Культурология. Словарь-справочник
Воскресение Иисуса Христа
(греч. лат. Resurrectio ), в христианском вероучении возвращение Иисуса Христа к жизни после Его смерти на кресте и погребения. Евангелия рассказывают, что Христос неоднократно предсказывал Свою насильственную смерть и В. «в третий день» (напр., Мф. 16:21; 17:23; 20:19). Этот срок, символически соотнесенный с ветхозаветным прототипом - трехдневным пребыванием Ионы в утробе морского чудища (Мф. 12:40: «как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи»), назван в соответствии со счетом дней, принятым в древности, когда сколь угодно малая часть суток принималась за день (хотя фактически между смертью Христа и его В., как они изображены в Евангелиях, лежит меньше двух суток -примерно от 15 часов в пятницу до ночи с субботы на воскресенье). Само событие В. как таковое, т. е. оживание тела Христа и Его выход из заваленной камнем гробницы, нигде в канонических Евангелиях не описывается, поскольку никто из людей не был его свидетелем (по этой же причине оно не изображается в византийской и древнерусской иконографии). Только в апокрифическом «Евангелии Петра» имеются наглядные картины самого В. Канонические Евангелия сообщают лишь: во-первых, о зрелище пустой гробницы со сложенным в ней саваном (Ин. 20:5-7) и отваленным камнем, на котором сидит юноша, облеченный в белую одежду (Мк. 16:5), т. е. один из Ангелов (Мф. 28:2), или два Ангела (Лк. 24:4), ясными словами говорящие о В.; и во-вторых, о явлениях воскресшего Христа Своим последователям. Пустую гробницу как вещественный знак В. видят мироносицы, т. е. женщины, пришедшие рано утром в воскресенье довершить дело погребения и помазать тело Христа по восточному обычаю благовонными и бальзамирующими веществами (Мф. 28:1-8; Мк. 16:1-8; Лк. 24:1-11). Затем к пустой гробнице являются и входят в нее апостол Петр и «другой ученик» (Иоанн Богослов) (Ин. 20:2-10). Явления воскресшего Христа отличаются чудесными особенностями, они телесны (Христос ест с учениками, апостол Фома пальцем ощупывает на теле Христа рану от копья), но телесность эта уже не подчинена физическим законам (Христос входит сквозь запертые двери, мгновенно появляется и мгновенно исчезает и т. д.). Он перестал быть непосредственно узнаваемым для самых близких людей: Мария Магдалина сначала принимает Его за садовника (Ин. 20:15), ученики, которым Он явился на пути в Эммаус, пройдя с Ним долгую часть пути и проведя время в беседе с Ним, вдруг узнают Его, когда у них «открываются глаза», причем Он сейчас же становится невидимым (Лк. 24:13-31); но не все поверили в телесное В. Христа (Мф. 28:17, срв. рассказ о неверии Фомы, Ин. 20:25). По преданию, не имеющему опоры в евангельском тексте, но разделяемому православной и католической традицией, Христос по Воскресении раньше всех явился Деве Марии. Согласно канонической версии, явления воскресшего Христа и Его беседы с учениками продолжались 40 дней и завершились Вознесением. В одном новозаветном тексте упоминается явление Христа по Воскресении «более нежели пятистам братии в одно время» (1 Кор. 15:6).
Православная иконография В. знала наряду с мотивом сошествия во ад (настолько тесно связанным с темой В., что византийские и древнерусские изображения сошествия во ад воспринимаются как иконы В.) мотив мироносиц перед пустым гробом. Мотив победоносного явления Христа над попираемым гробовым камнем, с белой хоругвью, имеющей на себе красный крест, сложился в католическом искусстве позднего средневековья и перешел в позднюю культовую живопись православия.
Сергей Аверинцев.
София-Логос. Словарь
Православие. Словарь-справочник
Православный энциклопедический словарь
Воскресение Иисуса Христа
По прошествии субботы, ночью, на третий день после страданий и смерти Иисуса Христа произошло землетрясение: "Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые" (Евангелие от Матфея 28, 2-4), а потом, очнувшись от страха, разбежались. Как только стало светать, Мария Магдалина и другие благочестивые жены направились с благовониями ко гробу (к пещере, в которой было положено тело казненного Христа). Они были озабочены тем, что вход во гроб был завален тяжелым камнем, отодвинуть который им было не под силу. Но, подойдя, обнаружили, что камень отвален, и в пещере никого нет. Два ангела сообщили им, что Христос воскрес. Вышедши из пещеры. Женщины поспешили сообщить чудесную весть ученикам Христа. Иоанн и Петр, прибежавшие ко гробу, увидели в пещере только пелены, которыми было обернуто тело Христа и свитый плат, которым была обвита Его голова. Затем Христос явился Марии Магдалине и ученикам Своим. Только тогда они перестали сомневаться в действительности воскресения Христова.
Вестминстерский словарь теологических терминов
Воскресение Иисуса Христа
♦ (ENG resurrection of Jesus Christ)
Божественное воскресение Иисуса Христа из мертвых к жизни на третий день (воскресенье ) после его распятия (Деян. 4:10; 5:30; Рим. 10:9). Христос, т. обр., жив и почитается как вознесенный Господь (Флп. 2:6-11), к-рый управляет миром и присутствует в мире и со своей церковью (Мф. 28:20).
Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Воскресение Иисуса Христа
По евангельскому рассказу, в ночь на первый день недели при гробе Иисуса Христа произошло землетрясение: ангел, сошедший с неба, отвалил камень от гроба и сидел на нем. Вид его был, как молния, и одежда его была бела, как снег. Воины, сторожившие гроб Иисуса, были устрашены этим явлением и от страха сделались как бы мертвы (Мат., 28, 2-4). Как только начала заниматься заря первого дня седьмицы, Мария Магдалина и другие благочестивые жены, с благовонными мастями, пошли ко гробу. Они были озабочены - кто им отвалит камень от гроба. Но, подходя ко гробу, они увидели, что камень отвален. Мария Магдалина побежала назад и сказала Петру и Иоанну: унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его. Прочие жены вошли в пещеру, не нашли там тело Господа и недоумевали, что подумать об этом. В пещере они приметили двух юношей в белых блистающих одеждах, приняли от них весть о воскресении и повеление скорее передать ученикам Христа и в частности Петру, что Христос воскрес и встретит всех в Галилее. Вышедши из пещеры, они побежали поспешно и рассказали все это ученикам. Те не поверили рассказанному (Мат., 28, 1, 5-8; Иоан., 20, 1-2; Map., 16, 2-8; Лук., 24, 1-11). Только Петр и Иоанн, услышавшие теперь уже во второй раз, что при гробе Христа произошло что-то необыкновенное, встали и поспешили ко гробу. Иоанн бежал скорее Петра и пришел к гробу прежде него. Наклонившись над отверстием пещеры, он увидел, что лежат только одни пелены. Потом пришел Петр, вошел в пещеру и увидел, что лежат пелены и свитый плат, которым была обвита Глава погребенного Иисуса. Вошел в пещеру и Иоанн, увидел все это и поверил, что Христос воскрес (Иоан., 2, 3-10; Лук., 24, 12). Между тем Мария Магдалина опять возвратилась в сад Иосифов и при гробе скорбела, не зная, где положили тело Господа. Теперь ей явился воскресший Христос и беседовал с нею. Об этом радостном событии Мария Магдалина известила все еще скорбящих учеников. Но они, слыша от нее, что Христос жив и что она видела Его, все еще не верили (Иоан., 20, 11-18; Map., 16, 9-11; Мат., 28, 8-10). Далее евангелисты рассказывают о различных явлениях воскресшего Христа своим ученикам, которые теперь уже не могли не верить чудесному Его воскресению из мертвых. Между тем стражи донесли первосвященникам о всем, что произошло при гробе и чему они были свидетелями. Собрался синедрион, и члены его подкупили воинов, чтобы они разглашали, что во время их сна пришли ученики Христа и похитили из гроба тело Его (Лук., 24, 13-26; Map.,16, 12-13).
Чудо воскресения, по учению церкви, служит довершением тех чрезвычайных событий, которыми свидетельствуется божественное достоинство Христа и вместе с этим божественное происхождение христианской религии. Рационализм прошлого столетия пользовался для отрицания действительности воскресения вышеупомянутой выдумкой, а именно, что ученики Христа украли тело Его, и распространили весть о воскресении Учителя. На смену этого объяснения появилось в начале нашего столетия другое: о летаргическом сне. Паулус и Шлейермахер говорят, что Иисус Христос не умер на кресте, а только впал в летаргический сон, а потом в прохладном каменном гробе сильными ароматами, при усердном уходе друзей, был приведен в чувство. Критикуя эту гипотезу летаргического сна, Штраус говорит: "Вышедший из гроба полуживым, ходящий в болезненном виде, нуждающийся во врачебных пособиях и уходе, и, наконец, изнемогающий от томительных страданий, Иисус Христос никак не мог бы произвести на учеников то впечатление победителя смерти и владыки жизни, которое послужило основанием всей дальнейшей их деятельности. Такое возвращение к жизни только ослабило бы впечатление, какое Иисус производил на учеников при своей жизни и смерти, исторгло бы у них плачевные вопли, но никак не могло бы их скорбь превратить в воодушевление, их почитание к Нему довести до обожания". Рационалисты нового времени (Вейсе, Эвальд, Штраус, Баур и др.) признают, что действительно Иисус Христос умер, но не воскрес. Апостолов и свидетелей, повествующих о воскресении, они не обвиняют в заведомой, умышленной и сознательной лжи. Они были действительно убеждены в воскресении Христа; но убеждение их было чисто субъективное, ему нисколько не соответствовала действительность. Все описанные ими видения были видения субъективные, чистые иллюзии, порожденные деятельностью чрезмерно возбужденного и напряженного воображения. Эта так называемая "визионерская" теория встретила уже в правоверной богословской литературе решительнейший отпор.
На протяжении многих столетий христианская церковь празднует светлое Христово воскресение. Удивительно, что это величайшее событие в истории человечества не имеет раз и навсегда установленной даты для празднования. Даты Пасхи разнятся от года к году. Они рассчитываются так, чтобы Пасха праздновалась после полнолуния, не совпадала с еврейской пасхой и выпадала строго на воскресный день. Мы празднуем Событие, и потому числа не так важны,- важен смысл. За два тысячелетия произнесены миллионы проповедей, раскрывающих значение Пасхи, спето миллионы песен о ней, вознесено несметное число славословий. Несмотря на почтенный возраст, Пасха не стала «праздником с бородой», она всегда юная и празднуется словно впервые. К ней невозможно привыкнуть. Значение Пасхи трудно переоценить, ибо в ней дается ответ на самые волнующие вопросы:
- Будет ли зло наказано, а добро вознаграждено?
- Придет ли время прорасти в душах людей одной истинной вере, чтобы люди стали братьями по духу и перестали враждовать?
- Наступят ли, если не для нас, то для наших потомков, дни мира и процветания?
- Придет ли для увядающих стариков вечная весна молодости?
- Познают ли инвалиды с детства счастье иметь здоровое и красивое тело?
- Всегда ли смерть, царица ужасов, будет безраздельно хозяйничать на земле?
Мы рассмотрим самые важнейшие смыслы Христова Воскресения.
Воскресение Христа открыло полноту Его Божественности.
Об этом пишет апостол Павел в начале послания к Римлянам:
«Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе нашем, через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы» (Рим.1:1-5)
Христос всегда был Богом. Евангелист Иоанн свидетельствует: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Иоан.1:1-3). В послании к Колоссянам утверждается: «Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол.1:17). Однако при воплощении божественная суть Христа была сокрыта завесой человеческой природы.
Люди видели в Нем прежде всего человека. Иисус рос и приобретал жизненные навыки в семье плотника Иосифа. Он нуждался в пище и питии и утомлялся от труда. Однажды во время сильной бури Он крепко уснул на корме лодки и шум ветра и волн не могли разбудить Его. Так может спать только смертельно уставший человек.
Христос общался с людьми, они без препятствий могли разговаривать с Ним и даже приглашать Его в гости. Они просили Его о помощи, и Он никогда не отказывал им.
Христос нравственно страдал от греховного поведения людей - плакал об их ожесточении, гневался на их упорство, скрывался от их вражды. Наконец, Он был отвержен Своим народом и претерпел самую жестокую казнь. Для многих Он был всего лишь человеком, хотя они и признавали в нем незаурядную Личность.
Правда, через эту плотскую завесу все же просвечивали лучи божественной сути Христа. Они сияли в Его свидетельстве о Себе Самом. Так, Он заявлял о Своем равенстве Богу: «Я и Отец - одно» (Иоан.10:30), говорил, что «сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Иоан.6:38). Ожидал равного с Богом поклонения Себе: «Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (Иоан.5:22,23).
Он прощал людям грехи, что было исключительной прерогативой Бога, и после этого жизнь людей видимым образом изменялась — они посвящали себя благочестию.
Божественная сущность Христа проявилась на горе Преображения, когда Его лицо и одежды просияли ярче ста солнц.
Однако более всего воскресение стало для верующих неоспоримым доказательством божественной природы Христа. Именно это ясно понял скептик Фома, рухнувший на колени пред Христом с исповеданием: «Господь и Бог мой»!
Для чего необходимо было Христу так ярко засвидетельствовать о своей Божественности? Это важно для формирования должного почтения к Нему. Чтить Христа меньше чем Бога – это не просто унижение Его достоинства, но еще и одна из форм идолопоклонства, запрещенного третьей заповедью Десятисловия. Оно вызывает гнев Божий и влечет серьезное наказание. Только вера в Иисуса Христа как Бога и Совершителя нашего спасения может считаться правильной и способной спасти душу.
Поскольку Иисус есть Бог, Он мог искупить наши грехи. В силу Его Божества зло будет наказано, а добро вознаграждено, люди объединятся в единой вере и любви, наступят времена всяческого изобилия, дряхлые тела вновь станут молодыми и красивыми, смерть не будет уже иметь власти над спасенными. «Не бойся, земля: радуйся и веселись, ибо Господь велик, чтобы совершить это» (Иоил.2:21).
2. Воскресение Христа принесло верующим оправдание
« Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим.4:25).
Нам не уйти от прискорбного факта всеобщей порочности людей. О ней свидетельствует, прежде всего, их совесть. Известный сатирик Михаил Жванецкий вполне серьезно, без намека на шутку говорил слушателям: «…совесть - удивительная субстанция человека. Ведь никто не может сказать, что его радует собственная совесть. Совесть только мучает. Ты вспоминаешь двадцати, сорока, шестидесятилетней давности эпизоды: то ли кружку отобрал у кого-то, то ли обманул кого-то, то ли соврал кому-то. И, самое главное, ты краснеешь во сне! Ты забыл того, кто в ответ тебе врезал по роже, нообиженную беззащитность ты помнишь… И тут совесть тебя мучает, совесть не простит тебе обиду беззащитного. Совесть, как магнитный компас, находиться внутри вас и как бы вы не двигались, она неподвижна. У человека, который преодолевает совесть глаза становятся страшными, мертвыми». По опросу радиостанции «Эхо Москвы» 83 % слушателей признались, что имеют совесть и только 17 % ее отрицают. Это значит, что большинство людей имеют проблемы с совестью.
О греховности человека свидетельствуют полицейские сводки и ежедневные новости, бульварные издания и кинематограф. Доктор философских наук Павел Гуревич констатировал: «Человек деструктивен. Ему можно приписать множество палаческих черт: растерзал планету, погубил множество живых видов, устроил разрушительные войны. Человечество, если о нем судить в целом, будет плохо выглядеть».
Но только святая Библия говорит об испорченности человека абсолютно объективно и честно: «Лукаво сердце [человеческое] более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер.17:9). Сердцу нельзя доверять, оно может обмануть. Его невозможно исправить, в нем нет здорового места. А между тем, оно, по словам Библии, есть источник жизни. В испорченном сердце таятся испорченные замыслы и из него проистекают испорченные решения. «Он гоняется за пылью; обманутое сердце ввело его в заблуждение, и он не может освободить души своей и сказать: «не обман ли в правой руке моей?» (Ис.44:20)
Для обладателей такого сердца одна участь - адская бездна. И все бы оказались там, если бы не воскресение Христа. Оно принесло верующим в Него оправдание.
Оправдание — это объявление судьи о том, что подозреваемый в преступлении не виновен. Судья объявляет об этом на основе объективного рассмотрения всех доказательств дела. Но как можно оправдать человека, виновность которого Судье всех судей известна в мельчайших подробностях?
Оправдание грешника происходит не на пустом месте. Оно следует за искренним покаянием. Когда человек раскается в грехах и посвятит жизнь Спасителю, его грехи прощаются, омываются пречистой кровью Христа и не вспоминаются Богом. Благодаря искупительной жертве Христа «справедливость Бога была удовлетворена больше, чем если бы люди вечно страдали в аду» (Ватсон).
Однако вдобавок к прощению, человек возрождается свыше и становится новым творением: «Итак, кто во Христе, [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2Кор.5:17). У него новое направление жизни - быть ближе к Богу, быть полезнее и чище душой. Человек обретает новый статус Божьего дитяти, взамен старого - раба сатаны. Как не оправдать такого человека?
К тому же покаявшийся человек переведен из-под власти справедливого Божьего закона под власть благодати. Закон проклинал всех нарушителей его предписаний. Благодать не проклинает, но дисциплинирует и освящает. «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит.2:11-13).
Кто-нибудь спросит: «А разве верующие во Христа не согрешают? А если согрешают, то не должны ли быть справедливо и сурово осуждены Богом?». Увы, верующие согрешают по слабости и нередко осуждаются, но осуждаются не как люди мира сего, чуждые Богу, а как непокорные дети - немощью, болезнью и смертью (1Кор. 11:30). Однако оправдание при этом никак не отменяется, ибо оно даровано однажды и навсегда: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Иоан.5:24).
3.
Воскресение Христа положило началу Владычеству Христа над жизнью верующих
«Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим.14:9).
Какая восхитительная весть! Христос жив, чтобы владычествовать как над теми, кто на земле, так и над теми, кто уже в вечности. Как владыка, Христос любит каждого Своего подданного, знает обстоятельства, в которых он живет, определяет для него время и место обитания, уровень благосостояния, контролирует не только здоровье, но и количество волос на его голове, отмеривает длину нити жизни. Он посылает ему необходимые духовные дары и проводит через огни и воды испытаний. Владыка Христос введет искупленных в Свое вечное царство и одарит наградой за труд ради Его имени. Его подданные не чужие Ему люди, но Его собственность, оплаченная великими страданиями. Он своих не бросает!
Цивилизованность владык определяется их отношением к самым слабым.
Поучительный пример владычества Христа виден в Его отношении к ученикам. Напомним два самых ярких случая.
Во время тайной вечери в сионской горнице Владыка владык препоясался полотенцем и стал умывать ноги своим рабам. Этот поступок нарушал всякую субординацию: «Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною (Иоан.13:6-8). История не знает подобных случаев смиренного и любящего отношения к подданным. Таков наш Владыка!
Второй случай рассказан евангелистом Лукой в 24 главе. Два ученика в первый день недели покидают Иерусалим. С точки зрения требовательного Владыки им не должно быть пощады. Они были дезертирами — уходили из Иерусалима, оставляя друзей, с которыми провели три года в совместном служении. Их духовное состояние не оставляло ни малейшей надежды на изменение к лучшему. Стих 15 в подстрочном переводе Нового Завета с греческого передан очень выразительно: «и когда они беседовали и спорили». Эти два друга не имели взаимопонимания даже между собой! Стих 17 усиливает трагизм их состояния: «Он же сказал к ним: какие слова эти, которыми вы перебрасываетесь друг с другом идущие? И они остановились мрачные». Лишенные мира и радости и взаимопонимания ученики выглядели угрюмыми, как могильный склеп.
Они не верили свидетельству женщин: «Наши женщины изумили нас». Они не верили Писанию и не умели думать.
Однако, несмотря на тяжелое состояние, они все же оставались собственностью Владыки, который и вернул их на путь истинный. И с какой удивительной нежностью Он это сделал! Он предстал пред ними не в ослепительном свете божественного величия, но как простой путник. Он попросил их рассказать о своей беде и выявил основной корень проблемы — их полуверие, из-за которого в сердце и разуме не нашлось места для учения Писания о страданиях и смерти Мессии. Речь Владыки расплавила их сердце и зажгла в них решение вернуться к своим друзьям. Таково владычество Христа над душой - ненавязчивое, тихое и действенное, вызывающее в душе человека живой отклик. Какое огромное счастье принадлежать такому Владыке!
4.
Воскресение Христа посрамило царство тьмы
«…отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол.2:15).
Здесь речь идет о демонах, у которых Господь «отнял силу». Это утверждение святого Павла нам может показаться странным. Ведь невооруженным взглядом видна злая деятельность сил тьмы на планете - гордость, разврат, насилия, убийства совершаются повсеместно. Если дьявола нет, то кто совершает его работу? Разве не сатана препятствовал Павлу навестить церковь в Риме? Разве не он удручал великого апостола жалом во плоти? Что-то не заметно, чтобы адовы врата утратили свою силу!
При рассмотрении этого вопроса следует иметь в виду четыре момента. Во-первых, по отношению к Христу силы тьмы опозорены. Он победил их Своим воскресением. Они бессильны отменить искупительную смерть Сына Божьего. Они трепетали пред Ним до его распятия и еще больше трепещут после воскресения.
Во-вторых, воскресение Христа отняло у демонов право запугивать верующих последствиями греха: «Ты согрешил – значит, будешь наказан. Возмездие за грех - смерть». Нет ничего горше сознания заслуженной погибели. Джон Буньян до своего обращения завидовал кошкам и собакам, которым не грозило вечное осуждение. Однако вследствие оправдывающего воскресения Христа даже самый слабый верующий знает, что его грехи прощены и искуплены. Он вместе с Давидом говорит: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться» (Пс.26:1-3).в
В-третьих, демоны потеряли власть управлять спасенными. Владыка Господь освободил их для служения Себе. Бесы не могут предъявить на них прав. Да, они могут им вредить, но не владеть ими!
Наконец, воскресение Христа показало, что у лжи и насилия короткий век. Будущее за правдой. Всего три дня длилось злое торжество врагов. И после наступило их вечное посрамление. Зная это, святые сражаются со злом не обреченно, но веруя в победу.
Пусть страх перед всемогущим Богом, а не перед сломленным, опозоренным сатаной наполняет нас. Благодаря вере в Воскресшего мы можем противостоять ему так, что он убежит от нас (Иак.4:7).
5.
Воскресение Христа удостоверяет неизбежность Суда над нераскаянными людьми.
«Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться, ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых» (Деян.17:30,31).
До Голгофы было время неведения об истинном Боге, Его святых требованиях и Его плане спасения. Но после нее человечество просвещено светом евангелия, и каждому доступно знание о том, что ради веры в Иисуса грешный человек может получить оправдание и даже стать чадом Божьим. Для этого он должен покаяться. Покаяние – это не подробное перечисление грехов, но сознательное посвящение себя на служение Иисусу Христу. Без этого посвящения оно превращается в простое сотрясение воздуха — и не более того.
Если человек отвергает повеление о покаянии, он будет привлечен к справедливому Божьему суду над падшими ангелами и грешными людьми. Главным судьей будет Иисус Христос. На том суде перед нашими глазами раскроется действительная, а не выдуманная писателями история человечества. Мы узнаем все не только о словах и общеизвестных свершениях политиков и дипломатов, религиозных деятелей и простых людей, но проникнем в их мысли и тайные дела. Все тайное там станет явным!
Грешники, отвергнувшие Христа на земле, пожелают принять Его в вечности - кому из них захочется отправиться на веки веков в озеро огненное? Однако к их неописуемому горю они услышат от Него страшные слова: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Матф.7:23). Так исполнится предупреждение Спасителя: «…кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Матф.10:33). Тогда всем станет ясно: Христос на ветер слов не бросает. Он в точности исполняет, что обещал.
Много ли будет осужденных навеки? К сожалению, таких будет очень много. Христос сказал: «…широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» (Матф.7:13). Не окажитесь в их числе, дорогой слушатель! Христос есть Бог, могущий простить грехи и обновить жизнь, Он воскрес не судить, а оправдывать, Он желает быть владыкой вашей жизни, поразить сатану-искусителя под ногами вашими. Смиритесь пред ним и зовите Его на помощь. Он обещал спасти смиренных и сокрушенных духом!
Большинство людей главным христианским праздником считает Рождество, но на самом деле это Пасха. О сути великого дня символически повествуется на иконе «Воскресение Христово». Главная доктрина христиан изображается в виде фресок и росписей с давних времен. Православная иконопись, после столетий развития, переняла основные моменты у византийской школы. Есть еще и западные версии изображений главного события человеческой истории, но все они повествуют об одном.
Почему в православии мало икон Воскресения?
Может показаться странным что в период самого светлого Праздника в центр храма выносятся непонятные по композиции, внешне непохожие друг на друга иконы. Здесь требуется очень глубокое понимание темы Воскресения. На самом деле православные иконы улавливают и передают самую суть.
Дать краткое описание иконы «Воскресение Христово» не получится. Хотя бы потому, что на сегодня существует 2 традиционных типа таких изображений.
- Сошествие во ад.
- Воскресение с праздниками.
В обоих случаях композиция образа достаточно сложная. Как ни парадоксально, в ней много персонажей. Хотя воскрес лишь один Богочеловек, это задело каждого из тех, кто знал Его тогда и всех, кто живет на земле. Недаром даже наше летоисчисление начинается с Рождества Христова. А как называется последний день недели? Действительно, напоминания о том воскресном дне сопровождают людей всю жизнь.
В первые века христианства иконография испытывала некоторые сложности: ведь в Евангелиях описания самого момента воскресения не содержится. Но символические изображения встречаются с древних времен - сначала художники рисовали на росписях Иону в брюхе огромного кита.
Старинные иконы Воскресения Христова изображали евангельские события по-разному. Например, возле гробницы стоят 2 воина, один из которых спит. Либо ангел являлся женщинам, или уже воскресший Христос предстает перед Марией Магдалиной. Однако подобные сюжеты не отражали полноту богословского смысла Пасхи. Поэтому появляется тип «Сошествие во ад», который сегодня часто встречается на иконах «Воскресения Христова». Основные моменты композиции:
- Христос держит за руки первых людей (они символизируют всех, кто пребывал в аду до этого момента) - Адам и Ева готовятся покинуть юдоль скорби.
- Сын Божий в поисках человека опускается в самую нижнюю точку мироздания, откуда возможен только один путь - наверх, в Небо.
- Под ногами Спасителя - сломленные адские врата.
На Христе - одежды белого (иногда - красного) цвета, это Господский цвет и в Церкви. Белое облачение положено на все праздники, связанные с Христом - кроме Пасхи. Адам и Ева протягивают к Нему руки, как к самому долгожданному гостю. Сбоку изображаются обычно ветхозаветные праведники. Иногда внизу рисуют поверженных демонов. На заднем плане видны горы, также чернеется адская пропасть.
Первые изображения этого типа встречаются с 10 в. - например, на Афоне. Считается, что основой сюжета стало апокрифическое «Евангелие от Никодима». Его текст был известен на Руси в переводе свт. Макария. Однако многочисленные отсылки к сошествию в ад имеются в пророческих книгах, в Псалтири, у апостола Павла.
Иные пасхальные сюжеты
Существует другой вид иконы Воскресения Христова: Спаситель изображен вышедшим из гроба. За спиной у него виден отверстый вход в пещеру (евреи там погребали умерших). У ног Христа сидят два ангела, почтительно склонившие головы, руки - в молитвенных жестах. Иногда в композицию включаются поверженные ужасом стражники, в стороне изображаются мироносицы, которых осеняет ночная тень. Правая рука Христа указывает на небо, в левой он держит хоругвь.
Хотя данный сюжет пленяет своей очевидностью, простотой для понимания, внимательный зритель найдет здесь некоторые противоречия.
- Вряд ли римские солдаты могли спать - служба в армии была привилегией, а не всеобщей повинностью; суровая дисциплина карала смертью подобное поведение во время выполнения долга.
- Ангелы находились внутри гроба.
- Чтобы выйти из пещеры, Христу не пришлось отваливать камень, поскольку его небесная природа уже проявилась полностью.
Несмотря на эти недочеты, образ имеет хождение среди верующих. В целом он вполне адекватно отражает чувство радости, которое испытывает человек, слыша пасхальное приветствие.
Прекрасно соотносится с евангельскими повествованиями сюжет встречи воскресшего Христа с Марией Магдалиной. Основным моментом здесь является запрет Христа прикасаться к себе, на что указывает его отстраненная поза и рука, воздетая в предупреждающем жесте. Эта сцена отражена и в религиозной живописи.
Более соответствует восточной традиции икона Воскресения Христова с праздниками. В центре изображается либо упрощенная композиция в западном стиле (Спаситель в окружении ангелов), либо сложный сюжет, повествующий о сошествии во ад, вознесении. Иногда это сюжет из Апокалипсиса, который как бы завершает мировую историю. Вокруг центральной композиции располагаются клейма (более маленькие по размеру иконы).
Содержание каждого клейма является самостоятельной иконой, количество бывает разным, часто их 12 - по числу главных церковных праздников. Но изображения на клеймах необязательно соответствуют двунадесятым праздникам. Тут может быть предательство Иуды, уверение Фомы, тайная вечеря, явление Христа ученикам и т.д. Выбрать подобную икону можно исходя их личных предпочтений.
Смысл праздника - смысл всей христианской жизни
Каждая икона отображает суть определенного праздника, либо напоминает о подвиге некоего святого. Значение иконы Воскресения Христова - показать не только сам факт того, что Христос победил смерть. Для каждого настоящего верующего он не подлежит сомнению. Нет, образ вовсе не пытается убедить тех, кто скептически настроен. Здесь событие уже состоялось. Воскресший сын плотника представлен не только как искупитель первородного греха, но и Тот, Кто Сам воскрешает.
Надо ли говорить о том, что Пасха - центральное событие не только христианства, но и каждой конкретной человеческой судьбы? Смог бы спокойно жить человек, зная, что лучший друг умер за него? А ведь здесь речь не просто о человеке - о Боге, который спустился с небес, чтобы дать вечную жизнь всем без исключения.
Почему не изображался сам момент Воскресения? Святые отцы считали таинство это столь великим, что изображение могло лишь умалить его. Иконопись должна была не только показать восставшего Христа, но и связать это событие со спасением рода человеческого, в чем заключается главная задача этого вида искусства.
Святые находились в аду, поскольку путь на небо был закрыт. Грех разорвал связь Бога и его творения, для этого и приходил Христос - восстановить утраченную гармонию Небесного Отца и Его блудных детей.
Известные храмы во имя Воскресения Христова
Домашняя молитва является важной частью духовной жизни, но человек нуждается в живом общении с теми, кто имеет такое же упование, что и он сам. Посещение храма дает возможность участвовать в общей церковной молитве, приобщиться к святыням, имеющим культурную и духовную ценность.
Храм Воскресения Христова в Сокольниках знаменит редкой коллекцией икон, которые передавались сюда из других общин во времена гонений. Самой известной является Иверская - чудотворная копия афонского образа. Богатый оклад изготовлен на пожертвования благодарных прихожан, получивших ответ на свои молитвы. В небольшом ковчеге, расположенном на иконе, содержится часть покрывала с Гроба Господня.
Церковь была построена в начале 19 в. Возведение сопровождалось интересной историей. Один купец хотел пожертвовать средства на храм. Во сне он увидел апостолов Павла и Петра, которые указали ему, куда отнести деньги. На следующий день мужчина явился к настоятелю Воскресенского храма. Ему как раз были необходимы средства для расчета с рабочими.
- Особой красотой отличаются дубовые киоты, выполненные в византийском стиле.
- Необычна ориентация алтаря храма - она направлена на юг, ко Гробу Господню.
- Во время строительства храма ощущалась постоянная нехватка средств. Однажды настоятель приютил пожилого странника, который наутро оставил в келье значительную сумму. С тех пор свт. Николай - один из самых почитаемых храмовых святых.
Главной святыней всего христианского мира является Храм Гроба Господня. Возведен он над теми местами, где совершались все важнейшие события Страстной Недели. Это был самый первый христианский храм в истории, построенный императором Константином. До того, как он принял новую веру, последователи Христа повсеместно подвергались гонениям, пыткам и смерти. В некоторых странах такое происходит по сей день.
Как молиться у иконы Воскресения
Центральное событие служения Христа достойно особого молитвенного почитания со стороны верующих. Каждый, кто хоть раз был на службе, помнит воскресную песнь «Воскресение Христово видевше…» Весьма уместно будет пропеть ее дома.
Икона «Воскресение Христово» помогает вспомнить о главной цели жизни человека - он должен уподобиться Христу во всем. Открыть Ему свое сердце, принять те изменения, которые неизбежны для того, чтобы душа преобразилась. А вслед за ней изменится и жизнь. Она может быть радостной вне зависимости от уровня достатка. Для этого необходимо наполнить сердце любовью. Путь же для этого один - через молитву. Прежде всего - она должна быть постоянной.
Основными молитвами каждого христианина являются «Отче наш», Символ веры, молитва Святому Духу. Регулярно надо обращаться к Псалтири, где царь Давид собрал песни на все случаи жизни. Все их можно читать перед образом Христа, ведь через Него нам открывается и вся Святая Троица. Господь в Священном Писании обещал исполнять любые просьбы человека, которые будут звучать во имя Иисуса.
Не стоит пытаться злоупотреблять этим обещанием, пытаясь получить все земные блага. Господь не глуп, он установил законы жизни для того, чтобы люди пользовались ими другим во благо, а не во вред. Просить можно о духовных дарах, помощи в работе, в сложных ситуациях, о здоровье близких, воспитании детей.
Молитва перед иконой «Воскресе ние Христово»
Воскресная песнь: Воскресение Христово видевше, поклонимся святому Господу Иисусу, Единому безгрешному. Кресту Твоему покланяемся, Христе, и святое воскресение Твое поем и славим: Ты бо еси Бог наш, разве Тебе иного не знаем, имя Твое именуем. Приидите вси вернии, поклонимся святому Христову воскресению: се бо прииде Крестом радость всему миру. Всегда благословяще Господа, поем воскресение Его: распятие бо претерпев, смертию смерть разруши.
Молитва Святой Пасхе:
О, Священнейший и Величайший Свете Христе, Возсиявый всему миру паче солнца в Воскресении Твоем! В сей пресветлый и преславный и спасительный лень Святыя Пасхи, ликуют вси ангели на небеси и всяка тварь веселится и радуется на земли и всякое дыхание прославляет Тя, Творца своего. Днесь отверзошася райския врата, и свободишася умершия я во ад сошествием Твоим. Ныне вся исполнишася света, небо же земля и преисподняя. Да приидет убо Твой свет и в наши мрачныя души и сердца и да просветит нашу тамо сущую нощь греха, да и мы сияти будем светом правды и чистоты в пресветлыя дни Воскресения Твоего, яко же новая тварь о Тебе. И тако просвещеннии Тобою изыдем свещеноснии во сретении Твое, исходящему Тебе из гроба, яко Жениху. И яко возвеселил еси в пресветлый день сей явлением Своим святых дев зело заутра с миры ко гробу Твоему пришедших, тако и ныне просвети нощь глубокую страстей наших и возсияй нам утро безстрастия и чистоты, да узрим Тя сердечными очесы краснаго паче солнца Жениха своего и да услышим паки вожделенный глас Твой: Радуйтеся! И тако вкусивши Божественныя радости Святыя Пасхи еще зде на земли, да будем причастницы Твоея вечныя и великия Пасхи на небесех в невечернем дни Царствия Твоего, идеже будет веселие неизреченное и празднующих глас непрестанный и неизреченная сладость зрящих Лица Твоего доброту неизреченную. Ты бо еси Истинный свет просвещаяй и освещаяй всяческая, Христе Боже наш, и Тебе слава подобает во веки веков. Аминь.
Вениамин Сергеевич Преображенский, будущий святитель Василий, епископ Кинешемский, был рукоположен во священники в сложные для православной церкви времена – в 1920 году. Всего лишь через год им был принят монашеский подстриг с именем Василий в честь святителя Василия Великого. Особое внимание святителем уделялось богослужению, проповеди и миссионерским делам, но именно его миссионерское служение не нравилось советским властям и потому до конца своей жизни пришлось святителю провести то в ссылках, то в тюрьмах. Почил святитель Василий в ссылке в глухом сибирском поселке Бирилюссы в августе 1945 года.
В октябре 1985 года были обретены честные останки святителя и в июле 1993 года они были перенесены в Свято-Введенский женский монастырь города Иванова. В августе 1993 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил местное почитание епископа Василия, а в 2000 году святитель был причислен к лику святых.
Крестная казнь, на которую был осужден Господь, первоначально появилась на Востоке и принадлежит к тем ужасным варварским изобретениям, которыми прославились восточные деспоты. С Востока она перешла в Рим и применялась римлянами решительно везде, где только появлялись победоносные орлы римских легионов, пока, наконец, не была уничтожена Константином Великим. У евреев крестной казни не было: за некоторые преступления закон повелевал вешать на дереве преступников, но их не прибивали гвоздями, и трупы при наступлении вечера надлежало снимать для погребения. В самом Риме распинали только рабов, которые за людей почти не считались. Римские граждане этой казни не подлежали, и знаменитый оратор древности, Цицерон, требовал даже, чтобы крестная казнь производилась вдали от городов и больших дорог, так как ужасное зрелище распятых преступников оскорбляло взор благородного римлянина. В провинциях пригвождали ко кресту одних разбойников и возмутителей общественного спокойствия. Распинателями обыкновенно были воины, которые у римлян совершали все казни. Преступник сам должен был нести свой крест до места казни, подвергаясь при этом насмешкам и побоям. Погребения для распятых обычно не было. Тела оставались на крестах до тех пор, пока не делались добычей хищных птиц и плотоядных животных или же не истлевали сами собой от солнца, дождя и ветра. Иногда, впрочем, родственникам позволялось погребать их. В случае нужды (при наступлении, например, праздника или какого-нибудь торжества) жизнь распятых по закону могла быть сокращена ударом в голову или в сердце; иногда у них перебивали голени или же разводили под крестом костер из хвороста, и тогда распятый погибал от огня и дыма.
Форма крестов была довольно разнообразна. Проще других и, по-видимому, более употребительным был крест, напоминавший букву Т (так называемый крест святого Антония), где поперечная перекладина прибивалась к самому верху вертикального столба. Иногда эта перекладина прикреплялась ниже, оставляя в верху столба место для таблички, на которой черными буквами по меловому фону писалась вина распятого. Такой именно формы и был крест Спасителя, судя по тому, что к Его кресту была прибита дощечка, на которой Пилат вместо полного обозначения вины написал просто: “Иисус Назорей, Царь Иудейский” (Ин. XIX, 19), что вызвало сердитый протест иудейских первосвященников.
К середине креста приделывался перпендикулярно еще небольшой брус, так называемое “седалище” (sedile), на котором распятый сидел как бы верхом. Это делалось для того, чтобы тело своею тяжестью не разодрало рук и не оторвалось от креста. С этой же целью тело нередко привязывалось к столбу веревками. Что касается подножия, которое обязательно требуется нашими старообрядцами, признающими достойным почитания только восьмиконечный крест, то древние писатели до VI века нигде о нем не упоминают; свидетельства позднейших слабы и, возможно, представляют плод недоразумения. Кресты делались невысокими, так что ноги распятого отстояли от земли не более трех футов. Таким образом, несчастную жертву мог бить всякий, кто в состоянии был достать ее; она была вполне беззащитна и предоставлена всевозможным проявлениям злобы и ненависти. Она могла висеть в продолжение многих часов, подвергаясь ругательствам, оскорблениям, даже побоям от толпы, которая обыкновенно сбегалась, чтобы посмотреть на это страшное зрелище.
Испытывая мучения, становившиеся все более и более нестерпимыми по мере того, как проходило время, несчастные жертвы страдали так жестоко, что часто должны были просить и умолять зрителей или своих палачей из жалости положить конец их страданиям; часто слезами тяжелого отчаяния выпрашивали они у своих врагов бесценное благодеяние - смерть. Действительно, смерть от распятия, по-видимому, включала все, что пытка или смерть могут иметь мучительного и страшного: головокружение, судороги, жажду, голод, бессонницу, воспаление ран, столбняк, публичный позор, долговременность страданий, ужас предчувствия смерти, гангрену разорванных ран. Все эти страдания усиливались до крайней, самой последней степени, насколько их мог выносить человек, и только в потере сознания страдалец получал облегчение. Надобно вообразить неестественное положение тела с простертыми вверх, пригвожденными руками, причем малейшее движение сопровождалось новою, нестерпимою болью.
Тяжесть повисшего тела все более раздирала язвы рук, которые становились поминутно все острее и жгучее; разорванные жилы и растянутые сухожилия бились и трепетали с непрерывною мукою; раны, не закрытые от воздуха, постепенно заражались антоновым огнем; артерии, особенно головные, вздувались и вызывали страдания от притока крови; затрудненное, неправильное кровообращение вызывало в сердце невыносимое мучительное томление, длительную предсмертную тоску; к этому прибавлялись муки жгучей и доводящей до отчаяния жажды; и все эти телесные мучения причиняли внутреннее страдание и тревогу, делавшие приближение смерти желанным и несказанным облегчением. И однако в этом ужасном положении несчастные могли жить до трех, а иногда до шести и более дней.
С мучением распятых равнялось одно только их бесчестие. Название крестоносцев (crucifer) было крайним выражением презрения. Особенно у иудеев крестная казнь считалась самой позорной и отвратительной, потому что закон Моисеев гласил: проклят всяк висяй на древе (Втор. XXI, 23).
У евреев существовало обыкновение, чтобы осужденный на смерть преступник лишаем был жизни не скоро после осуждения. Глашатай несколько раз всенародно объявлял его имя, вину, свидетелей преступления и род казни, ему назначенный, вызывая всякого, кто мог, идти в суд и защищать несчастного. И у римлян был закон, изданный Тиверием, в силу которого смертная казнь совершалась не ранее десяти дней после приговора. Но для Иисуса Христа, хотя Он судим был и по римским, и по иудейским законам, это правило применено не было. Отсрочка казни простиралась только на обыкновенных преступников, а возмутители общественного спокойствия, враги Моисея и кесаря, каковым клевета представила Спасителя, не имели права на эту милость: их казнь была тем законнее, чем скорее совершалась. Итак, Иисус после осуждения немедленно был предан воинам для исполнения приговора.
Тогда сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его (ст. 20).
На шею Спасителя повесили дощечку с обозначением вины его; на Его плечи возложили крест, который Он Сам должен был нести до места казни, как того требовал обычай, и печальная процессия тронулась в сопровождении толпы собравшихся зрителей. Крест не был особенно велик и массивен, так как у римлян распятие практиковалось настолько часто, что на устройство каждого креста они не затрачивали большого труда и старания, но, тем не менее, физические силы Господа уже иссякли, и Он не мог нести его. Волнения предшествовавшей ночи, душевная мука, пережитая Им еще в саду Гефсимании, три утомительных допроса, побои, оскорбления, чувство окружавшей Его бешеной, беспричинной ненависти, наконец, это ужасное римское бичевание - все это привело Его в состояние крайнего изнеможения, и Спаситель падал под тяжестью Своего креста. Чтобы не замедлять шествия, воины принуждены были, вопреки обыкновению, возложить крест на другого – на некоего Симона» жителя Ливийского города Кирены, который возвращался с поля и при самом выходе из города встретился со стражей, ведущей Иисуса Христа. Вероятно, он был из числа почитателей Спасителя и при встрече с Ним обнаружил знаки сострадания, почему воины и обратили на него внимание.
Наконец, достигли Голгофы (евр. Golgotha означает “лоб, череп”), или лобного места. Так называлась одна из горных северо-западных возвышенностей, окружавших Иерусалим, на которой производились казни и которая с тех пор должна была сделаться самым священным местом на земле. Пока воины ставили и укрепляли кресты для Иисуса Христа и для двух разбойников, осужденных вместе с Ним, Спасителю предложено было, по древнему обычаю, вино, смешанное со смирною. Питье это не столько опьяняло, сколько туманило сознание и помрачало рассудок, вследствие чего страдания становились менее чувствительными. До известной степени это был акт человеколюбия, но Господь отверг его. Принимая добровольно страдания и смерть, Он хотел встретить их с ясным сознанием, ничем не облегчая для Себя ужаса крестной муки. С Него сняли одежды и затем…
Наш Божественный Спаситель и Искупитель, Владыка твари и Господь славы был поднят на крест и пригвожден.
Тогда началась та страшная, мучительная агония крестных страданий, ценой которых куплено наше спасение.
И может быть, глубокая духовная скорбь, которую переживал Спаситель, была для Него еще тяжелее, чем ужасные физические мучения распятия. Мы не можем, конечно, знать, что происходило в душе Божественного Страдальца, не можем при своей греховной грубости даже приблизительно представить себе всю глубину Его скорби, но причины ее указать возможно.
Одиноким, покинутым почти всеми видел Он Себя на кресте. Его оставили даже Его ближайшие ученики, за исключением Иоанна, малодушно скрывшиеся от опасности быть захваченными, и никто, решительно никто еще не понимал того дела, за которое Он умирал. Кругом была враждебно настроенная толпа; видны были только или тупые равнодушные лица уличных зевак с написанным на них выражением грубого любопытства, или ехидные улыбки первосвященников, полные злорадства. Да, они могли злорадствовать – эти люди, так долго копившие в себе злобу против Того, Кто не хотел признать их авторитета и так часто обнаруживал перед толпой слушателей их внутреннюю фальшь и лицемерие Своими правдивыми обличениями. Теперь они могли отомстить за все унижения и дать Ему почувствовать свою силу и власть, с которой Он не хотел считаться. Давно лелеянная злоба не смягчалась даже скорбным зрелищем крестных страданий и прорывалась в язвительных, насмешливых замечаниях, обличающих ужасающую, омерзительную низость души, которая может глумиться над умирающим. «Других спасал , – говорили они, насмехаясь, – а Себя не может спасти … Пусть сойдет теперь с креста, чтобы, мы видели, и уверуем» (ст. 31-32). Даже проходящие, когда-то толпой ходившие за Ним, чтобы слушать Его учение, злословили Его (ст. 29). И за этих людей Он умирал! Столько добра Он сделал им, стольких исцелил, ободрил, утешил, стольких призвал к новой жизни, столько оказал любви безграничной, самоотверженной – и в благодарность за все это они распяли Его! Даже теперь Он страдал и умирал, чтобы приобрести для них прощение и Спасение, - и они издевались над Ним! Они отвергли своего Спасителя… Как должна была страдать великая любовь Иисуса от этого непонимания, от сознания, что эти люди, Его братья, Его единоплеменники, гибнут, совершая страшное, небывалое преступление и даже не понимают этого в своей дикой неблагодарности. Как тяжело было видеть в душе этих погибших сынов Израиля торжествующее зло!
Но самая тяжелая скорбь, ужасная глубина которой для нас совершенно непостижима, - это, конечно, было чувство греха, добровольно взятого на Себя нашим Спасителем и отяготевшего на Нем. Если на нас, грешных людей с грубой душой и усыпленной совестью, наш грех часто ложится мучительной тяжестью, едва переносимой, нередко приводя к отчаянию, то что должен был переживать Господь с Его чуткой совестью, с Его божественно чистой душой, не знавшей греха, ибо Он греха не сотворил (1 Пет. II, 22)! Ведь взять на Себя грех людей - это вовсе не значило просто уплатить Божественному правосудию Своею кровью и страданиями за чужой, посторонний грех чисто внешним образом, подобно тому, как мы оплачиваем иногда долги наших друзей. Нет, это значило несравненно большее: это значило принять грех в свою совесть, пережить его как свой собственный, почувствовать всю тяжесть ответственности за него, сознать страшную виновность за него перед Богом так, как будто Он Сам сделал этот грех. И какой грех! Не забудем, что Иисус Христос был, по выражению Иоанна Предтечи, Агнец Божий вземляй грехи мира (Ин. I, 29). Грехи всего мира, всего человечества с первого дня его сотворения, всех бесчисленных поколений людей, сменившихся на земле в течение целого ряда долгих веков; все зло во всех его разнообразно-омерзительных видах; все преступления, самые отвратительные и гнусные, когда-либо содеянные человеком; всю грязь и муть жизни не только прошлой, но и настоящей, и будущей - все это взял на Себя Иисус Христос и все грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды (1 Пет. II, 24). Вместе с грехом Спаситель должен был взять на Себя и его неизбежные следствия, для души самые страшные - отчуждение от Бога, богооставленность и проклятие, висевшее над нами как наказание за грех: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (ибо написано: проклят всяк, висящий на древе ) (Гал. III, 13).
Если мы примем во внимание весь ужас этого проклятия и богооставленности, всю невероятную тяжесть греха, подъятого Спасителем ради нашего искупления, то для нас до некоторой степени станет понятен этот предсмертный вопль, полный тоски и муки невыразимой: Элои! Элои! ламма са вахфани? – что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (ст. 34).
Страдания Господа были так велики, что вся природа возмутилась. Солнце не могло вынести этого зрелища и скрылось; тьма покрыла землю. Земля содрогнулась от ужаса, и в последовавшем землетрясении большие камни, покрывавшие многие гробницы, были сброшены. Завеса в храме, отделявшая святое святых от святилища, разорвалась пополам.
Но спросят, быть может: зачем нужны были эти страдания? Почему символом христианства стал именно крест - это орудие муки? К чему эта печаль, которою обвеяна вся христианская религия?
Для многих смысл креста и страданий совершенно непонятен. Еще апостол Павел писал в свое время: «Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых – сила Божия… Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. I, 18. 22-23). В этом нет ничего удивительного: для человеческой мудрости, не озаренной силой Духа Святого, так и должно быть. Тайна креста для нее всегда останется тайной, ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, а немудрое Божие премудрее человеков (1 Кор. I, 20, 25). Исчезли в дали веков самые имена древних мудрецов, а крест стал лучезарным символом, около которого вращается судьба человека. Крест - душа христианства; без креста нет и самого христианства.
Святая Церковь отвечает на этот вопрос учением об искуплении, составляющим кардинальный пункт христианской религии. В виду важности этого учения необходимо на нем остановиться подробнее.
Человек вышел из рук Творца прекрасным созданием, одаренным всеми совершенствами ума, сердца и воли. Но, как условие свободы, в его природе была заложена возможность греха, в борьбе с которым человек должен был самостоятельно развивать свои нравственные силы, руководясь любовью к Богу и послушанием Его воле. Для этого дана была первая заповедь, запрещавшая вкушение плодов древа познания добра и зла. Но когда злой дух стал искушать человека, он представил ему блестящие перспективы этого знания, и… человек соблазнился. Вместо того чтобы отвергнуть искушение во имя любви к Богу, во имя послушания, он захотел сам сделаться равным Богу! Гордость, самолюбие восторжествовали над любовью.
Преступая заповедь Божию, человек свободно, без принуждения внешнего противопоставлял свое собственное “я”, свой эгоизм – Богу, вместо Бога полагал самого себя центpом своей жизни, свою волю - своим законом, самого себя - своим богом, и таким образом ставил себя во враждебное отношение к Богу, делался истинным врагом Бога. Человек обособился от Бога, стал служить своему “я” и поработился миру, от которого начал искать счастья. Следствием этого отчуждения от Бога явилось полное извращение жизни не только самого виновника - человека, но и всей природы. Из-за преобладания эгоизма утрачено было единение: не только человека с Богом, но и человека с человеком. В этой разобщенности исчезла любовь, появилась вражда и, как высшее и худшее ее проявление, - убийство. В убийстве Авеля впервые кровь человека оросила землю. Далее жизнь становится все хуже и безотраднее. Нависшие над ней тучи зла сгущаются все более и более. Разврат и нравственное одичание достигают такой степени, что потребовался потоп, чтобы уничтожить зло и омыть оскверненную землю. Но хотя в потопе погиб почти весь род человеческий и сохранены были лишь немногие лучшие, но все же семя зла в них осталось и опять пустило свои ядовитые побеги, разраставшиеся все гуще по мере размножения человечества. Жизнь становилась невыносимой. Единственный исход из этого ада состоял в возвращении человека к Богу, в восстановлении связи с Ним. Но на этом пути необходимо было устранить величайшее препятствие, каким служит грех. Гpex-то именно и есть главная причина разобщения человека с Богом, им-то и устанавливается и поддерживается великая бездна между Богом и людьми.
Прежде всего, грех уже сам по себе служит причиною разобщения Бога и человека: грех есть удаление человека от Бога мыслью, чувством, желанием, делом. Кроме того, грех ведет к разобщению с Богом не менее этого еще и тем общим душевным состоянием нечистой совести, которое является в нас следствием греха, создается грехом. Удаление души от Бога, или грех, немедленно отражается в душе человека, в его совести тревогою, чувством страха, виновности. Человек находится в положении раба, который чувствует над собой занесенный бич хозяина. Чувства любви и близости к Богу изгоняются страхом перед Богом, а страх этот убивает религиозные стремления души, ее тяготение к Богу, заставляет бежать от Бога, не думать о Боге, гнать самую мысль о Боге, вечности, религии, до полного ее исчезновения или неверия, до отрицания бытия Божия. Постепенно изгоняется Бог из души страхом пред Ним, боязнь Его грозного суда и воздаяния; из Бога Любви и Отца людей в греховном сознании человека, мучимого совестью, Бог делается страшным существом и от светлого образа Бога в душе, окутанной непроницаемою, серою мглою духовного мрака и греха, остается какой-то неясный, бесформенный призрак, пугающий уже своею таинственностью, что-то неведомое, непознаваемое. Призрак страшного Бога, рожденный душевным мраком, стоит преградою между людьми и Богом, ослабляет в них стремление к Богу и порождает отчаяние.
Преграда эта между Богом и людьми может быть устранена только действительным искуплением греха. Грех должен быть искуплен по требованию одного из основных начал нравственной жизни, начала справедливости. Закон возмездия не может быть отменен или нарушен в силу основного свойства Божественного Промысла, управляющего миром, - свойства правосудия.
Правда Божия, оскорбленная грехом, должна быть удовлетворена.
Как ни глубоко пал человек вследствие греха, но он всегда чувствовал неумолимую силу этого закона правды; всегда сознавал необходимость удовлетворения за грех. Все религии, самые грубые и, первобытные, стремились к тому, чтобы найти способ этого удовлетворения, и сама сущность всякой религии, выраженная словом religio (от religo), состоит именно в действительном или мнимом восстановлении связи между Богом и человеком. Жертвами, религиозными обрядами и церемониями человек стремился умилостивить Бога, чтобы вместо разгневанного Судии снова найти в Нем любящего Отца. Это основное стремление принимало в разных религиях разнообразные, иногда дикие и чудовищные формы.
Религия Индии предполагала достигнуть примирения с Богом путем самоистязаний и доведения человека до умственной бессознательности. Восточные религии Ассирии и Вавилона во имя этого примирения освящали распутство как средство умерщвления плоти. Во многих местах практиковались человеческие жертвоприношения. Часто на раскаленные руки идолов бросали младенцев. И все это не достигало цели. Человек не находил успокоения. В этом ужасе человеческих жертвоприношений, в этих оргиях распутства можно было найти временное опьянение; можно было на время заглушить в душе стон отчаяния, но очищения совести и внутреннего мира все это человеку не давало.
Человечество долго и тщетно истощалось в поисках мира душевного, искупления греха. Искупление не достигалось жертвами, и ничем не удавалось побороть рабский страх перед Богом, чувство разобщенности с Ним и отчуждения. И это вполне естественно: если сила противления Богу, проявленная человеком в грехопадении, по закону возмездия, может быть уничтожена только равною силою послушания, самопреданности, жертвы Богу, то человек должен представить удовлетворение правде Божией с тем же чистым сердцем, в том же непорочном состоянии духа, какое он отверг, совершая свой первый грех; он должен быть совершенным образом Божиим, чтобы его жертва своим нравственным значением покрывала собою силу и значение его преступления. Но требование такой жертвы выше сил падшего человека; он мог пасть, но не может восстановить самого себя; мог внести в себя зло, но бессилен уничтожить его. Отсюда его послушание Богу после падения всегда неразлучно с противлением Богу; его любовь к Богу нераздельна с самолюбием; зло прививается ко всем добрым и чистым движениям души и оскверняет самые чистые и святые минуты нравственной жизни. Вот почему человек не мог принести жертвы достаточной по своей безукоризненной чистоте и нравственному достоинству для того, чтобы покрыть свой грех и удовлетворить правде Божией. Его жертвы не могли смыть греха, потому что сами не чужды были эгоизма.
Это мог сделать только Господь. Только Сын Божий мог сказать: “Моя воля - воля Отца Небесного”, - и принести чистейшую жертву без всякой примеси эгоизма, только Сын Божий Своим личным воплощением в человеке, как новый Адам, и Своею свободною самопреданностью в жертву Богу за грех людей, как истинный первосвященник, мог представить полное удовлетворение правде Божией за преступление человека и, таким образом, уничтожить вражду между ним и Богом, низвести с неба благодатные силы для возрождения расстроенного образа Божия в человеке. Святость и безгрешность Иисуса Христа, Его Божественная природа сообщали крестному жертвоприношению значение столь великое и всеобъемлющее, что эта одна искупительная жертва была не только достаточна вполне, чтобы покрыть и загладить все преступления рода человеческого, но и бесконечно их превосходила на весах Божественного правосудия. «…если преступлением одного подверглись смерти многие , - говорит апостол Павел, – то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествует для многих. И дар не как суд за одного согрешившего; ибо суд за одно преступление к осуждению; а дар благодати к оправданию от многих преступлений» (Рим. V, 15-16).
Вот для чего, по премудрому плану Божию, нужны были страдания и смерть Господа Искупителя. Этими страданиями человечество обрело наконец мир душевный, примирение с Богом, дерзновенный доступ к Богу, живущему во свете неприступном, невыразимую великую радость сыновней близости к Богу.
«…Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо, если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его» (Рим. V, 8-10).
«…Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения» (2 Кор. V, 19).
«…Вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою» (Кол. I, 21-22).
«…все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов…» (Рим. III, 23-25).
«…теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровью Христовою. Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду» (Еф. II, 13-14).
Иисус Христос принес Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих (Евр. IX, 28) и снять с нас вину, истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту (Кол. II, 14). Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды (I Пет. II, 24). Этой жертвой покрыты все наши грехи не только прошедшие, но и настоящие, и будущие.
Нам кажется это несколько непонятным. Что Иисус Христос принес Себя в жертву за прошлые грехи человечества и страдал за те преступления, которые содеяны были до момента Его смерти, - это можно легко представить ceбe. Но какое отношение Его жертва может иметь к нашим грехам, да еще к будущим? Ведь Спаситель был распят девятнадцать веков тому назад, когда нас не было и в помине, и, следовательно, не было и наших грехов; каким же образом Он мог страдать за грехи, которых еще не было, за преступления, еще не существующие? Эта мысль, по-видимому, уменьшает личное для нас значение крестной жертвы и служит порой причиной, почему мы остаемся холодными и безучастными при воспоминаниях о страданиях Иисуса Христа. Лукавый голос шепчет: “Пусть древний мир своими преступлениями довел Спасителя до креста; пусть на нем лежит и ответственность, но мы тут ни при чем; мы не виноваты в этих страданиях, ибо нас тогда еще не было”.
Мы ошибаемся.
Бог есть Дух вечный и неизменяемый. Это значит, что для Него нет времени, или, точнее говоря, нет ни прошедшего, ни будущего. Есть только настоящее. Все, что мы представляем только в будущем, все неведомое, неизвестное для нас, что только должно еще случиться, - все это уже существует в Божественном сознании, в Божественном всеведении. Иначе и быть не может.
Ведь что такое время? Не что иное, как последовательность событий или изменений в нас или окружающем нас мире. Все меняется, все течет. Ночь сменяется днем; старость следует за юностью. Это и дает нам возможность говорить о том, что было и что есть; различать прошедшее и настоящее, “тогда” и “теперь”. Не будь этих изменений, не было бы и времени. Предположим, что движение в мире прекратилось, все застыло в абсолютной неподвижности, – мы можем сказать вместе с апокалипсическим ангелом, что времени больше нет (Откр. X, 6). Как выражаются философы, категория времени есть восприятие нами различных изменений в их последовательности. Но это верно только по отношению к нам, к нашему ограниченному рассудку, к нашим ограниченным чувствам. Для Бога же нет категории времени, и события мировой жизни выступают в Божественном сознании не в последовательном порядке одно за другим, а даны все сразу, сколько их заключается в вечности. Если бы мы допустили здесь последовательность, то это означало бы изменяемость Божественного сознания, Божественного Разума. Но Бог неизменяем.
Что же отсюда следует?
Следует то, что наши грехи содеяны в пределах времени нашей жизни только для восприятия наших ограниченных чувств. Для Бога же в Его Божественном предведении они существовали всегда, девятнадцать веков тому назад, когда страдал Спаситель, так же реально, как и теперь. Следовательно, Господь страдал и за наши теперешние грехи и их Он принял в Свою любящую душу. Вместе с грехами всего человеческого рода и наши преступления тяготели на Нем, увеличивая Его крестную муку. Поэтому мы не можем сказать, что не виноваты в Его страданиях, ибо в них есть доля и нашего участия.
Это надо сказать не только о наших прошедших и настоящих грехах, но и о будущих. Когда бы и какой бы грех мы ни совершили, Бог уже предвидел его и возложил на Возлюбленного Сына Своего. Таким образом, мы произвольно, хотя, быть может, и не сознавая того, увеличиваем греховное бремя, подъятое Спасителем, и вместе с тем увеличиваем Его страдания. Если бы мы твердо помнили это, помнили, что своими грехами заставляем страдать нашего Искупителя, то, быть может, не грешили бы с такою легкостью и, прежде чем решиться на грех, задумались бы, хоть из чувства сострадания. Но мы редко об этом думаем, и сама мысль, что мы являемся вольными или невольными распинателями Господа, нам кажется странной. “Невиновен я в крови Праведника Сего”, – сказал когда-то Пилат, умывая руки. Мы следуем его примеру.
Когда мы размышляем об обстоятельствах крестной смерти Господа, то наше внимание невольно сосредоточивается почти исключительно на главных активных виновниках ее. Нас возмущает предательство Иуды; мы негодуем на лицемерие и коварство иудейских первосвященников; нам отвратительными кажутся жестокость и неблагодарность иудейской толпы; и эти чувства и образы заслоняют от нас мысль, что и мы причастны к этому преступлению.
Но разберемся более беспристрастно и более внимательно. Почему мы видим Господа, страдающего на кресте? Где тому причина? Ответ ясен: причина этих страданий и крестной смерти - грехи человечества, в том числе и наши. Спаситель страдал за нас и за всех людей. Мы возвели Его на крест. Иудеи - только орудие предвечного предопределения Божия. Конечно, и на них лежит тяжелая вина; их злоба, их ненависть, их национальное самообольщение, их ослепление - все это делает их безответными перед судом Правды Божией, тем более что они сами захотели ваять на себя Кровь Спасителя; но, как бы то ни было, это не освобождает и нас от нравственной ответственности за страдания Иисуса Христа.
Очень ясно говорит об этом апостол Павел. По его словам, тот, кто однажды просвещен и вкусил дара небесного и сделался причастником Духа Святого, и отпал, - тот снова распинает в себе Сына Божия и ругается Ему (Евр. VI, 4, 6). Когда, получивши познание истины, мы произвольно грешим, то этим попираем Сына Божия и не почитаем за святыню Кровь Завета, которою освящены, и Духа благодати оскорбляем (Евр. X, 29).
Никогда, никогда христианин не должен забывать эти знаменательные слова апостола, полные глубокого и скорбного смысла. Все наши пороки мучительною тяжестью ложатся на божественно чистую душу Спасителя, Который должен их выстрадать, чтобы они могли быть прощены нам. Наши грехи - это жалящие шипы тернового венца, впивающиеся в изъязвленное чело Господа, подобно тому, как впивались они когда-то под ударами римских солдат.
Наши преступления - это гвозди, которые мы снова заколачиваем в Его зияющие язвы, горящие жгучей болью. Этим ли должны мы платить за Его великую, самоотверженную любовь?
Иисус же, возгласив громко, испустил дух (Мк. XV, 37).
Умер Господь, наш Спаситель, наш Искупитель. Окончилась жизнь, подобной которой не было и не будет в мире. Окончилась великая, святая жизнь; с Его жизнью окончилась Его борьба, а с Его борьбой - Его дело; с Его делом - искупление; с искуплением - основание нового мира.
При этом великом моменте смерти распятого Господа не было Его учеников, за исключением Иоанна. Они скрылись. Страх преодолел их любовь к Учителю. Но были более верные и преданные Ему женщины, которые и раньше в Галилее следовали за Ним, заботились о Нем и служили Ему и апостолам своим имением. Опасность, угрожавшая им от ненависти первосвященников и от грубости фанатичной толпы, не победила их привязанности и не заставила уйти от креста.
“Смотри, какое их усердие! - восклицает святитель Иоанн Златоуст. - Они следовали за Ним, дабы прислуживать Ему, и не отлучались от Него даже среди опасностей; посему они видели: видели, как Он возопил, как испустил дух, как камни расселись и все прочее. И они первые видят Иисуса, сей, столь презираемый пол, первый наслаждается созерцанием высоких благ. В сем особенно видно и их мужество. Ученики убежали, а сии присутствовали. Видишь ли мужество жен? Видишь ли пламенную любовь их? Видишь ли щедрость в издержках и решимость на самую смерть? Будем подражать мы, мужи, женам, дабы не оставить Иисуса в искушениях”.
Действительно, велико усердие святых жен-мироносиц, пламенна и постоянна любовь их к Господу. Свободное от всякого земного пристрастия, сердце их жило и дышало Господом; в Нем сосредоточивались все мысли, желания и надежды, в Нем заключалось все их сокровище. Ради возлюбленного Учителя своего охотно оставляют они свои дома, своих родных и знакомых, забывают слабость своего пола, не страшатся жестокости многочисленных врагов Господа, всюду неуклонно следуют за Ним в Его скитальческой жизни, не боясь трудностей и неудобств, связанных с этими путешествиями, и терпеливо перенося все лишения.
Было бы еще неудивительно, если б святые жены, окружая Иисуса Христа своими заботами и вниманием, следовали за Ним во дни Его славы, когда молва о Нем гремела по всей Галилее и Иудее, когда тысячные толпы народа стекались к Нему со всех сторон, чтобы слышать Его учение и видеть Его чудеса, когда сотни больных, получивших исцеление, с восторгом рассказывали о Его благости и милосердии, о Его чудотворной силе, распространяя повсюду славу имени Его. Тогда многие ходили за Ним, привлеченные шумом этой славы, и в этом нет ничего удивительного: людскую толпу всегда манят фальшивые огни внешнего блеска, и она любит идти за признанными кумирами. Но остаться верными своему Учителю в тяжелые часы Его унижения и позора, не покинуть Его во время страданий, когда всякое выражение сочувствия могло вызвать взрыв оскорблений и брани со стороны разнузданной толпы, доведенной до ярости наветами первосвященников, когда самый столп веры, апостол Петр, поколебался и отступил перед опасностью быть признанным за ученика Господня, - для этого требовалось большое мужество и безграничная любовь. Остаться верными в такие минуты было признаком великого и благородного сердца. И любовь святых жен это испытание выдержала: от креста они не ушли. До самого последнего момента, когда тяжелый камень, приваленный к дверям гроба, закрыл от них навсегда дорогой прах, они не спускали любящих глаз со своего Божественного Учителя.
Последними они оставили сад, где погребен был Господь, и за то первыми получили радостную весть о Воскресении, сначала от светозарного ангела, потом - от Самого Спасителя. Мария Магдалина, самая верная и преданная ученица Его, первая удостоена была невыразимой радости видеть воскресшего Господа. Этим явлением Господь как бы признал святость и величие женской любви.
Интересно отметить, что ни в Евангелии, ни в Деяниях и Посланиях Апостольских нет упоминания ни об одной женщине, которая была бы против Христа или против Его учения. В то время как со стороны мужчин Господь нередко встречал неверие, неблагодарность, насмешку, презрение, ненависть, которая, разрастаясь, превратилась в целое море злобы, бушевавшей вокруг креста, - со стороны женщин мы видим искреннюю преданность, трогательную заботу и самоотверженную любовь. Даже язычницы, вроде Клавдии Прокулы, жены Пилата, относятся к Нему с глубоким уважением.
Почему так?
“Потому, что женщины умственно менее развиты, чем мужчины”, - скажут, конечно, последователи атеизма.
Нет, не потому, но потому, что женщины обладают более чистым и чутким сердцем, и сердцем чувствуют правду и нравственную красоту Христова учения. Для женщины часто не нужны умственные, логические доказательства: она живет более чувством и чувством воспринимает истину. Этот способ познания истины часто оказывается более надежным, более верным и более быстрым по отношению к христианству, где столько вопросов, которые открываются не пытливому, самонадеянному уму, но чистому, верующему сердцу. Ибо, как говорит апостол Павел, Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира… чтобы посрамить сильное… Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну… и обратил Бог мудрость мира сего в безумие (1 Кор. I, 27, 19, 20). И с каким восторгом и упоением внимали женщины словам Божественного Учителя. Вспомним хотя бы Марию из Вифании, забывшую свой долг гостеприимной хозяйки и избравшую “благую часть” у ног Спасителя, чтобы слушать Его дивные речи. И как было женщинам не внимать словам Господа и не отдаваться всей душой новому, великому учению, которое возвышало женщину в одинаковое достоинство с мужчинами, ибо во Христе несть мужеский пол, ни женский (Гал. 3, 28). Все одинаково равны перед Богом, за всех одинаково страдал и умер Господь, и все имеют одинаковое право на будущее блаженство вечной жизни. В древнем языческом мире женщина этого равенства не знала и всегда находилась в подчиненном положении, в угнетении и презрении. “Сей, столь презираемый пол”, по выражению Иоанна Златоуста, жизнь которого была так полна скорби и унижения, не мог не чувствовать признательным сердцем того великого благодеяния, которое открывала перед ним христианская религия в светлых перспективах радости, любви и уважения. Вот почему с самого начала христианской истории мы встречаем на ее страницах много имен женщин, которые по твердости и искренности своей веры, по своему усердию и ревности, по своему подвижничеству не уступали великим праведникам. Имена великих мучениц , Параскевы, подвижниц вроде и многих других говорят нам о высочайших ступенях христианского совершенства и святости, которых достигли верующие женщины.
Когда Иисус испустил Свой дух, солнце уже склонялось к закату. Наступил вечер, и приближался день субботний. Та суббота была день великий (Ин. XIX, 31), отличаясь особенным блеском и торжественностью, потому что с ней соединялось празднование Пасхи. По-видимому, это обстоятельство беспокоило первосвященников. Люди, не считавшие осквернением начать свой праздник убийством Мессии, были серьезно встревожены тем, как бы святость следующего дня, начинавшегося при захождении солнца, не была нарушена тем, что тела висели на крестах. Поэтому, явившись к Пилату, иудеи просили перебить у распятых голени, чтобы ускорить их смерть и снять со крестов. Пилат позволил, но Господь уже умер и голени у Него не перебили. В этом уже не было необходимости. А между тем пред Пилатом явился новый проситель, желавший иметь позволение снять со креста и предать погребению Тело Иисусово.
То был Иосиф Аримафейский.
Аримафея, отечество Иосифа, есть древняя, Рама, место рождения пророка Самуила, город в колене Вениаминовом, упоминаемый евангелистом Матфеем (Мф. II, 18). Иосиф был богатый человек высокого характера и непорочной жизни. Великое богатство делало его лицом значительным, тем более что в то время в Иерусалиме все можно было купить за деньги, начиная от должности последнего мытаря и кончая саном первосвященника. Кроме того, Иосиф принадлежал к числу самых видных членов синедриона и вместе с другими благомыслящими советниками, вероятно, составлял оппозицию партии Каиафы. Он был тайным учеником Иисуса Христа и в последних покушениях синедриона против Спасителя, а равно и в суде над Ним не участвовал (Лк. XXIII, 51) - потому ли, что, не видя никаких средств спасти Невинного, не хотел быть свидетелем Его осуждения, или потому, что хитрость первосвященников нашла средство совершенно устранить его от этого дела. Несомненно однако, что это вынужденное бездействие было тяжело для благородного сердца, которое стыдится малодушия, - оставить без защиты невинного, даже когда нет надежды спасти его. И вот, когда все было кончено и на кресте висело только бездыханное тело Спасителя, скорбь и негодование внушили Иосифу смелость. Теперь было слишком поздно заявлять о своем сочувствии к Иисусу Христу как живому Пророку; оставалось только оказать Ему последний долг дружбы и уважения - спасти от посрамления, по крайней мере, смертные останки Его, ибо, в противном случае, иудеи, без сомнения, бросили бы Пречистое Тело в общую яму вместе со всеми казненными преступниками.
Иосиф осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова (ст. 43).
Эта решимость была сопряжена с серьезною опасностью - не со стороны Пилата, от которого можно было ожидать благосклонного решения в пользу Иисуса Христа, признаваемого им за праведника, а со стороны первосвященников, кои в малейшем знаке уважения к Спасителю видели измену своим замыслам, а на попытку погрести Его с честью могли смотреть не иначе, как на возмущение против синедриона, тем более опасное, что его предпринимал теперь знаменитый член синедриона, пример которого мог повлиять на народ, и без того приверженный к памяти Иисуса.
Однако Иосиф не остановился перед этой опасностью и, презрев страх, явился в претории римской. Его просьба была для Пилата первым известием, что Иисус Христос уже умер. Игемон удивился такой скорой смерти и, послав за сотником, спросил его, действительно ли последовала смерть, и нет ли здесь обморока или летаргии. Получив надлежащий ответ, Пилат приказал отдать Тело Господа Иосифу для погребения. Хотя римляне оставляли тела распятых ими на съедение собакам и воронам, прокуратор не захотел отказать почтенному и видному члену синедриона в его просьбе, тем более что, несомненно, чувствовал всю несправедливость своего приговора, вырванного у него первосвященниками против Иисуса Христа. Само невнимание к вражде первосвященников, которые на позволение, данное Иосифу, должны были посмотреть, как на новое для себя посрамление, было как бы жертва, которую Пилат принес памяти Праведника.
Получив позволение, Иосиф, не теряя времени, явился на Голгофу и снял Тело с креста. Вместе с ним пришел на Голгофу и другой тайный последователь Иисуса Христа, Никодим, член верховного иудейского совета, когда-то приходивший к Спасителю ночью для тайной беседы (Ин. III, 1-21). Теперь он уже не скрывался и, полный любви и сострадания, принес для погребения истинно царские дары - сто литров ароматного состава из смирны и алоя. Надо было торопиться, так как наступала суббота, когда, по закону Моисееву, каждый правоверный-израильтянин должен был оставить все свои дела и пребывать в полном покое. Поэтому все церемонии иудейского погребального обряда нельзя было соблюсти; но все, что можно было сделать, принимая в расчет краткость времени, было сделано. Тело Господа было омыто чистой водой, потом осыпано благовониями и обвито четвероугольным широким платом (плащаницею). Голова и лицо были обвиты узким головным полотенцем. То и другое завязано шнурками. Часть ароматов, вероятно, была сожжена, на что есть примеры в истории иудейского погребального ритуала.
Недалеко от места распятия был сад, принадлежавший Иосифу Аримафейскому, и в ограде его, в скале, была высечена, по иудейскому обычаю, пещера для погребения. Гробницу эту Иосиф, по всей вероятности, предназначал для себя и для своего семейства, желая быть погребенным поблизости к святому городу, но в ней никто еще не был положен. Несмотря на священное значение, которое иудеи приписывали своим гробницам и погребальным пещерам, несмотря на мелочную чувствительность, с которою они уклонялись от всякого соприкосновения с умершими, Иосиф ни на миг не поколебался предоставить своему Божественному Учителю это место упокоения. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко (Ин. XIX, 42).
Ко входу в пещеру привалили громадный камень (голаль) - предосторожность в Иудее необходимая, так как там водилось много шакалов, гиен и других хищных зверей и птиц. Едва исполнили все это, как солнце село за горами Иерусалима. Началась суббота - последняя ветхозаветная суббота. Через сутки должно было воссиять первое Воскресение Нового Завета.
Как мрачен, нерадостен был теперь этот день для учеников и друзей Господа! Скорбь наполняла всю душу, подавляла все прочие мысли, не позволяла прийти в себя, чтобы сколько-нибудь осмыслить, понять все происшедшее в его страшной неожиданности. Будущее было покрыто непроницаемым мраком; прошедшее более смущало, чем утешало. Воспоминание о чудесах Иисусовых, о Его прежнем величии делало еще страшнее крест и гроб Его. Доселе ученики Его шли неровным, тесным, часто тернистым путем, но шли по следам Учителя, облеченного могуществом Сына Божия, обращая на себя всеобщее внимание, разделяя с Ним Его славу, утешая себя величественными надеждами в будущем. И вoт путь этот внезапно приводит их к Голгофе, пресекается крестом Учителя, совершенно оканчивается Его гробом!
Положение печальное, безутешное!
Скорбь учеников Господа была бы еще не так чрезмерна, если бы они менее были уверены в Его достоинстве. Тогда она скоро могла бы превратиться в охлаждение к Тому, Кто так внезапно изменил их надеждам, подвергнув Себя смерти, а их посрамлению. Тогда страдало бы лишь обманутое самолюбие.
Но любовь и уважение к Спасителю нисколько не умалились в их признательных сердцах. Души учеников Его были соединены с Ним вечным небесным союзом. Гроб Его сделался для них святилищем, в котором заключены были все их святые помыслы, все чистые желания, вся вера.
И с этою святою любовью непрестанно смешивалась ужасная мысль: “Он умер! Он не то, чем мы почитали Его! Он не Мессия! Он, Который был и есть для нас все!..” (Сочинения Иннокентия, архиепископа Херсонского).
Казалось, все было кончено, зло торжествовало. Сомкнулись Пречистые уста, вещавшие с такой силой глаголы жизни вечной; безжизненно опустились руки, когда-то с любовию благословлявшие приходивших к Нему и исцелявшие страждущих; перестало биться великое, любящее сердце, вместившее в себе весь мир. На все легла печать смерти. И под этим холодным веянием смерти поблекли надежды учеников видеть своего дорогого Равви в ореоле славы и мессианского величия.
С какою безнадежной грустью признаются они: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк. XXIV, 21).
В тучах скорби, повисших над головами учеников, казалось, не было просвета…
Но теперь мы уже знаем: минула Суббота, и лучезарная радость Воскресения осияла скорбные сердца! Воскрес Господь, воскресла погребенная правда! И ни камень, ни печати гроба, ни стража, ни вся сила ада не смогли удержать ее в темной пещере. Свет воскресения, как ослепительная молния, пронизал тучи зла. Господь воскрес и снова явился миру!
Какой великий урок для нас - урок надежды!
Как часто в жизни частной и общественной бывают положения, которые кажутся безнадежными. Особенно часто приходится переживать их христианину, порвавшему связь с мирскими стремлениями и привычками и вступившему на тесный, но прямой путь ко Христу. Весь мир вооружается против него. «Если бы вы были от мира , – предупреждает Господь Своих последователей, - то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас… В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. XV, 19-20; XVI, 33). Вас преследует несправедливость высших, насмешка и презрение товарищей, злоба и зависть низших. Змеиный поток клеветы отравляет ваш покой. Вас называют юродивым, ханжой, святошей, лицемером. Кругом себя вы не встречаете ни дружеской поддержки, ни слов участия. В окутавшем вас мраке не видно ни одной светлой точки; кажется, нет исхода! И это может длиться годами!
Но не унывайте: вспомните урок святого Гроба. Правду можно заглушить, можно погрести, но только на время. Рано или поздно она воскреснет - это великая, живая сила! И ничто в мире не может победить ее. Нет ничего сильнее Божией правды. Она не блещет эффектами, не нуждается в декорациях, не трубит пред собою, как тщеславная ложь: это сила тихая, спокойная, но совершенно непреодолимая.
Полосы беспросветного мрака бывают и в общественной жизни. Порой ложь и зло сгущаются до такой степени, что в этой ядовитой атмосфере становится трудно дышать. Блекнет надежда, и дух невольного уныния надвигается, как кошмар, как тяжелая туча. Но вспомните урок святого Гроба. Вряд ли кому когда-либо придется переживать столь тяжелое настроение беспросветного уныния, как ученикам Спасителя в томительные часы после Его погребения; но воссиявший из гроба свет рассеял мрак уныния, и глубокая скорбь сменилась радостью Воскресения.
Это постоянное чудо торжества правды наполняет всю историю христианства.
В момент смерти Господа трудно было, по человеческим соображениям, думать, что Его дело будет продолжаться и не умрет вместе с Ним. Он оставил после Себя одиннадцать апостолов, которым поручил эту миссию: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. XVI, 15). Но кто они были? Каким влиянием они могли пользоваться? Были ли они люди знатные, которые могли бы опираться на авторитет своего благородного происхождения, всегда имеющий вес в глазах людей? Нет, они принадлежали к самому низкому классу, классу рыбаков, поддерживавших свое убогое существование мелкой ловлей в водах Геннисаретского озера; происходили из Галилеи, считавшейся самой грубой и невежественной страной. Были ли они образованные, ученые раввины, законники, чтобы могли увлекать людей силой красноречия и логикой убеждений? Нет: самый вдохновенный и глубокомысленный из них, Иоанн, в момент своего призвания, по свидетельству Иоанна Златоуста, был безграмотным. Были ли они богаты, чтобы блеском роскоши импонировать простонародью, всегда падкому до внешних эффектов? Нет: у них были старые, рваные сети, нуждавшиеся в починке, да и те они бросили, когда пошли за Христом. Были ли они сильные, храбрые воины, чтобы распространять учение Христа силою меча, как много позднее это делали магометане, распространяя ислам? Нет: у них было два ножа, да и те Господь велел спрятать в ножны в самый критический момент.
Не забудем, кроме того, что они были напуганы фанатизмом иудейской толпы, потрясены смертью Спасителя, утратили все надежды на лучшее будущее.
И их было только одиннадцать, после избрания Матфея - двенадцать.
А против них стоял весь громадный языческий и иудейский мир с его вековой культурой, с его образованностью и ученостью, с его колоссальной военной и экономической мощью, с его сильной властью политической организованности. И этот мир они должны были победить.
Можно ли было на это надеяться?
И однако эти робкие люди, бежавшие от страха перед толпой архиерейских служителей, пошли и - верные завету Спасителя - проповедовали везде, при Господнем содействии (Мк. XVI, 20). При каких условиях им приходилось проповедовать - это лучше всего разъясняет апостол Павел во 2-ом послании к Коринфянам, говоря о своих миссионерских подвигах: «Я… был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Кор. XI, 23-27). И, несмотря на все препятствия, уже при жизни апостолов почти во всех известных тогда странах было положено прочное основание Христовой Церкви.
А затем на борьбу с христианством поднялся весь языческий мир. Это была яростная, отчаянная борьба, борьба на жизнь и смерть. В распоряжении тогдашнего жестокого государства было множество ужасных орудий для борьбы с непокорными. Суд и преследование, допросы и пытки, огонь и раскаленное железо, побои и увечья, лишение имущества, сырые и мрачные темницы, ссылка на рудники, эта каторга древнего мира, даже самая смертная казнь - все это одной огненной рекой устремилось на христиан по мановению власти государственной. Мало того. Жестокость мучителей изобретала особые страшные казни для христиан. Их обливали смолой и зажигали как факелы. Целыми толпами выводили их на зрелища, и дикие голодные звери терзали беззащитных на потеху праздной, жестокой и кровожадной толпы. Все было испробовано.
Но прошло едва три столетия, и язычество рухнуло безвозвратно со всею своею политической и военной мощью, со своею философией и культурой. А христианство торжествовало полную и блестящую победу эдиктом Константина Великого. Разве это не чудо христианской веры и надежды?
Даже самые последние времена перед вторым пришествием Спасителя, когда ад мобилизует все силы зла для борьбы с Церковью, когда вера оскудеет настолько, что Сын Человеческий, пришед, едва ли найдет ее на земле, когда по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь, когда друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга (Мф. XXIV, 12. 10), - даже эти ужасные времена повсеместного мрака и злобы окончатся торжеством правды, ибо последний, самый яростный враг Церкви Христовой на земле, антихрист, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих (2 Фес. II, 9-10), будет побежден. И его Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего (2 Фес. II, 8). А диавол, прельщавший народы, будет ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будет мучиться день и ночь во веки веков (Откр. XX, 10).
Если так, если правда непобедима, то может ли истинный христианин унывать в самых тяжелых обстоятельствах жизни?
В настоящее время Православная Церковь переживает тяжелый кризис. Воздвигнутое на нее упорное гонение, систематическое и лукавое, смущает и тревожит даже наиболее стойких и искренних христиан. Большинство народа готово с головой погрузиться в болото материалистического невежества и распутства. Мутные волны всеобщего неверия, кажется, вот-вот захлестнут и потушат одинокие огоньки светлой веры, еще мерцающие кое-где. Невольно у многих сжимается сердце, и холод унылого сомнения закрадывается в душу. Но вспомните Гроб Господень - этот живой, говорящий, торжествующий, победоносный Гроб, - и не смутная надежда, а спокойная, совершенно непреодолимая уверенность наполнит ваше сердце и укрепит волнующуюся мысль. Церковь не может погибнуть, ибо Господь создал ее, и врата ада не одолеют, ее (Мф. XVI, 18). Пусть Господь ведет нас чрез провалы и бездны неверия, чрез очистительный огонь преследования. Такова Его святая воля, Его премудрый Промысл, “глубиною мудрости человеколюбие вся строяй и полезное всем подавали”. Так надо. Причины и тайные цели неведомых путей Его нам бесполезно и не должно исследовать. Нам достаточно знать, что Господь с нами во все дни до скончания века. Аминь (Мф. XXVIII, 20). Пусть Господь ведет нас через море злобы и разнузданного нечестия, где погибло все святое, все лучшее, что есть в душе и что только дает право на великое и священное звание “человек”, пусть! Мы знаем, что эти волны, стоящие “сюду и сюду” и готовые поглотить нас, опасны только для самого “колесницегонителя фараона”. Это - закон нравственной жизни, закон истории. Посеянное зло, в конечном итоге, обрушивается на голову тех, кто его возрастил и воспитал. Пусть даже лично нам не суждено увидеть этот радостный момент торжества правды и Господу угодно будет призвать нас из этой жизни раньше, чем он наступит. Что за беда! Мы знаем, что этот момент неизбежен, и, если мы не увидим его здесь, на земле, то увидим его оттуда… И тогда, взглянув назад, на пройденную житейскую пучину, присоединимся к ликующему хору:
“Поим Господеви: славно бо прославися!” Если даже грозные общественные бедствия, готовые поколебать и Церковь, и веру Христову, не должны смущать истинного христианина и приводить его в уныние, то наши личные, частные жизненные неудачи уже совсем не заслуживают внимания. Это такие мелочи, о которых и говорить не стоит. Притом все это так изменчиво, непостоянно: сегодня - радость, завтра - горе, сегодня - удача, завтра - провал, сегодня - наверху славы, завтра - под гнетом позора и несчастья. Все течет, все меняется. Стоит только немного переждать, и обстоятельства переменятся. Снова улыбнется жизнь, забудется горе, изгладятся самые воспоминания о прошлых несчастьях.
“Когда в скорбях кто, - говорит преподобный Макарий Египетский, - или в треволнении страстей, не должен терять надежду; потому что отчаянием еще более вводится в душу грех и одебелевает в ней. А когда имеет кто непрестанную надежду на Бога, - зло как бы истончевается и воденеет в нем”.
Заключим стихами одного маленького, неизвестного поэта:
Ты плачешь, ты страждешь, сестра моя милая!
О, верь мне: не вечны страданья!
Одна за другою развеются.тучи унылые…
Будь вся ты - молитва, будь вся - ожидание;
Сумей лишь отдаться Христу в послушание,
Сумей лишь поверить… и стихнут рыдания,
И станет все ясно и тихо…
О, друг мой, сестра моя милая.
Миновала ночь после субботы, проведенной учениками Иисуса Христа и преданными Ему женщинами в покое, то есть в полной бездеятельности, как того требовал закон Моисея. В этот день они ничего не могли сделать, но неспокойны были их сердца, и тревожная томительная ночь не облегчила их скорби. Вряд ли сомкнули они глаза, думая с грустью о том, как убоги и торопливы были похороны их дорогого Равви и как мало они соответствовали достоинству Великого Пророка, “сильного и делом и словом”. Любящее и тоскующее сердце властно требовало отдать последний долг Любимому Усопшему и докончить невыполненные церемонии погребального обряда, совершив полное помазание Тела, поспешно начатое Иосифом и Никодимом. Ароматы и благовонные масти были уже куплены, и едва заалела заря, рассеяв серебристый сумрак первой пасхальной ночи, как верные ученицы Христа уже шли торопливо по улицам Иерусалима, неся приготовленные ароматы. О страже, поставленной первосвященниками у Гроба Господня, и о том, что вход в пещеру был запечатан, они, по-видимому, ничего не знали, но их беспокоил другой вопрос: как отвалить камень от двери Гроба? Громадный голаль был слишком тяжел, и сдвинуть его с места, казалось, была задача невозможная; для слабых женских сил. Каково же было их удивление, когда они увидели, что камень отвален!
С трепетом и недоумением они вошли в пещеру, и невольный ужас охватил их: каменное ложе, где лежало дорогое Тело, было пусто! Господа в пещере не было!
Прежде чем они могли уяснить себе тайну исчезновения мертвого Тела и прийти в себя от изумления и боли этого нового горя, они заметили на правой стороне юношу, одетого в белую одежду. Из уст этого юноши впервые раздалась великая весть, прозвучавшая сначала в пустой пещере и повторенная затем миллионами уст, изменившая всю мировую жизнь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Жены-мироносицы, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись .
Весть была действительно поразительная, необыкновенная, и они так мало были к ней подготовлены!
А между тем, эта весть легла в основу всей нашей веры! Только два слова - Он воскрес, - но какая громадная в них сила! Эти два слова перевернули весь мир, опрокинули и разрушили язычество до основания и создали великую Христианскую Церковь, сильную не столько численно, не столько материальными средствами, сколько своею верою и нравственной мощью.
Признавая: все великое значение Воскресения Христова, апостол Павел прямо говорит: «…если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. XV, 14).
Без веры в Воскресшего Христа нет христианства.
Вот почему все противники нашей веры, начиная с язычника Цельса, писателя древнего мира, и кончая современными неверами всех мастей, с особенно ожесточенным упорством стараются поколебать истину Воскресения и дискредитировать те евангельские повествования, на которых она основана.
Прежде чем перейти к выяснению великого для нас значения факта Воскресения Христова, небесполезно заняться возражениями этих скептиков и, разобрав, по крайней мере, самые ходовые из них, расчистить почву от мусора произвольных измышлений и устранить возможные сомнения.
Так, прежде всего, говорят, что воскресение Христово нельзя понимать в том самом смысле, в каком понимает христианская Церковь. Такое понимание предполагает смерть. Между тем, можно думать, что Христос на кресте не умер. Он только впал в глубокий обморок, от которого потом очнулся в прохладной пещере.
“Ну, и что же дальше?”- спросим мы. Дальше, очевидно, надо предположить (опять только предположить, не имея никакого основания в евангельском тексте), что Христос встал со Своего ложа, отвалил громадный камень от дверей гроба и ушел из пещеры… И это с пробитыми насквозь ногами и руками! Возможно ли это! К этому следует еще прибавить, что в тот же день, как повествует святой Лука, Господь вместе с двумя учениками совершил путешествие в селение Эммаус, отстоявшее от Иерусалима на 60 стадий (около 12 верст). Все это до такой степени невозможно, что предположение об обмороке Господа сводится на степень самой нелепой выдумки. “Человек с пробитыми ногами, - пишет профессор, доктор медицины А. Шистов, - не только не мог бы пройти на третий день до Эммауса, но, с медицинской точки зрения, он не мог бы стоять на ногах раньше месяца после снятия его с креста” (А. Шистов. Мысли о Богочеловеке).
Кроме того, как справедливо замечают сами рационалисты, несчастный страдалец, полуживой, с трудом выползший из гробницы, нуждающийся в самом внимательном уходе и затем все-таки скончавшийся, не мог бы произвести на учеников впечатления торжествующего победителя над смертью и могилою.
Наконец, одна подробность, отмеченная святым Иоанном, очевидцем последних минут жизни Спасителя, не оставляет никакого сомнения в действительной смерти Иисуса Христа. Воины, придя к Иисусу и увидев Его умершим, - повествует апостол Иоанн, - не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили (Ин. XIX, 33-35).
Та выразительность, с которою Иоанн подчеркивает истинность своего свидетельства, не позволяет в нем сомневаться, а на указанный им факт древние отцы Церкви всегда ссылались в своей полемике с еретиками-докетами, признававшими смерть Христа только мнимой. Дело в том, что, как можно судить на основании слов евангелиста, удар копья, очевидно, разорвал предсердие, откуда вытекшая кровь оказалась смешанной с серозной жидкостью, - симптом несомненной смерти, как утверждают многие медики. Ввиду нелепости рассмотренной теории раздаются другие голоса: да, Христос, умер на кресте. В этом не может быть никакого сомнения. Но можно думать, что Он не воскрес, что вскоре после Его смерти похитили тело Его, и затем распущен был ложный слух о Его воскресении. Ведь недаром первосвященники утверждали это (Мф. XXVIII, 13-15).
Но кто же мог похитить Тело Спасителя? Книжники? Первосвященники? Фарисеи? Не может быть, потому что при первом известии о мнимом воскресении Христа они, как заинтересованные в подавлении подобного рода слухов, показали бы всем Его труп и этим, бесспорно, положили бы конец всяким толкам, всяким слухам и предположениям. Это, во-первых. Во-вторых, из Евангелия от Матфея видно, что первосвященники и книжники даже боялись подозрения на свой счет в этом деле.
Может быть, воины римской стражи похитили Спасителя? Нет, и этого нельзя сказать. Они, прежде всего, совсем не были заинтересованы в этом деле. А затем при той железной дисциплине, которая царила в римских войсках, при той страшной ответственности, какой подвергались воины в данном случае, они никогда не решились бы на столь опасное и рискованное предприятие.
Остается, следовательно, признать, что сами ученики Христа похитили Тело своего Учителя и потом распространили слух о Его воскресении.
Но если этого не могли сделать ни первосвященники, ни воины, то апостолы тем более не могли отважиться на это. Люди, объятые страхом и ужасом, трусливо скрывшиеся из Гефсимании, ни в каком случае не могли через несколько часов, среди ночи, на глазах римской стражи проникнуть в глубь пещеры и похитить Пречистое Тело Христа Спасителя, да еще находясь в состоянии душевного и телесного изнеможения.
Далее, за проповедь о Воскресении Христа апостолов преследовали, мучили, сжигали на кострах, распинали на крестах. Спрашивается, какой же был для учеников расчет прибегать к такому обману? Затем, как эта ложь могла укрепиться в сознании людей и, не обнаруживая себя, продержаться целые столетия? Поневоле спрашиваешь себя, неужели эти простодушные рыбаки могли быть такими искусными актерами, чтобы с величайшим апломбом провозгласить заведомую ложь и затем до самого конца своей жизни ни разу не выйти из своей роли? Неужели ни один из них не протестовал против такого обмана? Нет, ложь рано или поздно должна была обнаружиться, и такой грубый обман нe мог бы долго оставаться скрытым.
Если апостолы распространили ложные слухи о Воскресении Христа, то как им могли поверить? Как этому поверили Матерь Христа и Его братья? Ведь братья при жизни Его не верили в Него. Неужели теперь ложь убедила их? Кроме того, такая выдумка могла бы появиться лишь в том случае, если бы апостолы ожидали Воскресения своего Учителя. Но в том-то и дело, что они о Воскресении Христа даже и не помышляли, и когда Господь предупреждал их, что Ему надлежит быть убитым и затем воскреснуть, они даже не понимали Его (Мк. IX, 10, 31-32) - так далека была от них эта мысль.
Если даже допустить, что ученики и апостолы похитили останки своего Учителя, то можно с уверенностью сказать, что такой их план оказался бы вполне бесплодным.
Мир не может быть обращен в новую веру подобными обманами и фокусами, проделанными к тому же такими людьми. Чтобы убедить других, надо, чтобы проповедник, прежде всего, сам был глубоко убежден в истинности своей проповеди. Если же в нем самом нет этого убеждения, то других увлечь за собою он никогда не сможет.
Итак, и эти рассуждения наших религиозных противников нисколько не колеблют нашей веры в воскресшего Христа.
Третье возражение. Оно самое распространенное и, нужно заметить, самое ложное.
Говорят: Иисус Христос умер и не воскрес. Но некоторые ученики Его, “благодаря своему возбужденному состоянию”, увидели призрак Христа и вообразили, что видели самого Учителя. С тех пор пошли слухи о Воскресении.
Предположение это находится в полном противоречии с евангельским повествованием о явлении Воскресшего Спасителя. В тексте Евангелия читаем следующее: «Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам. Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги. Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними» (Лк. XXIV, 36-43).
Из приведенного текста видно, что мысль о призраке мелькнула и в уме апостолов, когда они увидали внезапно явившегося Господа. Но Спаситель Сам решительным образом опроверг эту мысль, предложив им осязать Себя и потребовав пищи. Конечно, привидение не может ни пить, ни есть, и осязать его руками невозможно. Рационалисты, таким образом, здесь поставлены в необходимость отвергнуть одно из двух: либо евангельское повествование, либо собственную выдумку о привидениях. Добавим, кроме того, что ученики Христа совсем не были слабонервными, истеричными, склонными к галлюцинациям, какими их стараются иногда изобразить. Напротив, это были коренастые, здоровые, здравомыслящие рыбаки, которые не были расположены ни к нервному расстройству, ни к тому, чтобы галлюцинировать наяву.
Оставляя в стороне некоторые другие, еще более слабые возражения, и подводя итог всему вышесказанному, мы должны признать, что ни обман, ни самообман учеников никогда не могли бы привести к таким дивным и долговечным последствиям. Поневоле приходишь к выводу, что так называемые естественные объяснения факта Воскресения Христа требуют больше веры, чем евангельское изложение этого события.
В Евангелии, сверх того, мы имеем такие ясные, положительные, несомненные основания для нашей веры в Воскресшего Господа, что, не отвергая и не искажая совершенно евангельского текста, никоим образом нельзя отрицать действительности факта Воскресения Господня.
Прежде всего, Сам Спаситель говорил о Своем Воскресении. Говорил не один раз, а несколько раз. Говорил не прикровенно, не притчами, а прямо, ясно, вразумительно.
Так, во время пребывания В Галилее, Иисус сказал Своим ученикам: «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет» (Мф. XVII, 22-23; см.: Мк. IX, 30-31).
После того, как апостол Петр исповедал Иисуса Сыном Божиим, Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть (Мф. XVI, 21; см.: Лк. IX, 22).
После Преображения, когда ученики сходили с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых (Мф. XVII, 9).
Об этих словах напоминали ученикам и ангелы, когда, явившись им по воскресении Христа, сказали: «…что вы ищетe живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть. И вспомнили они слова Его» (Лк. XXIV, 5-8).
Итак, Христос неоднократно говорил о Своем Воскресении. Какое же право имеем мы не доверять Ему и подвергать сомнению Его слова? Разве когда-нибудь Он говорил неправду? Разве какие-нибудь Его обетования не сбылись? Пророчества не исполнились? Напротив: все Его предсказания исполнились буквально. Поэтому и в данном случае мы не вправе сомневаться и должны верить, что Христос воскрес, ибо Он об этом говорил, а слова Его всегда исполнялись.
Далее, мы веруем в Воскресение Христово потому, что после действительной смерти Его видели воскресшим. Если внимательно изучать евангельский текст, то таких видений или явлений Его разным лицам можно насчитать до десяти.
Первое явление было Марии Магдалине (Мк. XYI, 9; Ин. XX, 11-18). Непосредственно затем Господь явился и другим женщинам-мироносицам (Мф. XXVIII, 9-10). Третье явление было апостолу Петру (Лк. XXIV, 34; I Кор. XV, 5); Подробности этого явления совершенно неизвестны. Четвертое было двум ученикам на пути в Эммаус (Лк. XXIV, 13-35). Пятое - десяти ученикам, собранным вместе, причем среди них не было апостола Фомы (Ин. XX, 19-23). Шестое - тем же ученикам вместе с Фомою (Ин. XX, 26-29). Седьмое - семи апостолам на озере Тивериадском, о чем подробно рассказывает святой Иоанн (Ин. XXI, 1-23). Восьмое - на горе в Галилее; более, нежели пятистам ученикам и одиннадцати апостолам вместе с ними (Мф. XXVIII, 17; 1 Кор. XV, 6). Девятое - апостолу Иакову. Об этом явлении нет упоминания в Евангелиях, но о нем говорит апостол Павел (1 Kop. XV, 4). Десятое явление было прощальным и закончилось Вознесением Господним (Лк. XXIV, 50-51).
Кроме этих явлений, упомянутых в Евангелии, несомненно, были и другие, о которых подробных сведений не сохранилось, ибо, по свидетельству книги Деяний, Господь после Своего Воскресения в продолжение сорока дней являлся ученикам, говоря им о Царствии Божием (Деян. I, 3).
Если Господь столько раз являлся в разных местах разным лицам, то как можем мы не верить свидетельству стольких очевидцев? Неужели все они были обманщики или экзальтированные мечтатели, грезящие наяву? Предположение совершенно невероятное, и допустить его в угоду неверующим мы не можем.
Без Воскресения Христова невозможно объяснить и тот перелом, какой произошел в душе апостолов. Ведь апостолы и ученики Христа до последнего момента не знали, зачем приходил Божественный Учитель, не понимали Его учения, предостерегали Его от ожидающих Его страданий. И все слова Христа толковали в земном, материальном смысле. И вдруг через какие-нибудь три дня, не более, они все поняли, все уразумели, постигли учение Христа так глубоко, как, может быть, никому из наших современников не удавалось постичь. Из слабых, запуганных людей они вдруг становятся смелыми, решительными, убежденными проповедниками нового учения, за торжество которого они почти все отдали свою жизнь. Ясно, что в этот небольшой промежуток времени произошло что-то необыкновенное, что потрясло их до глубины души и наложило неизгладимую печать на их убеждения. Стоит только отвергнуть Воскресение Христа, и этот перелом будет совершенно непонятен и необъясним. С признанием же этого чудесного факта все для нас будет просто, ясно и доступно.
Без факта Воскресения не имел бы достаточного основания необычайный энтузиазм апостольской общины, и вообще вся первоначальная история христианства представляла бы собою ряд невозможностей. Воскресение Христово образует исходный пункт для новой жизни в сердцах учеников. Оно превращает их печаль в необычайную радость. Павшим духом внушает мужественную решимость и из бедных рыбарей делает мировых учителей и проповедников. Ни один факт не оставил столь глубоких следов в истории, как этот. Вся история последующих веков представляет развитие и распространение христианских идей, и центральною из них является весть о Воскресении. Без признания этого факта вся история превратилась бы в грубую и нелепую фантасмагорию, понять и объяснить которую невозможно. В самом деле: если весть о Воскресении была не более, как обман или игра воображения, то каким образом все человечество, по крайней мере, человечество культурного мира могло находиться под гипнозом этого обмана целые столетия?
Никто объяснить этого не сумеет.
Нет, что бы ни говорили противники христианства, мы все-таки с твердым убеждением и радостной верой скажем: “Христос Воскресе!” В этом факте Воскресения Христова - торжество нашей веры, торжество правды, торжество добродетели, торжество жизни, торжество бессмертия.
Воскресший Христос есть краеугольный камень веры нашей. «Наздани бывше , - говорит апостол Павел, - на основании апостол и пророк сущу краеуголъну Самому Иисусу Христу» (Еф. II, 20). Если Христос воскрес, то Он не такой смертный, как мы. Мы можем верить в Его Божественность и в Божественное происхождение веры нашей. Если же Он не воскрес, то Он, конечно, только человек, а не воплощение Божества. Если Он не воскрес, то мы вправе подвергнуть сильнейшему сомнению все Его чудеса, все то, что Он говорил о Самом Себе, все то, что обещал людям. Если же Он воскрес, то это есть чудо из чудес, пред которым бледнеют все другие евангельские чудеса, к принятию которых не представится уже тогда никаких затруднений. Без Воскресения Христова невозможна была бы и проповедь апостолов, основанная на вере в Воскресшего Господа и распространившая эту веру по всему миру. Не все ли апостолы усомнились в том, что Христос есть Мессия, пока они не уверились в Его Воскресении? Не все ли они, как предрек Спаситель, рассеялись, как “овцы, не имущие пастыря”? Даже по Воскресении Господа как трудно было уверить некоторых из них, что Он действительно воскрес. А без этой уверенности разве вышли бы они на всемирную проповедь? И разве обратился бы мир, погруженный во тьму язычества, к вере христианской без этой проповеди? И что бы они начали проповедовать? Как бы они сказали: верующий в Сына Божия имеет жизнь вечную (1 Ин. V, 13), когда Сам Сын Божий оставался бы мертвым? Как бы они сказали: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. XIII, 8), когда бы всякий знал, что Он был жив, а потом мертв?
Таким образом, без Воскресения Иисуса Христа Гроб Его был бы вместе и гробом веры христианской: потому что все, прежде веровавшие в Него, перестали бы верить; потому что никто не принял бы на себя труда проповедовать веру в Него; потому, наконец, что эта проповедь сама по себе не стоила бы доверия. Но теперь гроб Иисуса Христа стал святилищем, ибо в нем совершилось торжество веры христианской.
Воскресение Христово есть торжество не только веры нашей, но и правды вообще.
Если Христос не воскрес, то мы вынуждены признать нечто ужасное, невероятное, именно, что фарисеи, книжники и первосвященники иудейские были правы, Сын же Человеческий был не прав. Почему? Потому что, удостоверяя Свое Божественное достоинство, Христос указывал то, что Он воскреснет в третий день. «Род лукавый и прелюбодейный , - говорил Он фарисеям, требовавшим знамения, - ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. XII, 39-40).
Этими словами Господь вполне определенно указывает на Свое Воскресение как на знамение Своего Божественного посланничества, и, следовательно, если Он воскрес, то свидетельство Его истинно, предсказание оправдалось, – мы можем верить в Него и в Его учение. Если же Он не воскрес, то, значит, в Своем ответе фарисеям Он сказал неправду; значит, Он Сам заблуждался, и правы первосвященники, признававшие Его простым человеком и распявшие Его как обманщика за то, что, будучи человек, делал Себя Богом (Ин. X, 33).
Стоит только отвергнуть Воскресение, - нужно будет отвергнуть и Праведного, Святого Бога, нельзя более верить в победу правды и добра, если Иисус Христос погиб позорною смертью, погиб так же, как Иуда, как хулящий разбойник.
Какая может быть речь о победе вообще над злом, над неправдою, когда Христос не воскрес?
Если эта всесовершенная нравственная личность, без всякого пятна и порока, чистая, бесконечно великая и сильная по Своей бескорыстной любви, побеждена ненавистью, подавлена грешными и недостойными людьми, потерпела самую жалкую неудачу в Своих идеальных стремлениях; если это чистейшее Существо, находившееся в таком искреннем общении с Владыкою мира как Сын со Своим Отцом и Ему одному служившее, осудили неправедным судом, замучили, опозорили, распяли и умертвили на кресте, и Бог не обнаружил никакого сострадания к Нему, допустил бесславно погибнуть и не прославил Его в торжестве Воскресения, то, значит, нет правды на земле, нет ничего чистого и святого в этом грешном, грязном и пошлом нашем мире.
Если победили Каиафа и Иуда, то уничтожен самый принцип правды. Тогда добро бессильно и никогда не сможет одолеть неправду. Тогда зло – законный царь жизни. Тогда на кресте совершилось нечто ужасное: зло восторжествовало над воплощенным добром, ложь над Истиною, пошлость над Величием, низость над Чистотою, самолюбие и ненависть над Любовию и Бескорыстием. Кто же после всего этого может еще искренне верить в последнюю победу добра и правды?
Но если Христос воскрес, то это значит, что правда и добро оказались могущественнее зла. Тогда Его Воскресение есть твердое ручательство за возможность спасения каждой нравственной личности и за окончательную победу правды на земле. Тогда можно верить, что есть правосудный Бог, есть правда, есть добро. Более того: можно верить, что приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего… и moгда, воздаст каждому по делам его .
Воскресение Христово есть, наконец, торжество бессмертия. Здесь жизнь восторжествовала над смертью, и мы вместе с апостолом можем сказать: «Смерть, где твое жало? ад, где твоя победа?» (1 Кор. XV, 55). Если Христос не воскрес, то мы могли бы утверждать, что закон смерти непобедим, и что смерть никогда никого в конечном итоге не выпустит из своих челюстей. У нас не было бы ни одного примера полной победы над смертью, ибо, если мы и знаем случаи воскресения, например, Лазаря, сына Наинской вдовы и другие, то эта победа была лишь временная: смерть только на время уступила свои жертвы, но потом снова поглотила их. Без Воскресения Христова мысль о бессмертии, таким образом, оставалась бы всегда под большим сомнением. Но если один Сын Человеческий воскрес и не поглощен смертью, то, значит, бессмертие не мечта, не праздная фантазия; значит, оно возможно в вечности как действительный факт, и в этом мы имеем несомненное ручательство и нашего бессмертия, - бессмертия всех сынов человеческих. Мы можем верить, что и мы воскреснем вслед за Христом, почему апостол Павел и утверждает: «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. XV, 20, 22-23).
Отсюда должно сделать и дальнейший вывод, имеющий для нас громадное значение: если существует бессмертие, то вся жизнь приобретает глубокий смысл как подготовительный период к будущей вечности. Если же бессмертия нет, то жизнь - не что иное, как странная непонятная бессмыслица, нелепость. «Для чего , – скажем словами апостола, – и мы ежечасно подвергаемся бедствиям?.. Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. XV, 30, 32).
Понятной становится мрачная фантазия одного неверующего писателя, упершегося в этот роковой вопрос: “для чего?”
“Я - в гробу, - пишет он, - черви гложут мое тело, а крот тихо роет свой тоннель над моей могилой. Странная, бессмысленная тишина…
Стоило ли столько лет мыкаться по белу свету для того, чтобы, в конце концов, попасть в это ужасное место? Стоило ли испытывать то огромное количество нравственных и физических мук, которые пришлось переиспытать мне на протяжении моей жизни, чтобы в результате попасть в беспощадные руки Смерти - этого единственного реального божества, - которая злорадно опустила меня в беспросветную тьму могилы? Какую непонятную нам цель преследует природа в этом диком процессе разложения? Для чего я и многие другие смертные старались скоплять в своем мозгу на протяжении всей своей жизни этот запас сведений, это богатство знаний? Я изучил десять языков, я прошел высшую школу, я работал над многими вопросами человеческого знания, затративши на все это массу нервной энергии. Теперь мой труп в гробу. Куда же делась и во что обратилась вся эта масса затраченного мною труда? Она пропала, безвозвратно погибла.
Громадный червяк вполз в мою левую ноздрю и, с трудом пробираясь сквозь набухшую, разложившуюся слизистую ткань, достиг нервного вещества головного мозга. Достиг и начал все глубже и глубже внедряться в него, выедая постепенно и те божественные участки моего мозга, в которых хранились драгоценности накопленного мною при жизни знания…
Стоит ли рождаться на свет, стоит ли жить, стоит ли работать после всего этого?”
Конечно, не стоит, если нет воскресения, нет бессмертия.
И для неверующих в будущую жизнь на все мучительные вопросы - “для чего? зачем?” – ответа нет.
Только мрак, уныние, ужас…
Но Христос воскрес, и для нас все становится ясно, прозрачно, понятно. В Его воскресении разрешаются все вопросы о целях и задачах жизни. Жизнь – уже не “дар напрасный, дар случайный”, не “пустая и глупая шутка”, а великий дар Творца человеку, данный для того, чтобы он мог достигнуть вечного, высшего блаженства. Наша деятельность, наше служение ближним - не работа Данаид, наполняющих бездонную бочку, не пустые труды без всякой надежды сделать человека действительно счастливым, а соучастие в работе Христовой, которая должна окончиться в царстве любви и славы Божией. Самые страдания, которыми полна жизнь, уже не смущают нас, ибо мы начинаем понимать, что эти страдания готовят нас и ближних наших к блаженной жизни с Богом, что будущее не только заставит страдальцев забыть прошедшее, но и заставит их благословлять это прошедшее, как путь к радости и счастью. Даже смерть не страшна, ибо для нас это - только переход в другую жизнь, более светлую, более радостную, если, конечно, мы будем того достойны.
Христос воскрес, и для нас открылись врата Царства, наглухо закрытые для человека после его грехопадения.
Христос воскрес и вошел… в самое, небо, чтобы, предстать ныне за нас пред лице Божие (Евр. IX, 24). Нам остается только следовать за Ним.
Христос воскрес и дал нам новую жизнь полную благодатных сил. Наше дело - пользоваться этими силами.
Вот почему для нас так много глубокого, таинственного, радостного смысла в тропаре святой Пасхи, который никогда мы не перестанем повторять:
“Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав”.
Епископ Василий Кинешемский “Беседы на Евангелие от Марка”
Издательство “Отчий Дом”, 2006г.
И воскресшаго в третий день по Писанием.
Значение Воскресения: Воскресение Христово – основание и для нашего блаженного воскресения. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. (Первое послание к Коринфянам 15:20)
Но истинно Христос воскрес из мертвых и начатком стал воскресения всех мертвых. (прп Ефрем Сирин)
Состояние Иисуса Христа После смерти и до воскресения: «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй Неописанный».
Ад, от греческого «место лишенное света». В Христианском учении это духовная темница – состояние духов, грехом отчужденных от лицезрения Божия и соединенного с ним света и блаженства. и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня.
(Послание Иуды 6)
Иисус сошел во ад для того, чтобы и там проповедовать победу над смертью и избавить души, которые с Верою ожидали его пришествия. В Св. Писании: потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал…
(Первое послание Петра 3:18,19)
Дополнительно по пятому члену символа веры:
По писанию значит, что Иисус умер и воскрес именно так, как об этом было сказано в пророчествах Ветхого завета. Например: Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.
(Исаия 53:5)
Билет 19
Шестой член Символа веры. Воскресение Иисуса Христа и Его Вознесение. Понимание слов: «Седяща одесную Отца».
И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
О воскресении:
ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление…(Псалтирь 15:10) (Деяния св. Апостолов 2:27)
Пророчество - И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи. (Иона 2:1)
Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи. (Св. Евангелие от Матфея 12:40)
Ангел Господень отвалил камень, которым закрыт был гроб Его, и при этом произошло великое землетрясение. Ангелы возвестили о воскресении Марии Магдалене и другим. Сам Господь Иисус Христос в день Воскресения явился многим: мироносицам, Петру, ученикам, шедшим в Еммаус и всем апостолам в доме, двери которого были заперты. Затем многократно являлся в течении сорока дней. потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили… (Первое послание к Коринфянам 15:6) Иисус являлся для того, чтобы учить апостолов тайнам Царствия Божия.
О вознесении:
Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все. (Послание к Ефесянам 4:10)
Иисус Христос вознесся на небеса как человек, потому что как бог он всегда пребывал и пребывает на небесах.
«Седяща одесную Отца».
– это понимается духовно, и означает, что Иисус Христос имеет одинаковое могущество и славу с Богом Отцом.
Билет 21
Седьмой член Символа веры. Учение Священного Писания о Втором Пришествии Христовом, о будущем суде и бесконечном царстве. Отличие Второго Пришествия от Первого. Всеобщность суда. Время Второго Пришествия Христова. Признаки его приближения. Понятие об антихристе.
И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.
и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. (Деян. 1:11)
О суде: 28. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; 29.и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения. (Св. Евангелие от Иоанна 5:28,29)
О бесконечном царстве: Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца. (Св. Евангелие от Луки 1:32,33)
Второе пришествие будет отличаться от первого. В первое пришествие Христос пришел в уничижении, пострадать за нас. Судить нас Христос придет в славе Своей, и все Ангелы с Ним.Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей… (Св. Евангелие от Матфея 25:31)
Иисус Христос будет судить всех людей без исключения. Совесть каждого человека откроется перед всеми и обнаружатся не только дела, но и все сказанные слова, тайные желания и помышления.Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога. (Первое послание к Коринфянам 4:5)
Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда… (Св. Евангелие от Матфея 12:36)
Время второго пришествия неизвестно ни людям, ни ангелам. 9.Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию. 10.Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят. (Второе послание Петра 3:9,10)
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13