в бескорыстии (а также можно добавить - в "дикой, исступленной стыдливости и целомудренности"), и в этом смысле его юродивость прямо противоположна "злому" шутовству и "сладострастию" его отца Федора Карамазова. Заметим также, что, пусть несправедливо, Катерина Ивановна бросит ему слова: "Вы маленький юродивый, вот вы кто".
Ни шутовства, ни юродства (ни, добавим, сладострастия) нет в Иване Карамазове, хотя он, по общему мнению, походил на отца. Но шутовская стихия прорывается в изображении черта, который представляется ему на пороге безумия и как бы оказывается его двойником, сконцентрировавшим некоторые черты его подсознания, его "чувств, только самых гадких и глупых". Черт Ивана оказывается таким же "приживальщиком", каким был отец его в молодости; он пародийно выпячивает мысли, бродящие в голове Ивана.
На ином, социально более низком полюсе юродство и шутовство, проявленные от унижения бедным капитаном Снегиревым. Шутом и паяцем называет его дочь. Он кончает свою речь "злым и юродливым вывертом". Жена его просто сумасшедшая, впавшая в инфантильное состояние и, собственно, тоже не лишенная черт юродства. Алеша так характеризует этих людей: "Шутовство у них вроде злобной иронии на тех, кому в глаза они не смеют сказать правды от долговременной унизительной робости пред ними".
Дмитрия Карамазова, несмотря на всю эксцентричность его поведения, нельзя назвать юродивым; он прямо и непосредственно выражает стихию хаоса. То же самое в значительной степени относится и к Смердякову с его странностями, надменностью, нелюдимостью, столь отличными от характера Дмитрия; то же - и к Лизе Хохлаковой и другим. Некоторую близость к шутам проявляет и Максимов, "приназойливый старикашка", "скитающийся приживальщик", который нарочно врет, чтоб доставить удовольствие окружающим.
Что касается Зосимы, воплощающего религиозно-нравственную программу Достоевского, то он как раз совершенно лишен юродства, хотя в свое время, когда он отказался от поединка в полку и от обязательных офицерских бытовых норм, его посчитали юродивым. В этом плане отцу Зосиме противостоит юродивый фанатик, "несомненно юродивый" монах-аскет Ферапонт, который всюду усматривает бесов и претендует на общение с Богом и ангелами. Юродство ряда персонажей в романах Достоевского несомненно ассоциируется с русским национальным типом юродивого, но Достоевский рисует и гораздо более разнообразную картину "смеховых" отклонений, которые все вместе как-то увязаны с изображением русского хаоса и охватывают целый веер вариантов - от крайне отрицательных до достаточно положительных
Переходим к системе образов. Начнем с "отца семейства" Федора Карамазова, главного представителя "карамазовщины" (сладострастники, стяжатели, юродивые), отчасти передавшего ее особенности, в разной степени и по-разному, своим сыновьям. Лично Федор Карамазов "дрянной и развратный <...> бестолковый <...> но умеет обделывать свои делишки". "Бестолковость" его "национальная", но обделывать делишки, быть беззастенчивым стяжателем он научился у евреев. Это противоречие свидетельствует отчасти о его деклассации. Действительно, он помещик (т. е. маркирован как аристократ), но самый маленький, не жил в своем поместье и в молодости вел себя как приживальщик, а потом занялся бизнесом, прежде всего ростовщичеством, открывал кабаки, т. е. выбрал самый грязный вариант "обуржуазивания". Но коренная его черта - развратность и сладострастие ("сладострастнейший человек"). Он не признает никаких "дурнушек", и все женщины кажутся ему привлекательными, вплоть до Лизаветы Смердящей, которую он, по-видимому, изнасиловал, вследствие чего появился на свет Смердяков. Сладострастие, доминирующее над всеми другими чувствами, главенствует и в его отношении к Грушеньке, что и приводит к любовному соперничеству с сыном Дмитрием, который в общем унаследовал от него это сладострастие. Не забудем, что сладострастие есть негативная трансформация жизнелюбия, которое в какой-то мере присуще всем его сыновьям (даже Ивану с его "клейкими листочками"). Другой важной чертой Федора Карамазова, как мы знаем, было "злое" шутовство. Кроме того, он был зол, равнодушен к людям, хотя мог проявить и сентиментальность. Отрицательные черты его мироощущения - ненависть к России и атеизм. В качестве злого шута он противостоит невинно-юродивым, преданным Богу или юродивым от униженности. Отсутствие родительских чувств у Федора Карамазова ("одного даже из многих современных отцов"), способствовавшее развалу семьи и семейному хаосу, в общем гармонировало с отсутствием сыновних чувств и даже заменой последних ненавистью (за исключением Алеши). Здесь "карамазовщина" обращается против самого Федора Карамазова, ее главного носителя. Все сыновья заражены "карамазовщиной", но по-разному и в разной степени. Меньше других - Алеша, усвоивший наследие матери и как бы являющийся духовным сыном старца Зосимы. Зосима любил называть Алешу "сынок", а в черновых записях Алеша называет Зосиму и "другом", и "отцом". В известном смысле Федор Карамазов и старец Зосима противостоят друг другу как физический и духовный отцы Алеши.
Смердяков является двойником Ивана Карамазова, что также подчеркивается Достоевским: Иван "понял, что в душе его сидел лакей Смердяков и что именно этого человека не может вынести душа его". Впоследствии отцеубийца Смердяков говорит ему: «Вы убили, вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был». Иван Карамазов, таким образом, противостоит Смердякову как "мысль" и "дело". Смердяков мечтал об эмиграции во Францию, но чтоб начать там какое-либо "дело", нужны были деньги, и усвоенная им теория Ивана Карамазова о том, что «всё позволено» вдохновила его на отцеубийство. "Практик" Смердяков отчасти выглядит как пародия на "теоретика" Ивана Карамазова.
Иван Карамазов со своим "двойником" Смердяковым резко противостоят Дмитрию Карамазову, который хотя и погружен по уши в хаос, но умеет найти выход из него. Контраст этих двух братьев всячески акцентирован. «Брат Дмитрий был человек в сравнении с Иваном почти вовсе необразованный, и оба, поставленные вместе один с другим, составляли, казалось, такую яркую противоположность как личности и характеры, что, может быть, нельзя было и придумать двух человек несходнее между собой». Их противоположность, хотя и в несколько искаженном виде, была еще подчеркнута Федором Карамазовым, когда он их, пусть несправедливо, представлял в качестве шиллеровских Карла и Франца Мооров. В отличие от Ивана, Дмитрий бесконечно далек от всякого рационализма и представляет крайне непосредственную натуру. Он был "легкомыслен, буен, со страстями, нетерпелив". Молодость его, как мы знаем, протекала беспорядочно, он был страшный "кутила". Дмитрий признается сам: "...я Карамазов <...> если уж полечу в бездну, то так-таки прямо... падаю и считаю это для себя красотой". "Любил разврат, любил и срам разврата. Любил жестокость: разве я не клоп, не злое насекомое? Сказано - Карамазов!", "а пока кутеж и погром". Дмитрий в большей мере, чем другие сыновья, унаследовал от отца сладострастие, но, во-первых, сладострастие у него не сочетается со стяжательством ("у меня деньги - аксессуар, жар души, обстановка"), а во-вторых, и жизнелюбие у него гораздо шире ("Я жить хочу, я жизнь люблю" или - "какая жажда существовать") и включает в себя любовь к Божьему миру, к земле, к почве, к русскому Богу, к России (в сочетании с ненавистью к Америке), сострадание к ближнему. Как мы видели, Дмитрий постоянно сознает свою "низость" ("из всех я самый подлый гад") и в то же время выражает желание исправиться, обновиться, пострадать. Дмитрий приводит слова Шиллера о глубоком унижении человека и о необходимости для избавления от унижения вступить в союз с "землей" (почвой). Все время идет разговор о его "жажде воскресения и обновления". На суде он заявляет: "Принимаю муку обвинения и всенародного позора моего, пострадать хочу и страданием очищусь!". В отличие от Ивана, он горячо верит в Бога ("Да здравствует Бог и его радость!"), готов признать себя самым виноватым и пострадать за других, даже вместо других. Он представляется именно тем образом кающегося грешника, который так люб Богу и старцу Зосиме. Дмитрий ненавидел отца, о чем потом пожалел; казалось, был близок к отцеубийству ("может быть, не убью, а может, убью") - так сильно мучила его ревность и приводило в отчаяние безденежье, однако глубоко заложенное в его сердце добро помешало ему совершить преступление. Он сам считал, что его спасли Бог и его ангел-хранитель. Младший Карамазов - Алеша - противостоит и отцу, и обоим братьям. Как уже говорилось, родному отцу он противостоит отчасти как духовный сын старца Зосимы. Иван - его полноценный родной брат, но Иван больше впитал наследие отца, а Алеша - матери. Алешу смущало известное равнодушие к нему Ивана: "не было ли тут какого-нибудь презрения к нему, к глупенькому послушнику, от ученого атеиста". Потом, правда, Иван и Алеша сближаются по инициативе Ивана для разговора о вечных вопросах ("Како веруешь?"). Дмитрий же всегда говорил о своей горячей любви к Алеше. Даже и отец относился с любовью к "тихому мальчику". Вообще у него был "дар вызывать к себе особенную любовь". Хотя Алеша осознает в себе Карамазова, но считает, что находится в этом смысле на "низшей ступеньке", и признается в религиозных сомнениях. Но все-таки, хотя он разочарован и отчасти возмущен скорым тлением почившего в бозе Зосимы, в общем он человек глубоко верующий, причем без "фантазий" и "мистики", без психологической "экстазности" и "болезненности". Повествователь, как известно, называет его реалистом и утверждает, что "в реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры". Ему нужны были не чудеса, а лишь "высшая справедливость". Карамазовское "сластолюбие" свойственно ему в минимальной степени, Оно заменено у него естественным и одновременно сознательным возвышенным жизнелюбием. Алеша любит людей, особенно детей (на которых пытается и непосредственно влиять). "Характер любви его был всегда деятельный". Он считает, что "все должны жизнь полюбить", причем "прежде логики", "и тогда только я и смысл пойму". В отличие от рационалиста Ивана, он отдается чувству, "ибо неблагонадежен слишком уж постоянно рассудительный юноша". Он, разумеется, любит Россию, как и брат Дмитрий. Прокурор прав, что он пристал к народным началам, хотя и ошибается, уверяя, что ему грозит мистицизм и шовинизм. В противность сластолюбивому развратнику и денежному стяжателю Федору Карамазову у Алеши - "дикая исступленная стыдливость" и целомудрие (не имеющие ничего общего с сухим скопчеством Смердякова), а также полная беззаботность в отношении денег. Он "не заботился, на чьи средства живет", а попади ему "вдруг целый капитал, то он не затруднится отдать его". Вместе с тем он не "созерцатель" (как, например, Смердяков), а "деятель", хотя еще "неопределенный и непрояснившийся". Алеша выступает своеобразным медиатором и примирителем среди других действующих лиц романа, не только между отцом и братьями, но и по отношению к Катерине Ивановне и Грушеньке, Хохлаковым, бедному капитану Снегиреву и его сыну, школьникам - соученикам последнего и т. д. При этом он и хорошо разбирается в людях, и "не хочет быть судьей людей", и относится ко всем с величайшим сочувствием, сочувствием деятельным. Алеша и в монастырь приходит к старцу Зосиме, потому что это для него "идеал исхода рвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его". Алеша как бы лишен недостатков своего отца и братьев и соединяет их достоинства. Он не сластолюбив, как Федор и Дмитрий, не атеист, как Федор и Иван, не равнодушен к людям и не рационалист, как Иван, не сух, как Смердяков. Он любит жизнь и Бога, как Дмитрий, он склонен к мучительным размышлениям, как Иван. Однако известен замысел Достоевского сделать и Алешу тоже грешником (в неосуществленном втором томе "Братьев Карамазовых"), которому в будущем предстоит покаяние. С этим, между прочим, согласуется принадлежащее Зосиме сравнение Алеши со старшим братом старца, давно умершим. Тот хоть и был добрым юношей, но проявлял "насмешливый" и "раздражительный" характер, не верил в Бога, а затем, заболев чахоткой, преобразился совершенно и стал утверждать, что "жизнь есть рай" и что "все должны один другому служить", обратился к Богу. Однако в рамках реально существующего романа "Братья Карамазовы" Алеша очень слабо проявляет возможности будущего грешника и выражает себя как сугубо положительный персонаж.
Переходим к другим женским персонажам. В этой области начнем, как и роман начинается, с противопоставления первой и второй жен Федора Карамазова. Первая, Аделаида Ивановна, - "из довольно богатого и знатного рода дворян Миусовых", "из бойких умниц" - выходит за Федора Карамазова "из капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию"; поступок этот был "отголоском чужих веяний", а узнавши ближе своего супруга, убегает с бедным семинаристом-учителем. Перед нами тип дворянской интеллигентной девушки, воспитанной в западном духе. Вторая жена, Софья Ивановна, как мы знаем, безродная сиротка, жертва старухи-самодурки, безответная "кликуша", вроде юродивой, исступленно молящаяся Богородице. Тип безусловно демократический и сугубо русский. Но обе эти фигуры относятся к предыстории, не фигурируют в основном сюжете. В основном сюжете главную оппозицию составляют образы Катерины Ивановны и Грушеньки, в какой-то мере ведущие борьбу между собой из-за Мити Карамазова. Обе они мечутся в противоречиях, о чем выше уже говорилось. Как буквально все женщины в романе (ср. Лизу и ее мать), они переменчивы и истеричны, "инфернальны", "великого гнева" (Катя) и "неистовства" (Грушенька), но при этом составляют четкую оппозицию, аналогичную противопоставлению Ивана и Дмитрия Карамазовых. Публика на суде воспринимает отношения соперниц как отношения аристократической гордой девушки и "гетеры". Разумеется, Грушенька не гетера, хотя и была некоторое время содержанкой богатого купца и подавала надежды как Дмитрию Карамазову, так (ради забавы) и его отцу. Но социальная разница между ними действительно существует. У Катерины Ивановны "аристократические связи", а Грушенька - "дочь какого-то заштатного дьякона", она была когда-то "обиженной и жалкой сироткой" -безусловно демократического происхождения, не только в прошлом содержанка, но в какой-то мере занимающаяся и "гешефтом", чем напоминает, как это ни парадоксально, Федора Карамазова. Впрочем, в отличие от последнего, она и к деньгам не очень привязана. Катерина Ивановна - "красивая, гордая и властная девушка", "надменная девушка", "институточка", которой свойственны "потребность риска", "вызов судьбе, вызов в беспредельность", казалось бы, подходит Ивану Карамазову, которого она действительно любит, хотя и мучает, но она нарочно, из какой-то игры, из "надрыва", обманывает себя и сама себя мучит напускною любовью своею к Дмитрию из какой-то будто бы благодарности». Известная аналогия между Катериной Ивановной и Иваном Карамазовым заключается в том, что при всем благородстве, порядочности, приличии и возвышенности она, так же как Иван, может стать "роковой". Как и в Иване, в ней меньше стихии русского хаоса. Как Иван исходит из надуманной любви к человечеству (ср. инквизитора, который, не любя людей по-настоящему, хочет их осчастливить), так Катерина Ивановна из надуманной любви, в большой мере основанной на самолюбии, хочет насильно сделать Дмитрия навсегда счастливым. Другое дело Грушенька, "самая фантастическая из фантастических созданий", "яростная" и "неистовая", переменчивая, отчасти из своеволия, она отдается своим чувствам и порывам, не останавливается перед тем, чтобы подразнить и взбесить Катерину Ивановну, завлекает и дразнит влюбленных отца и сына, даже задумала "проглотить" Алешу, но не совершает серьезных дурных поступков. Разумеется, в ее жизни больше "хаоса" и она в этом смысле ближе к Дмитрию Карамазову, И что самое главное, она, так же как и он, готова признать себя самой худшей ("Я сердцем дурная, я своевольная", "зверь я", "я низкая", "я виноватая"), но верит в Бога, хочет молиться, готова к жертвам и страданиям. В ней тоже совершается после ареста Дмитрия "некоторый переворот духовный" - Грушенька хочет теперь "трудиться", "землю пахать". Она отмечена "русской красотой" и, так же как Дмитрий, всячески воплощает русское начало. Не случайно разлаживается любовь с "полячком", с "прежним, бесспорным".. В сущности, в "Братьях Карамазовых" вырисовываются три пары: Иван-Катя ("благородные" мечтатели), Дмитрий-Грушенька (связанные с народной почвой "грешники", способные покаяться и вырастить в себе нового человека), Алеша-Лиза (еще не до конца определившиеся по молодости, особенно она).
«Братья Карамазовы» - последний роман Достоевского. Писатель умер спустя два месяца после издания книги. В романе присутствуют элементы детективного жанра, но произведение затрагивает прежде всего вопросы нравственности и морали. Детальный анализ «Братьев Карамазовых» Достоевского представлен в статье.
История Федора Павловича Карамазова
Персонажи этой книги не делятся на отрицательных и положительных. Даже у «великого грешника» - Федора Павловича - наступают минуты просветления, хотя и кратковременные. Анализ произведения «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского невозможен без характеристики этого героя.
Федор Павлович в молодости был небогатым помещиком. Однако ему удалось заключить выгодный брак. После свадьбы он забрал у жены деньги, оставил ее ни с чем. Она же сбежала от него, оставив маленького сына, о котором неблагонадежный отец сразу же забыл. Чуть позже Федор Павлович женился снова на безответной, тихой девушке, которая родила ему двоих сыновей. И первая, и вторая жена умерли в молодости.
Семейный конфликт
К тому времени, как Дмитрию, старшему сыну, исполнилось двадцать восемь, Федор Павлович уже стал состоятельным помещиком. Однако денег он не хотел давать - был он человеком сладострастным, пьющим и чрезвычайно скупым. Между отцом и сыном возник конфликт, на котором и завязан сюжет «Братьев Карамазовых». Анализ произведения Достоевского предполагает также и характеристику Грушеньки. Это противоречивая героиня, ее отношение к старшему сыну Карамазова меняется в ходе повествования.
Федор Павлович и его старший сын оба влюблены в Грушеньку, что обостряет их конфликт. Однажды Карамазова находят с проломленной головой. В убийстве обвиняют Дмитрия.
Делая анализ романа Достоевского «Братья Карамазовы», следует привести слова одного из героев: «Не злой вы человек - исковерканный». Эта фраза принадлежит Алексею, о котором речь пойдет позже. Видимое зло - не всегда показатель абсолютной гибели личности - такова, вероятно, главная мысль автора произведения «Братья Карамазовы».
Анализ отдельных сцен романа позволяет обнаружить проблески нравственности даже в Федоре Павловиче. Например, при встрече со старцем Зосимой, когда Карамазов-старший пытается выглядеть отвратительнее, гаже, чем он есть на самом деле, и кажется, делает это, потому как на него давно навесили ярлык пьяницы и грешника, которому следует соответствовать. Затем Федор Павлович раскаивается, а через несколько минут снова принимается за свое, что приводит в негодование даже смиренных монахов.
Характеристика Федора Павловича
В художественном анализе романа «Братья Карамазовы» следует привести несколько цитат критиков. Литературовед К. Накамура, многие годы изучавший творчество русского писателя, охарактеризовал Карамазова-старшего как «человека хитрого, сластолюбивого и испорченного». Образ Федора Павловича лишен целенаправленного поведения. Ему безразлично мнение окружающих. Карамазов не признает авторитетов. Его интересуют только деньги и плотские утехи.
По мнению критиков, этот литературный образ состоит из «внешней стороны», за которой нет никакой внутренней. Однако он обладает хитростью в достаточной мере, чтоб обеспечить себя деньгами и женщинами. Он не лишен проницательности, что позволяет ему верно оценивать людей.
Судьба Дмитрия
Это, пожалуй, самый противоречивый герой в «Братьях Карамазовых». Анализ произведения включает краткий пересказ. Вспомним о том, что автор поведал о жизни Дмитрия. Под влиянием каких событий формировался его характер?
В детстве Митя, брошенный матерью, жил без какого бы то ни было присмотра. Ударившийся в блуд отец словно забыл о малолетнем сыне. Слуга Григорий на время заменил мальчику родителей.
Повзрослев, Дмитрий получил от отца небольшую сумму - часть наследства матери. В годы службы Дмитрий эти деньги быстро потратил, потому как вел привольную жизнь. Не смог отказаться от своих привычек он и после отставки. Старший сын Карамазова был уверен, что отец должен ему еще значительную сумму, в чем отчасти был прав. Однако тот заявил, что выплатил все до копейки.
Прототипы Дмитрия Карамазова
Прообраз осужденного Мити - реально существовавший человек, обитатель острога отставной поручик Дмитрий Ильинский. В 1848 году его арестовали по обвинению в убийстве своего отца. Но это не единственный прототип самого яркого героя романа «Братья Карамазовы».
В анализе произведения критики обычно приводят множество фактов из истории его создания. О последнем романе Достоевского написано немало статей. Каждый литературовед выдвигает свои версии о прообразах персонажей. Еще один предполагаемый прототип Дмитрия - Аполлон Григорьев, один из почитателей произведений писателя.
Безвинно осужденный
У старшего сына Карамазова характер порывистый и взрывной. Это чрезвычайно эмоциональный, совершающий порою иррациональные поступки человек. Дмитрий не умеет ждать и терпеть. Его желания хаотичны. Анализ «Братьев Карамазовых» можно дополнить словами вышеупомянутого Накамуры: «Дмитрий - глупый, напыщенный, недалекий и скандальный человек». Но это всего лишь мнение одного из критиков.
Роман Достоевского - произведение многозначное. Дмитрий Карамазов у многих читателей вызывает симпатию, в чем немалую роль играет несправедливый приговор суда. Он не убивал отца, но доказать его невиновность невозможно: конфликт из-за денег, из-за Грушеньки, частые публичные угрозы... Но наказания, как известно, без вины не бывает. Свои ошибки Дмитрий осознает слишком поздно - оказавшись на скамье подсудимых. При анализе «Братьев Карамазовых» следует уделить внимание тем переменам, которые происходят в душе этого героя.
Дмитрия как будто не волнует, что с ним будет, когда его признают убийцей. Он стремится доказать свою невиновность, однако не озлобляется на тех, кто ему не верит. Дмитрий видит в этом наказание за прошлую беспутную жизнь.
Алексей
Этого героя автор назвал «деятелем». Достоевский планировал посвятить Алексею Карамазову отдельное произведение, в котором тот был бы уже не послушником монастыря, а революционером. «Третий сын Алеша» - так называется четвертая глава «Братьев Карамазовых», анализ которой позволит дать характеристику этому герою. Примечательно, что в черновом варианте автор называет его идиотом, что указывает на сходство этого персонажа с князем Мышкиным.
Делая анализ «Братьев Карамазовых», стоит и процитировать самого Достоевского. «Любить пассивно он не мог, а возлюбив, тотчас принимался помогать», - так автор говорит об Алеше.
Образ «деятеля» противопоставлен предыдущим образам «мечтателей», встречающимся в прочих произведениях писателя. умеет любить людей и отвечать на их доверие. Он проникается страданием других.
Иван Карамазов
Средний сын Федора Павловича - убежденный рационалист. Ивану Карамазову 23 года. Автор сравнивает его с Фаустом Гете. Иван — герой-бунтарь, исповедующий атеистические убеждения и призывающий к пересмотру устоявшихся нравственных догм.
Образ среднего сына Карамазова окружен загадочностью. Иван вырос в приемной семье, в детстве был угрюмым мальчиком. Но уже тогда демонстрировал редкие способности. В отличие от старшего брата, Иван с ранних лет работал и ни от кого не зависел. Сперва он давал уроки, затем писал статьи для журналов. Дмитрий, намекая на немногословность брата и его способность хранить чужие тайны, говорит: «Иван — могила». Алеша же называет его загадочным человеком.
Все позволено
Незадолго до событий, показанных в романе, Иван возвращается к отцу, некоторое время живет в его доме. Читатель поначалу не обращает внимания на такого невзрачного персонажа, как Смердяков. Анализ «Братьев Карамазовых» предполагает хорошее знание содержания книги. Стоит вспомнить сцену, в которой Иван произносит долгую речь. Необразованный, злобный, лицемерный Смердяков проникается его словами. Лакей делает вывод: все позволено.
Кто же убийца?
В VIII главе четвертой части показана последняя встреча Ивана со Смердяковым. Здесь читатель и узнает о том, кто же преступник. Бывший лакей говорит Карамазову: «Вы-то и убили, а Дмитрий безвинен». В ходе долгого разговора Иван понимает, что его идеи, далекие от христианства, и породили в этом жалком и отвратительном человеке уверенность в безнаказанности. Смердяков утверждает, что Федора Павлович убил Иван, но его руками. Ведь это он незадолго до смерти сказал, что не против убийства, а потом поспешно покинул родительский дом.
Лакей слова Ивана понял, конечно, превратно. Среднему сыну Карамазова далеко до Родиона Раскольникова, совершившего убийство своими руками. Но общие черты в этих героях есть, и прежде всего это хладнокровный рационализм.
В той же главе, в которой рассказано о последнем разговоре со Смердяковым, можно заметить, насколько непохожи братья друг на друга. Дмитрий делает зло как будто неосмысленно, а потом жалеет об этом. Алексей готов помочь каждому. Иван вызывает уважение у окружающих. Но добрым его назвать нельзя. Идя к Смердякову, Иван встречает пьяного мужика. Тот сильно его раздражает, и он готов его ударить. Мужик горланит песню «Ах, поехал Ванька в Питер!» и подходит близко к Ивану. И тот в порыве гнева толкает его. Мужик падает навзничь. «Замерзнет», - думает Иван и спокойно уходит. И только у Смердякова вспоминает слова «Ах, поехал Ванька в Питер!» и начинает анализировть свои поступки.
После встречи с убийцей-лакеем Иван меняется. Он собирается пойти в полицию и рассказать о том, кто в действительности преступник. На обратном пути спасает того пьяного мужичка, к которому накануне не испытывал жалости. Смердяков умирает. Доказать невиновность Дмитрия невозможно. А слова Ивана о том, что это он виноват в убийстве отца, на суде не воспринимают всерьез.
Смердяков
В черновом варианте романа убийца - не лакей, а Иван. Этого персонажа Достоевский ввел в сюжет под впечатлением от одного из героев Виктора Гюго и посещения приюта для незаконнорожденных детей.
Смердяков - сын юродивой. Когда-то в городе жила дурочка Лизавета, которую никто не смел обижать. Но Карамазов и здесь поразил всех своей жестокостью, цинизмом. Лизавета родила от него сына. Мальчика взял на воспитание слуга Григорий, незадолго до этого потерявший собственного ребенка.
Смердяков рос жестоким, злым, завистливым. Он ненавидел людей, ненавидел Россию. Рассуждая о событиях 1812 года, он фантазирует: как бы хорошо было, если бы французы победили русских. Ведь это народ умный, культурный…
Смердяков тщательно следит за своим внешним обликом. Этому он научился в Москве. Однако книг не читает, искусством не интересуется. Смердяков проникается речами Ивана, после чего убивает своего хозяина и забирает деньги. Достоевский показал, сколь опасными могу быть речи образованного атеиста и рационалиста, если произносятся в присутствии людей глупых, ограниченных, озлобленных.
Но после того как Смердяков понял, что Иван и не думал об убийстве, иллюзия величия и вседозволенности, зародившаяся в нем и побудившая на преступление, рухнула. Он покончил с собой.
Другие образы в романе
Одна из глав романа посвящена старцу Зосиме - бывшему офицеру, проведшему сорок лет в монастыре. Встреча этого человека с Дмитрием символична. Увидев старшего сына Карамазова, он падает перед ним на колени. Старец, не лишенный дара предвидения, уже знает о судьбе этого вздорного и вспыльчивого человека.
Грушенька - яркий женский персонаж, который критики нередко сравнивают с Она тоже когда-то была содержанкой состоятельного человека. Она унижена и оскорблена, но не смиренна. Противопоставлена этой героине Катерина, которая, в отличие от Грушеньки, благонравная и пользуется уважением окружающих.
Возвращается Иван, он уверен, что убийца его брат Дмитрий. Алеша убежден, что Дмитрий не виновен. Сам Дмитрий уверен, что убил Смердяков, который был в доме в ночь убийства, но Смердяков в этот день симулирует эпилептический припадок и его «алиби» подтверждают врачи. Тем временем Ивана мучает совесть, ему кажется, что виноват в содеянном он, так как желал смерти отцу, возможно повлиял на Смердякова (Иван не мог определиться во мнении, кто убил). Иван идет к Смердякову, который находится в больнице вследствие длительного припадка эпилепсии; разговаривает с Иваном нагло, смеется. Иван ходит снова и снова. В конце концов Смердяков говорит, что это он убил барина, но истинный убийца - Иван, потому что научил Смердякова («все дозволено», «что из того, что одна гадина сожрет другую?») и не препятствовал преступлению, хотя догадывался, что оно свершится. Отдает деньги (3 тысячи). Иван в ужасе кричит, что завтра (в день суда) выдаст Смердякова. Дома у Ивана начинается горячка (в продолжении нервных припадков с галлюцинациями), Смердяков вешается.
На суде Катерина Ивановна, бывшая невеста Дмитрия, предъявляет суду письмо, написанное Дмитрием в пьяном виде, где он обещает найти деньги, которые взял в долг. Отдаст обязательно, даже если придётся убить отца, он это сделает. Катерина Ивановна делает это, чтобы спасти Ивана, которого она любит. Врывается Иван, кричит, что убийца - Смердяков, но Иван к этому времени уже сходит с ума, ему никто не верит. Однако, казалось бы, присяжные верят в невиновность Дмитрия, все ждут помилования, но присяжные выносят приговор «виновен». Дмитрия приговаривают к 20 годам каторги.
Роман заканчивается тем, что Алёша помогает в разработке плана побега Дмитрия, считая приговор несправедливым.
Персонажи
- Фёдор Павлович Карамазов
- Дмитрий Карамазов
- Иван Карамазов
- Алёша Карамазов
- Старец Зосима (Зиновий)
- Великий инквизитор
- Аграфена Александровна Светлова (Грушенька)
- Катерина Ивановна Верховцева
- Павел Смердяков
- Михаил Ракитин
Инсценировки
- Братья Карамазовы (опера Еремиаша) (1932) - опера чешского композитора Отакара Еремиаша.
- Карамазовы и ад (театр Современник) (1996) - композиция и режиссура Валерия Фокина, пьеса Николая Климонтовича, действующие лица и исполнители: Папаша Карамазов - Игорь Кваша, Старший брат - Сергей Гармаш, Средний брат - Евгений Миронов.
- Братья Карамазовы (опера Смелкова) (2008) - опера русского композитора Александра Смелкова.
- Карамазовы (балет) (1995) - балет русского хореографа Бориса Эйфмана.
- Братья Карамазовы (мюзикл) (2008) - японский мюзикл, режиссёр Saitou Yoshimasa, композитор - Terashima Tamiya.
Переводы
- В Японии, на сегодняшний день, создано восемь переводов романа «Братья Карамазовы», последний перевод осуществил в 2007 году профессор Икуо Камэяма, данное пятитомное издание издательства "Кобунся" (Kobunsha Co.), стало в Японии бестселлер ом.
- На японском телеканале "ТВ Фудзи" сняли стильный сериал о жизни современной японской семьи. История такая: некий Бундзо Куросава найден убитым. Подозрение падает на его старшего сына Мицуру, у которого с отцом были нелады: они оба неравнодушны к некой красавице - любовный треугольник. Напоминает "Братьев Карамазовых"? Не просто похоже - они и есть!
Для японских телевизионщиков последний роман Федора Достоевского - не что-то из русской классики, а что-то из классики европейской. Об этом свидетельствует музыка: здесь и Сен-Санс, и Равель, и Pink Floyd, Led Zeppelin и Nirvana. В одной из серий звучит песня The Rolling Stones - Paint it Black - про фамилию Карамазов. Едва ли Достоевский догадывался о такой трактовке: сам он собирался писать про юность террориста Каракозова.
Суммарный тираж всех изданных в Японии переводов романа превышает миллион экземпляров.
Экранизация
Экранизации романа производятся с 1915 года.
Среди них:
- Братья Карамазовы (1915) (Россия, режиссёр Виктор Турянский)
- Братья Карамазовы (Die Brüder Karamasoff, 1921) (Германия, режиссёры Карл Фрелих, Дмитрий Буховецкий)
- Братья Карамазовы (I fratelli Karamazoff, 1947) (Италия, режиссёр Джакомо Джентильомо)
- Братья Карамазовы (The Brothers Karamazov, 1958) (США, режиссёр Ричард Брукс)
- Братья Карамазовы (телевизионный фильм, 1969) (Франция, режиссёр Марсель Блюваль / Marcel Bluwal)
- Братья Карамазовы (сериал, 1969) (Италия, режиссёр Сандро Больки) (I Fratelli Karamazov, Bolchi, 1969) - онлайн
- Братья Карамазовы (фильм, 1969) (СССР, режиссёры
Глава семьи Карамазовых Федор Павлович Карамазов — человек сластолюбивый, хитрый и испорченный. Вспомним таких интереснейших персонажей Достоевского, как Ползунков, «человек из подполья», Лебедев («Идиот»)... Все они отличаются острым умом, но выглядят глуповатыми, они заискивают и угождают другим, но на самом деле в глубине души они смеются над людьми. Фёдор Карамазов принадлежит к такому же человеческому типу, но в этой галерее он занимает первое место — по хитрости, подозрительности, расчетливости, отвратительности и омерзительности.
Этот деятельный мужчина не обладает ни верой, ни идеалами, которыми обычно руководствуются в своих поступках. У него отсутствует единый «стиль» поведения, он не придерживается определенного «курса», его образ не имеет жесткого «каркаса». Он просто обожает деньги и женщин, низкопробные шутки, насмешки и издевательства над людьми, которые стоят ниже него. Это крепко стоящий на ногах старик, который не боится показаться глупым, не думает о том, что его тело бренно и что конец его не за горами. Природа наградила его хитростью, эгоизмом и неразборчивостью в средствах, он не имеет никакого понятия о морали, но он хорошо знает, что следует предпринять для обеспечения своего финансового положения.
Федор Карамазов не отличает правду от лжи, позу от правды. Он говорит то, что нужно говорить в данный момент, отпускает отвратительные шутки, зарабатывает деньги, развлекается с женщинами.
Неразличение добра и зла, правды и лжи работает на него, он словно бы обладает волшебной палочкой, которая приносит ему только прибыль. Эта его неразборчивость совершенно не становится для Фёдора предметом для рефлексии. За его выходками не обнаруживается подлинности. У него нет внешней и оборотной стороны, весь он состоит из «внешней стороны», за которой ничего нет. Решать вопрос правды и лжи, внешнего и внутреннего он оставляет другим. Его сыновья чувствуют стыд оттого, что им достался такой чудовищный родитель, но у того нет никакого понятия о том, что это такое — стыд, он смеется и издевается над такими людьми, которые способны на это чувство. Он лишь чувствует превосходство над ними, он, может быть, и не испытывает по отношению к ним ненависти — он только высмеивает их и смешивает с грязью. Этот старик обладает какой-то отвратительной проницательностью, он точно знает, что чувствует в данный момент тот или иной человек, он верно оценивает свойства его души.
Фёдор не обращает внимания на других людей, для него не существует никаких психологических барьеров, он живет, повинуясь своим животным инстинктам. Его бессмысленно спрашивать: «Разве в прошлый раз вы не говорили такого?» Он не помнит про прошлый раз, теперь же наступил совсем другой «раз». Людей, обладающих чувством ответственности, он держит за дураков — таков этот представитель тогдашнего русского «человека реалистического».
Фёдор таков, каков есть — равнодушный, не взращивающий добро, не думающий о благодеянии. Все люди, включая собственных детей, для него чужие. Его природный характер таков, что собственное жестокосердие не представляет для него предмета для сожалений.
Вместе с тем Федор Карамазов — не тот человек, который не остановится перед убийством для достижения своей цели. Удивительным образом он лишен зависти и враждебности. Подобные чувства питает комплекс превосходства, который у него отсутствует. Когда ему не с кем перекинуться шуткой, ему становится как-то не по себе.
Фёдор Карамазов — не поборник скептицизма. Он хочет прожить свою жизнь с удовольствием. Для того чтобы избежать мучений и жить в свое удовольствие, он стремится к удовлетворению своих желаний, он принимает жизнь и действует в ней. В этом отношении он — человек практический.
Придуманные Достоевским герои обладают привлекательностью в том смысле, что они обладают настоящей сложностью и настоящей плотью до такой степени, что у читателя складывается такое впечатление, что именно он живет в каком-то бледном, призрачном и имитационном мире. И уж тем более Федор Карамазов оставляет чувство подлинности, его отвратительность и шутовство — абсолютно реальны. И в этом состоит неизбывное очарование Достоевского.
Федор, этот хитрый и лишенный сострадания шут, для которого нет ничего святого, влюблен по уши в шикарную продажную женщину Грушеньку. Эта страсть выглядит все более подлинным чувством по мере старения Фёдора. Неотразимость Грушеньки стала ясна Федору с самого начала, он по-настоящему пленен ей. Этого русского эпикурейца не останавливают людские пересуды, его не волнует то, что его соперником является его собственный сын — он добивается ее любви и публично поет ей хвалы. Фёдор — человек скупой и жадный, но когда речь заходит о Грушеньке, он не скупится в средствах.
Дмитрий Карамазов тоже влюблен в Грушеньку. Между Фёдором и Дмитрием продолжаются жуткие скандалы, пахнущие смертоубийством. Фёдор опасается Дмитрия, но, как это ни странно, ему не приходит в голову, что они с Дмитрием — совершенно разные люди.
И это при том, что Фёдор тонко оценивает людей. Относительно Ивана он замечает, что «Иван не наш человек, это пыль поднялася... Подует ветер, и пыль пройдет». Иван — человек весьма умный, но все равно для Фёдора Карамазова он — только пыль. Он хорошо видит, что Иван относится к другому человеческому типу. Что до Дмитрия, то он говорит Алёше: «Твой Митька, потому что ты его любишь. Вот ты его любишь, а я не боюсь, что ты его любишь». Дмитрий же говорит о том, что «все Карамазовы — философы», и не исключает из их числа старую лису — Фёдора Карамазова. Да, они враги, но и Фёдор, и Дмитрий ощущают свою похожесть, которая объясняется той почвенной силой, которая заключена в них.
И Федор, и Дмитрий знают, что такое «женщина», при этом они не руководствуются умственными, логическими соображениями — они способны радостно жить и без них. И поэтому они становятся соперниками, несмотря на свои родственные отношения. В конце концов Дмитрий приходит к горькому выводу, что вел неправильную жизнь. Ход мыслей Федора Карамазова не совсем таков, что и у Дмитрия, но и он тоже — не просто прожигатель жизни. Он — «философ», который перед лицом кончины пытается преодолеть страх смерти.
Фёдор, вроде бы, не должен ничего бояться в этой жизни, но он все- таки тайно боится смерти — так же, как и Валковский («Униженные и оскорбленные») и Свидригайлов («Преступление и наказание»).
Федор действительно боится смерти. Он боится смерти от своего сына Дмитрия — этот его страх наивен, но глубок. Когда он совершенно серьезно спрашивает Ивана о том, что случается с человеком после смерти, то есть спрашивает о том, существует ли бессмертие, в его вопросе тоже таится страх перед смертью.
Это известная сцена из главы «За коньячком» (часть 1, книга третья, глава VIII). Опрокидывая рюмку за рюмкой, Федор Карамазов спрашивает своего ученого сына: «Иван, а бессмертие есть, ну там какое-нибудь, ну хоть маленькое, хоть малюсенькое?» Иван — материалист, он придерживается механистического взгляда на природу. Он твердо отвечает, что никакого бессмертия нет. Тогда пьяный Фёдор произносит: «То есть совершеннейший нуль или нечто? Может быть, нечто какое-нибудь есть? Всё же ведь не ничто?» Он как бы просит сына не отвечать так безжалостно, он не хочет смириться с его ответом.
Вопрос о том, существует ли бессмертие, был и огромным вопросом для самого Достоевского. «Главный вопрос, которым я мучился сознательно и бессознательно всю мою жизнь — существование божие». (Письмо Достоевского к А. Н. Майкову от 25 марта 1870). Это вопрос о том, существует ли бессмертие и воскресение. Во второй половине XIX века многие русские мыслители и интеллигенты были по-настоящему озабочены этим вопросом. Это и Достоевский, и Николай Фёдоров, и Владимир Соловьев...
Вопросы Фёдора Карамазова о существовании загробного мира и сотворившего мир всемогущего бога могут теперь показаться наивными, но эти вопросы глубоко волновали религиозно-мистических русских людей, которые еще не успели утерять то, что уже в значительной степени потеряла западная теология и философия.
Достоевский не мог не поставить эти вопросы. При каждом эпилептическом припадке его одолевал страх смерти. Вопросы о том, можно ли преодолеть смерть, есть ли жизнь после смерти, — возникали в нем не как следствие теологического диспута — они рождались из его ежедневного опыта. Нельзя забывать и пережитый им опыт гражданской смерти, испытанной им в декабре 1849 года на Семёновском плацу. Бывший каторжник в «Идиоте» вопрошает: кем я стану после смерти? Где я окажусь? Еще не ставшее словом предчувствие решительного смертельного мига мучило Достоевского. Им управляло не богословие, он мучился сам по себе. Он сам и передал Фёдору свои сомнения относительно загробного существования.
Простодушный и мучительный вопрос о бессмертии срывается с губ Фёдора Павловича Карамазова, что придает ему особую значимость. Ведь Федор — вовсе не идеалистический образованный юноша, он — отъявленный реалист. Поэтому его сомнения придают проблеме дополнительную убедительность, главный религиозный вопрос предстает без всяких оболочек и заставляет читателя сопереживать. Свидригайлов тоже вопрошает о посмертной холодной пустоте, где ничего нет. Раскольников с Соней тоже говорят о бессмертии и вопрошают о воскресении. Мы улавливаем здесь страх Достоевского перед смертью, страх телесный, не опосредованный абстрактными соображениями. Таким образом, даже человек, который не имеет никакого отношения к богословию, тоже не смог не задать тех же самых вопросов.
Федор Павлович Карамазов попивает коньячок и вопрошает о смерти. Для Дмитрия сам факт постановки проблем о вечности, которые не имеют отношения к повседневным заботам, служит основанием для того, чтобы назвать Карамазовых философами. Это — философия по-русски. Фёдор Карамазов говорит о тех проблемах, которые Иван называет «вековечными».